Loqiemean: «Последний год я папствую». Большое интервью

Рома Loqiemean Худяков выпустил альбом «У себя на кухне» — это сборник старых песен, переигранных в новых лайв-аранжировках, дополненный тремя новыми песнями. Им музыкант закрывает свою метал-эпоху и готовится к новому творческому этапу. А с нами обсуждает не только это, но и много говорит о личном: дочери, собственном взрослении и выходе из творческого кризиса.

— Раньше ты постоянно присутствовал в инфополе, но последние пару лет почти пропал из него. Почему?

— Внимание настолько раскипятило обстановку вокруг Локимина, что меня начало плавить. И потребовалось остыть. Но самое важное — это рождение дочери. Родительство забирает много времени. Легко быть медийно активным, когда тебе 20 лет, у тебя ни семьи, ни девушки — ничего. Другое дело, когда ты становишься отцом. Жена неимоверно устает, вы вдвоем пытаетесь вывозить. У тебя не остается возможности промоутировать творчество и общаться в соцсетях.

— Как тебя поменяло отцовство?

— Быт полностью переворачивается. Ты утром встал — и с нулевой секунды занимаешься ребенком, работать я начинаю в 9–10 вечера уже уставшим, сижу два часа и вырубаюсь. А на следующий день опять папствую с нулевой секунды. Вот и весь быт. Но я бы ни за что от этого не отказался, чувствую себя счастливым отцом. Это меняет приоритеты по жизни.

В том числе на малышку, которая не может нести за это никакой ответственности, не хочу на нее ничего опрокидывать. Интернет — злое место. До сих пор сомневаюсь, хочу ли показывать дочь людям. Думаю об этом на примере того, как поделился историей своей сестры ВасилисыМладшая сестра Ромы, которая погибла в 14 лет.. После этого получил тысячи сообщений о том, как людям это помогло. Но ровно столько же людей, которые ко мне относятся недоброжелательно, решили тыкать в эту рану. Ты платишь цену за то, что делишься важным для тебя. Но моей сестры уже нет, ее это задеть не может. Если кто‑то начнет дергать мою дочь, я вряд ли смогу оставаться с холодной головой.

— Это своеобразный налог на популярность.

— И он исправно выплачивается. Главный вопрос моей аудитории: «Рома, что ты молчишь, куда пропал?» Решил вернуть им должок альбомом «У себя на кухне», потому что я задолжал концерты и захотел отдать их в таком формате. Что касается негативных вещей, думаю, это остается на совести у тех, кто пишет гадости медийным людям. Есть какой‑нибудь ноунейм из офиса, который изнасиловал 21 девушку, его никто никогда ни за что не притянет. А есть медийное лицо, толкнувшее девушку во время ссоры, — и его уничтожат за это. Потому что с известных лиц спрос, как с богов Олимпа. Они должны быть воплощением лучшего, что есть в людях. Запрос вроде и справедливый, но что‑то я не вижу, чтобы все остальные к этому стремились.

— История Василисы влияет на твое отношение к дочери?

— Я разделяю эти личности и не провожу параллелей. Но остается травма: когда вижу, что дочери плохо и она сильно плачет, меня начинает трясти, я переживаю. Пока не случилось гиперопеки: позволяю ей стукнуться головой, когда она бодает ножки столов. Наоборот, думаю, крепостью стоит запасаться с детства.

— Мы созваниваемся, пока ты в Томске занимаешься здоровьем, что случилось?

— Тяжело оставаться в форме, когда родительствуешь. Я начал заниматься спортом дома. Делал выпады утром, но настолько поверил в себя, что не стал делать зарядку. В один момент что‑то хрустнуло, подумал, что просто неудачно приземлился. А у меня забиты съемки, поехал в Москву с этой ногой, каждый день по 12 часов снимали видеоконтент: танцевал, скакал, прыгал — надо же на камеру работать, думал, все само пройдет. В итоге нога перестала сгибаться, сделал снимок — разорванный мениск. Это возвращает к тому, что мои проблемы перекидываются на всю семью. Я не могу таскать дочь с больной ногой, все сваливается на плечи моей жене Маше. Чувствую свою вину, это прибивает и мой неосознанный задор. Например, Маша сказала, что я больше не имею права напиваться. Потому что в любой момент могу потребоваться дома. Если вырываюсь на тусы, а это случается редко, не позволяю себе больше 3–4 коктейлей.

— Готовка тоже на тебя перешла?

— Я всегда угорал по готовке. Постоянно пробовал делать новое и экспериментировать. Где‑то получалось говно, но я умею нормально готовить блюд 20. Естественно, после рождения дочери Маше было тяжело, и готовка скорее перешла на меня. Потому что у нее и так проблем не оберешься, даже перечислять не буду, любая женщина с детьми все прекрасно поймет.

Готовить круто. Когда подсели с Машей на доставки, поняли, что тратим ********* [очень много] денег на еду. Готовить самому и дешевле, и вкуснее, и полезнее. Ты видишь, что готовишь: мясо, овощи. Единственная проблема: в Москве фиг достанешь хорошие овощи. Не знаю, в чем причина. Приехал в Томск — и тут отличные продукты. Конечно, в Москве можно съездить на рынок. Но я вот заезжал в «Депо» закупить овощей на несколько дней и оставил 8 тысяч. Это неадекватно.

— Отсюда идет и название релиза?

— Идея альбома в итоге привела к кухне, да. Название мне подсказали, но не помню, кто. «У себя на кухне» — это и про классические квартирники. Хотелось выпустить лайв-версии песен, потому что многие из них я изначально записал не очень хорошо, а здесь появилась возможность довести задумку до конца, чтобы люди оценили. Заодно этим релизом я закрываю прошлую эпоху и готовлюсь идти дальше. Приготовил такую вкуснятину с тремя новыми блюдами-треками. «Гибрид» и «Спасибо за опыт» — песни, которые давно хотел выпустить, но не мог привязать ни к какому релизу. А «Как у людей» достаточно свежая песня.

— Музыка в целом тебя по-прежнему увлекает?

— Я снова начал диггить музыку, потому что появилось больше свободного времени. Это как раз то, что разделяет молодых и артистов постарше: у первых есть время. Когда 14-летний фанат Тухолиса приходит и затирает: «Да вы его не знали, когда он ник еще не менял», — молодец, 14-летний типок, у тебя было время сидеть на саундклауде, пока мама тебе трусы стирала. У меня только сейчас появилось время: сижу с дочерью, включаю что‑нибудь на фоне.

Из российских артистов меня удивила Ушко. Рад, что у нас появился такой интересный звучок, ожидаю от нее крышесносного релиза, который можно будет поставить на полку с западными альбомами. Есть такой продюсер Wink, это больше в сторону EDM. Классный релиз JPEGMafia. Видно, что он вырос хорошо. Меня очень повеселили «Второй ка». Послушал и захотел снова на первый курс универа, забавная группа. Еще люблю находить азиатских воров. Есть такая штука — тайский фанк. Там в семидесятых и восьмидесятых перепевали всех американских фанкеров — звучит ужасно, но так аутентично, что все им прощаю.

И недавно в маленьком телеграм-канале нашел альбом блэк-метала, замешанного на серф-роке. Это в целом близкие жанры в плане скорости, потому что серф — тот же блэк-метал, только на мажорных аккордах. И вот пацаны записали серф-рок-релиз, но со всеми криками и кряхтениями. Записано, как и полагается жанру, ужасно. Но это мясо, было интересно слушать.

— Ты сейчас перечислил много всего — а музыкально с тобой не пересекается почти ничего. О чем это говорит?

— Вот ты заметил, что Канье скатился как продюсер?

— Так это еще с 2016 года началось после «The Life of Pablo». Как инноватор он закончился там, дальше все на автомате уже было: его можно посадить в комнату с MPC на месяц — и он все сделает, как на «Ye» было. «Donda» клевая, но вряд ли там уже много Канье.

— Вот об этом и разговор. Думаю, каждый музыкант занимает свою нишу. А когда пытается охватить все сразу, случается Канье Уэст. Он отдал все на аутсорс — и его последние альбомы можно было выпустить как компиляцию G.O.O.D. Music.

У меня нет желания все тащить в свое творчество, просто изучить как можно больше музыки. Это вопрос наслушанности — мы с каждым годом становимся все наслушаннее.

Захожу в «Спотик» и врубаю открытия недели, выдрочил его так, чтобы в меня закидывало нормальную музыку: яростно удаляю все, что мне не нравится, и так же яростно лайкаю хорошее. Мне нравится Дима Ицков. Не Viperr, а именно Дима Ицков. Верю, что он принесет в итоге то, что мне понравится: понял, что он умный талантливый музыкант. Жду, когда он наиграется и выдаст снова что‑то осознанное.

Еще есть такая великая контора ********* [не очень хороших людей] под названием Ubisoft. У них работает один шаристый тип, который постоянно находит топовых артистов. Однажды он запустил карьеру Woodkid, взяв его песню в трейлер Assassin’s Creed: Revelations. Потом в финале Far Cry 4 играла великолепная группа The Bombay Royale и песня «The River», я так узнал о них. В этом году вышел трейлер печально известной игры про чернокожего самурая Ясуке, они всунули туда классную команду Teke Teke — такой психоделический рок, только азиатский и выкрученный на максимум, это сумасшествие.

— Музыкальная и игровые индустрии сильно пересекаются?

— Максимально. Музыка — часть других больших искусств, мы все друг друга дополняем. Саундтреки «Киберпанка» и «Дума» — это музыкальные алмазы. Над этой темой сильно корпеет Дима Бурдуков в своих роликах, он меня сильно вдохновил. Я бы сам хотел поработать с игровой индустрией, но пока не могу найти подходящий проект.

— Какая игра или студия лучше всего отражают музыку Локимина?

— Наверное, Devolver Digital, которые издавали Hotline Miami. Нишевые и необычные решения, которые собрали преданную кор-аудиторию.

— Кажется, ты максимально погружен в эту индустрию. Игры помогают тебе расслабиться?

— За индустрией слежу, но не играю сейчас, потому что нет времени. Но я очень люблю Tekken, потому что там тебе не на кого обижаться, отвечаешь сам за себя. Хочу вернуться к игре и походить на турниры, люблю эту игру с детства. Tekken 3 — первое, во что я играл на PS1 в шесть лет. Хочу купить пятую прошку в серых цветах первой плейстейшен.

— Ты еще не чувствуешь себя дедом в музыкальном плане?

— Совершенно нет. Понятно, мы все выросли, это естественный процесс, у которого достаточно преимуществ. От того, что миллиард школьников назовет тебя дедом, ты не станешь плохим человеком. Ну да, я взрослый. Вряд ли меня можно представить читающим триллпилловский текст с таким же флоу. Если я так сделаю — что, это слушать кто‑нибудь будет? Вряд ли. Меня слушают именно за то, как я сам подхожу к музыке и развиваюсь. Возраст дает преимущество, потому что скилуха появляется. Просто ее нужно постоянно развивать. RHCP смогли взорвать только когда пришли к старому деду Рику Рубину, у которого борода длиннее, чем любой из членов, описанных в панчах рэперов. Потому что умный старый дядька знал, что именно нужно делать.

Важно не забывать чувствовать. Я каждый день развиваю скилуху, смотрю туториалы, редактирую тексты, читаю книги, слушаю подкасты. Это же не форма развлечения, а топливо, которое ты закидываешь в жерло своего таланта, чтобы его потом применять.

Я терял страсть к музлу, это был такой затянувшийся период с 2020 года по последнее время. Мне было тяжело снова научиться отдыхать и развлекаться с музыкой. Сейчас снова к этому пришел.

— Понимаешь, почему страсть уходила?

— Несколько факторов. Критика к себе. Когда массово читаешь комменты про себя в интернете, автоматически думаешь: «Да я вам докажу, что все могу». Окунулся в метал, который ****** [с ума сойти] какой сложный жанр. Там ни расслабиться, ни повеселиться. Особенно когда ты изначально не вокалист, а надо стараться выдрачивать себя на этой почве.

Потом ковид и все последствия Я очень люблю концерты. Это важная для меня ниша: когда визуализировал свои мечты, представлял именно их, а не платиновые диски или тусовки с группис. Хотел большие мясные концерты — и вдруг они пропали.

Сейчас я себя освободил: просто погружаюсь в музыку и смотрю, что делают люди вокруг. Стараюсь расслабиться и позволить себе фристайлить, потом уже редактировать. А не садиться с задачей описать труд из диалогов Платона в песне на две минуты. Это нерешаемая задача, не артисты должны ей заниматься. Можно оттуда что‑то почерпнуть, но пересказывать — идиотизм. Не знаю, почему до меня это доходило четыре года.

— Что ждет твою кор-аудиторию дальше?

— Сперва надо закончить этот этап. «У себя на кухне» — это возможность дать фанатам звучание концертов, которых у них нет. А заодно отдать дань уважения всей предыдущей эпохе и отделить тот звук от того, что будет дальше. Я с теплом отношусь к этому творческому этапу, потому что исполнил все свои детские мечты из времен, когда на стене дома висел плакат System of a Down. Теперь хочу идти дальше: у метала есть потолок, и он очень тяжелый, я четко это ощутил на себе.

Хочу больше работать с другими людьми. Работа с Эрикой Лундмоен была глотком свежего воздуха, по гроб жизни буду ей благодарен. Эта песня многое для меня сделала: во-первых, кому‑то показала, а кому‑то напомнила, что я еще и пишу музыку, а не только исполнитель. Во-вторых, мы с Эрикой сошлись на нереальной химии. Надеюсь, еще поработаем. Это задало и тренд моей будущей музыки.

К сожалению, с трудом получается на кого‑то выйти [для совместных проектов]. Не знаю, почему за мной закрепился образ человека, который всех хейтит.

— Я сразу вспоминаю отрывок из «Узнать за 10 секунд» с Бульваром, где он тебя пародирует.

— Слушай, тот же Бульвар постоянно подкалывал и критиковал людей в своих песнях. Как и любой другой рэпер говорит, что вокруг сплошные леймы и фейки, но самый злобный — я? Ну это смех какой‑то. Мне сложно понять, почему кто‑то может до сих пор так думать.

— Как тебе развитие российской сцены за последние пару лет?

— Лозунг «Америка, сосать», который мы впитываем с молоком матери, дает повод людям жестко ******* [делать] крутую музыку — и делать это постоянно. Нужно продолжать расти, потому что многие не знакомы с индустрией. В 2019 году видел исследование, согласно которому 64% россиян никогда не были на концерте. А те 36%, что были, ходили на Михайлова или Лепса — и все на этом.

— Изоляция пошла на пользу?

— Рынок вычистился и открыл дорогу новым артистам. Тут есть свои минусы: сколько бы стримов не собирал OG Buda, он никогда не станет Мироном*. Кто из новых артистов может дотянуться до Скрипа? Наверное, Салуки — потому что он музыкальный гик. Но возможностей у всех появилось огромное множество, вопрос только в том, кто и как их использует. Надо работать над тем, чтобы сохранить культурную наследственность, и беречь своих артистов.

*Мирон Федоров признан иноагентом Минюстом РФ