Конец эпохи: 100 лучших российских песен 2017–2021

Здесь могла быть колонка плача о том, как все было хорошо, но исчезло. Но это было бы несправедливо по отношению к артистам и музыкантам, которые продолжают делать музыку, несмотря ни на что, и работникам индустрии, которые продолжают делать так, чтобы мы ее услышали. «Исчезло» — слишком громкое и откровенно нечестное слово для того, что жило и продолжает жить.

Но зимняя черта оказалась слишком жирной, чтобы и российская музыка не поделилась на до и после во всех смыслах (индустриальном, эмоциональном, этическом, смысловом). Поэтому 2022-й символизирует конец лучшей эпохи в истории российской музыки (опять же во всех смыслах, как минимум финансовом). Момент старта этой эпохи — предмет дискуссий. В качестве такого момента мы решили выбрать превращение пиратского склада «ВКонтакте» в полноценный стриминговый сервис в 2017-м.

С тех пор российская музыка стала одной из самых здоровых, конкурентных и развивающихся сфер как экономики, так и культуры. Мы научились платить за подписку, следить за кучей плейлистов, жадно обновлять площадки в пятничную полночь, искать новые имена.

А еще мы научились обсуждать российскую музыку не как хронику шоу-биза или постыдное удовольствие, а как большой и важный культурный процесс. И точно уже не разучимся.

Российская музыка в конце 2010-х стала индустрией. Даже средние инди-артисты могли хоть что‑то заработать на своих записях и концертах. В страну приходили один стриминг за другим. Развивались локальные площадки. Появились или стали приличными институции для поддержки индустрии — от ИМИ до шоукейсов типа Ural Music Night. Поп на русском избавился от всех возможных стигм — и про него написали идеальную книгу. Рэп на русском избавился от ориентации на зарубежные форматы. Рок на русском стал великим снова. Издания о музыке на русском множились благодаря «ВК» и телеграму. Единственная приличная передача на центральном телевидении тоже заканчивалась музыкой.

А потом закончились и передача, и музыка, и вообще все.

Вопреки всему я стараюсь оставаться оптимистом, но не хочу выглядеть сейчас собакой из мема и делать вид, что все нормально. Потому что комната не то что горит — сгорела уже.

Индустрия, какой мы ее знали предыдущие пять лет, закончилась. Постсоветский музыкальный проект завершился, а его участники разошлись по домам. Многие из героев наших текстов, плейлистов, интервью теперь замолчали, уехали, ищут новый язык, чтобы продолжать хотя бы какой‑то откровенный разговор со слушателем. Денег стало меньше — и будет меньше. Всего стало меньше.

Впрочем, мы остались.

Под «мы» я подразумеваю осколки той самой индустрии. Да, ее в прежнем виде нет, но остались люди и их способности. Да, стало сложнее и морально, и материально вывозить происходящее — но и не с таким справлялись. Да, иногда хочется орать — возможно, и надо проораться, чтобы привести себя в порядок. Да, кому‑то хочется нас отменить, но мы сами себя умеем отменять лучше других, поэтому надо держаться и не срываться друг на друга. Да, мы все теперь далеко друг от друга, но, к счастью, у нас все еще есть возможность написать друг другу. И послушать друг друга.

А для начала попрощаемся с пятью самыми светлыми, счастливыми и яркими годами в истории российской музыки. В чем я, как оптимист, уверен: будут и светлее, и счастливее.

Мирон Федоров (Oxxxymiron), Иван Дремин (Face), Алишер Моргенштерн (Morgenshtern) признаны Минюстом РФ иностранными агентами.