«Я с удовольствием играю на корпоративах, потому что отношусь к ним как к отличному тренингу по психологии. Диджей должен быть психологом: разбираться в людях, считывать, какая музыка им нравится, и уметь находить общий язык. Корпоративы в этом смысле — разведка боем: трудно, местами рискованно, пули свистят над головой, но эта практика незаменима. Кроме того, корпоративы — источник самых анекдотичных случаев в моей карьере. И главное — на правильно получившемся корпоративе можно ощутить невероятную энергетику единения, когда расчехляются самые закрытые, раскрепощаются зажатые и расцветают самые некрасивые. То чувство, когда ты ловишь кайф от счастливой публики и понимаешь, что God is a DJ.
Главное правило диджея на корпоративе — клиент всегда прав. Если заказали спокойную музыку, нет смысла заводить хороводы на танцполе. Другое дело, что клиент не всегда понимает, чего хочет. Тогда надо об этом догадаться — в этом и состоит психологический практикум. Кроме того, под шапкой «коктейльной музыки» можно замечательно играть какой-нибудь медленный хаус и скандинавское диско. Самое сложное — играть там, где собраны люди очень разные по возрасту и социальному положению. Одни хотят Юрия Антонова, другие — The Weeknd, и между ними пропасть. Еще неприятно и трудно играть для не очень богатых людей. Как правило, либо они сами, либо обслуживающие их организаторы приравнивают их к небожителям, а всех остальных — к смердам.
Чаcто подходят сотрудники компании, которым не нравится музыка, и просят поставить то, что, на их взгляд, всех обрадует. Песню группы «Сектор газа» «Мне сегодня 30 лет», например. Вот тут и начинается тест на диджейскую дипломатию. Обычно я на это отвечаю предельно вежливо, что такого трека у меня нет, но я поставлю что-нибудь похожее, и пытаюсь попасть в настроение. Больше бесит, когда подходит какой-нибудь унылый и говорит: «Эй, диджей, поставь что-нибудь танцевальное», притом что на танцполе уже пляшут ламбаду паровозиком.
Самый странный корпоратив, на котором я играл, — новогодняя вечеринка одной ресторанной сети. Он происходил в Подмосковье, в чудовищной жопе, в советском доме отдыха, который превратился в очаг ночной жизни со светящимися пластиковыми пальмами в сугробах. Все было ужасно: антураж, еда, напитки. Публика разношерстная: от 19-летних курьеров до знойных дам из бухгалтерского отдела, которых труднее всего удовлетворить. Боссом в компании был тип из лихих 90-х — крепкий приземистый мужчина с бритой головой и чуть ли не в малиновом пиджаке. Речевые обороты у него были соответствующими.
Эта люкс-компания наняла тамаду — Деда Мороза. Он произносил тосты, рассказывал анекдоты, проводил конкурсы и дико лажал. Анекдоты были с бородой, конкурсы — самые дебильные, никому весело не было. Например, он решил разыграть такую сценку. Сел на стул в центре зала и, обратившись к жующим столам, сказал: «Ребята, получил письмо от одного из сотрудников компании». Достал свиток и начал зачитывать текст: «Дорогой Дед Мороз, пишет тебе мальчик Саша». Потом какие-то шутки, полные намеков на педофилию и гомоэротику. Финал был такой: «Дорогой Дедушка Мороз, больше всего на свете я хотел посидеть у тебя на коленях и погладить твою густую седую бороду». После этого он вызывает мальчика Сашу в зал и, естественно, мальчиком Сашей оказывается Александр Борисович — тот самый экс-бандюк из 90-х. Он реально очень напрягся, но Дед Мороз этого совершенно не почувствовал. И довел репризу до конца: заставил босса сесть к себе на колени и прилюдно гладить бороду. Мне было жутко смешно, но не сотрудникам — стояла гробовая тишина.
После этой сценки Деда Мороза убрали, хотя у него предполагалась еще длинная программа из конкурсов — пришлось сразу начать дискотеку. Я стал играть хиты, поднимать толпу. Естественно, ко мне регулярно подходили недовольные. Самым настойчивым был чувак, просивший поставить русский рэп. Я ему объяснял: «Какой рэп вообще — ты своих коллег-то видел?» Но он был очень настойчив: раза четыре подходил. Мое доброе сердце не выдержало: я поставил Ванилу Айса. Это был не тот рэп, который устроил парня. Но он вышел на танцпол, зажигательно сплясал, а потом встал ровно напротив меня, повернулся спиной и согнулся пополам. У него были какие-то странные штаны — то ли с молниями на гачах, то ли он их себе разрезал прямо, поэтому я натурально увидел его волосатые ноги и жопу в трусах».
«Когда я делал вечеринки (Устинов входил в состав промогруппы Idle Conversation. — Прим. ред.), то научился у западных товарищей приему под названием «fuck off price». Если зовут на мероприятие, где тебе не хочется играть, неправильно говорить «Нет» — просто завышаешь свой гонорар в 10 раз. Если зовут все равно (обычно не случается), тогда стоит задуматься.
Раньше я сдуру соглашался почти на все предложения, а теперь почти всегда отказываюсь. Заработав мозоль от фейспалма, пришел к пониманию, что у меня есть свой стиль. Он мало кому подходит, и стоит ограничить себя только этими случаями. Меня огорчает на корпоративах, что огромные деньги выкидываются просто на ветер. Тонны сложно выложенной еды, которую никто не ест, дорогие артисты, которым никто не рад, хитрейшие конструкции, которые выкидывают на следующий день. Мне очень не нравится атмосфера «напряженного веселья», которая очень популярна на таких мероприятиях в нашей культуре. Находиться трезвым на русских корпоративах практически невозможно, и гости быстро теряют человеческий облик.
Есть у меня одна показательная история. Как-то во время конференции в Пекине я играл на фуршете в каком-то изящном особняке. Гостям был презентован огромный торт на колесах, который стоял почти нетронутый посреди зала, пока все прохлаждались в саду. Я же, окончив сет и не зная, чем себя развлечь, встретил знакомого, который был уже слегка навеселе, и пустился с ним в шутливые рассуждения о том, как было бы смешно, если бы мы сейчас одновременно ударились лицом в этот торт. Товарищу идея так понравилась, что он анонсировал номер нескольким гостям, и вскоре вокруг нас образовалось кольцо зрителей. Давать заднюю было поздно — и под аплодисменты мы в итоге нырнули в этот кулинарный шедевр. Дальше мой сообщник решил устроить food fight: в разные стороны полетели куски торта, от которых гости ловко уворачивались, на потолке и стенах повисли щедрые порции крема. Кутерьму остановили владельцы особняка, вчинившие организаторам вечеринки неплохой счет, а моего товарища больше не звали на их мероприятия, думая, что он был зачинщиком свары. Настала пора признаться: зачинщиком был я. И тут мораль: не ставьте на корпоративах песни Black Flag перед десертом».
«Я играю на корпоративах только ради денег, скажу честно. Я и так не самый дешевый диджей, а за корпоратив выходит вдвое больше — глупо отказываться. Тут важный момент — сразу брать аванс. А то вот одна очень дорогая итальянская марка как-то меня ангажировала, я аванс не взял, а они отменили за четыре дня — решили подешевле отметить. Еще важно не ждать многого от публики. На своих вечеринках Cherti Party я избалован: приходят 400 человек, зная, куда и для чего, и танцуют до утра. На корпоративах, как правило, тебя встречают нормальные люди, которые принарядились как могли и на танцполе последний раз были год назад на свадьбе у двоюродного брата. Это в лучшем случае.
На таких вечеринках от диджея все хотят чего-то «зарубежного, продвинутого, нового», чтобы не упасть в грязь перед руководством. И пофиг, что само руководство, может, мечтает выпить под «Моральный кодекс», а не под твой, простите, синтипоп. И ты бы и рад им поставить «Моральный кодекс», ты же все понимаешь, а нельзя. Это вечная трагедия банковских корпоративов: организаторы требуют лаунж, в то время как банкиры хотят Лепса. Бывает, что организаторы попадаются понимающие, говорят: «Вот до стольки-то, мол, будут особо важные гости, ставь приличное. А как уйдут, можно «У меня появился другой», пожалуйста?»
Практически всегда после определенного количества выпитого начинают подходить и просить поставить что-то конкретное. Это золотое правило: когда ставишь самый веселый трек, должна подойти девушка и спросить, нет ли у тебя чего-нибудь повеселее. Нередко деньги предлагают, но я обычно отказываюсь (вероятно, не давали по-настоящему много). Если трек у меня есть и не противоречит моему видению — ставлю так, бесплатно. Если нет — отшиваю. А вообще я не слишком-то церемонюсь с пьяными, а то ж они не отстанут. Говорю, например: «А в телефоне у тебя эта песня есть? Ну вот в телефоне и послушай».
«Конечно, я всегда ориентируюсь не на заказчика, а на гостей, так как фидбэк в виде комментариев под фотоотчетами дают именно они. «Было уныло, лучше бы наш дизайнер свой плейлист поставил». Или: «Классно в конце вечера отдел маркетинга плясал под «Мальчишник», завтра раньше четырех в офисе не ждите!» Кстати, «Мальчишник» — мое главное оружие от хамоватого заказчика, который требует русскую попсу, но, получая пару маргинальных хитов, больше не осмеливается подходить — просто издалека начинает злобно сверлить меня глазами, как будто я еще не забрал гонорар и меня ждет серьезный разговор и облом.
На корпоративах меня бесит, когда просят приезжать за час, и очень раздражает, когда организатор хамовато требует включить микрофон. И страшно бесят заявки типа: «Михаил, без пяти девять надо включить гимн финансового отдела. Вот флешка, только не потеряйте — там еще видеопоздравление генерального директора!» Зато нравятся на офисных вечеринках милые менеджеры-девочки, которые предлагают принести попить или хотя бы понимающе смотрят типа: «Сами терпим, нам лично очень нравится». Расцеловал бы! Но вообще любая работа — это работа. Гораздо хуже считать себя выше этого и ничего не делать. А так вам совет: игнорируйте рассказы заказчиков о перспективе зацепить на мероприятии нового клиента. Ни разу за 8 лет не зацепил такого. А нет, вру, зацепил. И пожалел потом: играл шестичасовой сет в хинкальной на Неглинной».
