— Вокруг тебя и вашей группы такой ореол искренности — простые ребята с соседнего двора. Неужели шоу-бизнес никак вас не поменял?
— Ты знаешь, у нас менталитет другой. Мы все делаем от души. Например, я приезжаю в клуб Soho Rooms, вижу всех этих девушек разодетых и понимаю, что здесь не прокатит «А теперь давайте представим, что мы одно племя и будем качаться, касаясь друг друга плечами». Я начинаю просто прикалываться по-доброму, говорю: «Девушки, я понимаю, что вы не можете хлопать, потому что бокалы держите и ищете мужчину своей мечты». Надо стараться всегда говорить с людьми на их языке.
— Честно говоря, Soho Rooms и IOWA вообще с трудом в одном предложении воспринимаются.
— А это неважно вообще. В этом задача, в этом загадка. С любым человеком можно поговорить о том, что ему интересно, постебать это и посмеяться вместе. Мы это на всех концертах делаем. Например, создаем коалицию плохо танцующих людей — просто говорим, что мы танцевать не умеем, типа кто с нами? И то тут, то там доносится: «Ну я танцую плохо», — так начинается раскрепощение. Или: «Девушки, кто еще не замужем?» Одна такая подняла руку, спалилась. И мы начинаем с этим играть, вытягивать какую-то информацию из людей.
— Ты какими социальными сетями пользуешься?
— В основном это инстраграм.
— Там больше 100 тысяч подписчиков. Медийные личности обычно пытаются на этом зарабатывать.
— У меня нет рекламы, хотя часто предлагают. Если так рассудить: вот ты попробовал крем, он тебе реально понравился, ты об этом рассказал подписчикам и еще деньги за это получил — это нормально, наверное. Просто это не мое. Если мне действительно что-то понравилось, я от души делюсь и чувствую, что это честно по отношению к людям. И люди это тоже чувствуют.
— А кроме инстаграма?
— Ну у меня открыты личные сообщения в «ВКонтакте». Туда пишут постоянно. Есть одна большая новосибирская семья, они нам на концерты мешки приносят с орешками и морошкой из леса. Это так мило! Они даже город свой называют Айовосибирск. И в каждом городе есть такие люди.
Мне все советуют закрыть сообщения, типа негоже. А я чувствую потребность в этом. Иногда туда присылают важные советы, реально классную критику. Многие группы, например, перед туром проводят голосование типа «Какие песни из альбома вам нравятся?». А я уже знаю, что им нравится, потому что мне пишут об этом постоянно. Конечно, пишет очень много детей: «Привет. Привет, ты классная. Привет. Ответь. Привет. Ты говно. Ответь».
— Не отвечаешь?
— Не всегда, конечно. Но иногда чувствую, что вот сейчас нужно ответить. Бывает, у человека нет друзей, он загнал себя потихоньку в маленький ад и уже от безысходности пишет незнакомому человеку и открывается: мне так плохо. У меня есть такой человек, полковник за пятьдесят: он мне писал, что потерял себя, уверенность, силы жить. А сейчас он играет в кино, хотя у него, кажется, не было никогда таких талантов и смелости этим заняться. Мы с ним даже встретились, он мне принес цветы, рассказал, как я его вдохновила, как он пошел на кастинг, помирился со своей женой, и вдруг все запустилось заново. И это вообще не моя заслуга, это его собственная тяга, желание вытянуть себя из болота.
— А вообще в фейсбуке же у тебя тоже есть страница?
— Есть, но там такая скукота, там все обсуждают политику, люди слишком взрослые и такие скучные. Я захожу, конечно, туда, потому что я в какой-то момент решила писать посты на разных языках. Нам и из Китая пишут, и из Чикаго.
— А люди на концертах — кто они? Мужчины, женщины? Пенсионеры, дети? Что любят, сколько зарабатывают, чем увлекаются?
— А их так просто не опишешь. Это родители, которые приводят детей. Родители, которых привели дети. По статистике просмотров на ютьюбе, это девочки восемнадцати-девятнадцати лет и мужчины от тридцати пяти до шестидесяти. Тем летом мы ездили по рок-фестивалям, после этого к нам начали приходить рокеры, байкеры. Просто вживую IOWA в разы сильнее, чем по радио: аранжировки те же, но подача мощнее. Ну и я иногда даю какой-то хрипотцы, то крикну, то упаду — на концертах есть свобода, которой хочется взрослым людям.
Дети же, наоборот, больше любят песни-шутки, быстро запоминают мелодии — это как «В лесу родилась елочка». Дети нас очень любят, и это счастье. С тобой растет целое поколение, ты понимаешь, что через двадцать лет десятилетнему ребенку будет тридцать, и он захочет переслушать ту музыку, которая ему нравилась в детстве, то есть твою.
Конечно, хочется еще выпустить третий, четвертый, пятый альбом, а потом чтобы все ждали шестой. Но мы же понимаем, что в какой-то момент человек вступает в возраст, когда он уже не хочет ничего нового от этой группы. От других хочет, а от этой не хочет. И сейчас у нас это золотое время, когда мы можем что-то новое делать, и это будут принимать.
— Вот ты во всех интервью говоришь, что есть певицы технически гораздо сильнее тебя. Но почему-то не у всех получается, приехав в другую страну, так крепко тут зацепиться и нарастить огромную фан-базу.
— Началось все с того, что в 2008 году я попала в мюзикл Ильи Олейникова, где к артистам были очень высокие требования. Я не спала, по ночам разучивала степ. Это был период, когда я поняла, что должна прыгнуть выше головы. И я прыгнула, мне дали главную роль. У меня сразу появилась такая уверенность, что я смогу сделать свою группу, смогу писать так, как хочу! Я знаю столько талантливых музыкантов, которым просто не хватает этой уверенности! Они выше на сто голов меня, но не верят в себя, и ничего не получается. Они пишут мне: «Что нужно сделать, чтобы пробиться?» Человек и на инструменте играет, и поет, и красивый — но все никак. На самом деле важна харизма, может ли он тебя за собой повести.
— Твоя группа, так или иначе, сейчас является частью российской поп-сцены. Есть ли на этой сцене музыканты, с которыми IOWA стоит примерно на одном уровне? За кем вам самим интересно наблюдать? С кем хотелось бы сотрудничать? Ну или, может быть, вы в этих вопросах Россией не ограничиваетесь?
— Стромай для меня сейчас просто вышак. До того дошло, что я собираюсь писать песню на французском. Точнее, мелодика уже есть, и судя по ней, эта песня не может быть на русском. Так что я ищу людей, которые бы смогли перевести русский текст на французский.
Если про русских говорить — вот с Пресняковым мы семьями дружим. Это классные люди, с ними здорово посидеть за столом, мы в рестике можем собраться и начать песни петь. Леня (муж Кати и гитарист группы IOWA — Прим. ред.) стучит, а мы импровизируем, просто выдумываем на ходу.
Есть музыканты, с которыми мне нравится общаться, но я особо не слежу за их творчеством. Но если увидела клип классный, всегда напишу. И мне тоже ребята пишут. Вот Полина Гагарина последний клип похвалила. Или Вера Брежнева у себя в инстаграме написала, что очень хотела попасть на концерт любимой группы, то есть на нас, но у нее в это же время свой сольник был. То есть она своей аудитории прорекламировала нас, вместо того чтоб позвать на свой концерт. Нет слов просто.
Вообще, я хочу с Леной Темниковой спеть. Мне очень нравится ее сипотца, она сама очень стильная, во многом революционер. Да много можно о ней говорить, она классная, я ее люблю и как человека тоже. Она была на нашей свадьбе, была так близка с моими родственниками, с друзьями, которых до этого не знала, — просто стала частью нашей семьи.
Еще для меня Дорн потрясающе крутой музыкант. Мы ему как-то предложили песню «Одно и то же» спеть вместе, а он тогда как раз был на таком творческом стыке, когда уже не хотел в этом направлении двигаться. Сказал, мол, классная песня, но все, я уже другой.
Мне очень нравится 5ʼnizza, я с ними бы, конечно, с удовольствием зафитилась. Как люди, как музыканты они очень крутые ребята. А Джамала меня вообще спасла в определенный момент, заставила двигаться дальше.
— У вас вчера прошел большой сольный концерт в Петербурге, дальше — Москва. К таким концертам особые требования?
— Я общаюсь со многими звездами, которые уже пятнадцать лет на сцене, и у них еще не было ни одного сольника. Я им говорю: «Давай быстрей устраивай, потому что все равно не будет все идеально». А все же хотят лучших музыкантов набрать, лучшие декорации сделать. Но, понимаешь, даже если ты самого крутого режиссера наймешь, это еще не все. Если все летит, сверкает и правильно включается, это супер, но главное — энергия.
— Если взять все эти сериалы нашумевшие на ТНТ — «Кухня», «Сладкая жизнь», «Физрук» — то в каждом ваша песня играет. Причем они там там как джинглы в каждой серии в нужный момент звучат. Как это получается?
— Очень просто: нам звонят и говорят, что хотят нашу песню взять. Мы разрешаем, и у нее новая отдельная жизнь начинается. Полгода назад звонил Бондарчук и сказал, что очень хочет, чтобы в его фильме звучала наша песня «Немею» и чтобы плакаты висели в декорациях, чтобы герои на их фоне ходили.
— От всей этой легкости, с которой ты о тяжелой, в общем-то, работе рассказываешь, полнейшее ощущение, что тебе лет семнадцать до сих пор.
— А так и есть! В нас всех циркулирует энергия, которая тоже должна обновляться. Как она обновляется? С помощью общения с людьми. Когда ты понимаешь, что такое энергия большого зала и как с ней работать, это очень круто. Когда ты не спишь вторые сутки, когда куда-то прешься с этими чемоданами, усталость тоже накапливается, накапливается, накапливается. И взрывается, если не относиться к этому легко. А шуточки снимают вовремя это напряжение.
— Интересно, что группа существует столько лет буквально в первом составе.
—Да. И мы понимаем, что дальше будет легче. Потому что самый тяжелый период, я надеюсь, мы переждали.
— А что дальше-то?
— Дальше развитие. Раньше мы не понимали, кто мы, что мы, где мы находимся. Теперь понимаем — где находимся и чего от нас ждут русские люди, славяне.
— И чего же ждут русские люди?
— Мы живем в такое время, когда вокруг так много искусственности. И в этих условиях особенно ценится то, что делается на коленке, своими руками, искренне. Поэтому мы приняли решение всегда говорить честно — оголиться и встать перед людьми.
На сольном концерте в Петербурге мы показывали видео с нашего венчания — нигде его больше показывать не будем, только на сольниках. А на следующий день мне уже люди пишут, что приняли решение венчаться. Или у меня есть знакомая, которая испытывает панические атаки в толпе, она на концерты в принципе не ходит. Еще она уже несколько лет не может заплакать — какая-то защитная реакция организма. И вот она переборола себя и пришла. Смотрела это видео и плакала. И только ради нее одной стоило все это делать.
Самое важное в жизни — понять, чего ты хочешь. И тогда все пойдет. Понять, что ты хочешь, через это понять — кто ты, на каком ты уровне, куда тебе надо идти. Как только ты это поймешь, от тебя отделяется все ненужное. Все ненужные люди уходят и притягиваются правильные люди.
Когда я поняла, что хочу заниматься музыкой, ко мне стала притягиваться модная музыка через мою старшую сестру. Стали притягиваться музыканты, которые бесплатно помогали мне что-то записывать. Когда у нас уже была группа, нам бесплатно предоставили репточку. Потом мы просто сюда приехали, а нам помогли сделать квартирник, а за ним и другие концерты пошли. А потом кто-то предложил пожить у него две недели, потому что нам негде было жить. То есть ты всего-то сделал один шаг, а вокруг тебя уже все закрутилось.
Сложно сделать этот шаг, когда это другая страна, другие люди, когда тут каждый третий музыкант, когда этот город тебя может поглотить, растоптать, сломать, когда все страшно, люди злые, суета. И люди видят эту историю и думают: «Если маленькая девочка из города Чаусы смогла, а я блин че?»
— А с белорусских времен остались какие-то друзья?
— Моя жизнь началась здесь, в Петербурге. Потому что, знаешь, я себя всегда чувствовала белой вороной, ненормальной, а тут таких большинство. И я как будто просто попала в свою среду.
— А в городе где бываете?
— Я вообще по магазинам не хожу, обедаю в основном в «Лавке Студии Артемия Лебедева» или в «Мамалыге» на Казанской, у нас репточка рядом. Раньше ходила в «Общество чистых тарелок», в Zoom. Мне там очень нравится сообщество потрясающих людей «Антон тут рядом», которые очень здорово подошли к вопросу благотворительности. Я обожаю эти их чашечки классные, горшки глиняные, у меня их дома много. Какое-то время мне нравились «Этажи», я даже хотела там сделать выставку своих картин, но пока они так и стоят дома. Вообще, мы часто ездим с Леней по городу, и он каждый раз говорит: «Боже мой, Кать, ты не представляешь, в какой вообще сказке мы живем!» В общем, Питер славный парень.
— То есть переезда в Москву не будет.
— Ни в коем случае.
Новый альбом «Import»