Анна Кудрявцева («Фонотека», Санкт-Петербург)
Винил не ввезти, закрылись все дистрибьюторы, евро не купить, если покупать винил по сегодняшнему курсу, то цены будут заоблачные. Какие прогнозы? Отрицательные, нужно искать другие пути продолжать работу. У нас 23 сотрудника в «Фонотеке». У них есть дети, кредиты.
Выживет ли индустрия? Да, но это будет похоже на рынок очень дорогого секонд-хенда. Вперед в прошлое, когда пластинка стоила как зарплата — притом что тогда был ввоз через моряков, а сейчас и этого нет.
«Фонотека» чувствует себя максимально бодро, очень важно для нас сохранить наш остров спокойствия, мира, остров, который всегда избегал жестоких законов коммерции и просто делал все от любви. Мы не теряем надежды, ищем новые возможности, также объединяемся с людьми, устраиваем концерты, показы, чтобы просто быть вместе с нашими «прихожанами».
Петр Чинават (DIG Store, Москва)
Первая проблема — иностранные закупки. PayPal не работает, по карточкам ничего не оплатишь, продажи на Discogs встали. Мы думаем над вариантами, как продавать пластинки через Discogs и как покупать их за границей (сегодня крупнейший интернет-маркет по продаже пластинок Discogs официально запретил пользователям из России торговать винилом. — Прим. ред.). Пока у нас есть запасы — думаю, до конца весны их хватит, что‑то в России еще будем покупать. Вторая проблема — доставка. Сейчас сбои во всех ее цепях — откуда угодно, из Европы, Китая, США. Но наш магазин существует давно, так что минимальный запас прочности есть.
Основные проблемы — психологические. Мы охреневаем от всей этой меняющейся ситуации. К ней, мне кажется, не готовился никто. Из необычного: много знакомых и не очень людей уезжает из России и предлагает купить оборудование и пластинки.
Прогнозы? Мы находимся в такой ситуации, когда от нас вообще ничего не зависит. Непонятно, с чем это сравнивать. С началом 1990-х? С 1998 годом? Не знаю, я смотрел ролик и читал статьи о том, как люди живут в Иране. Понятно, что там ситуация другая: там не приветствуется европейская музыка. Но там можно все достать, если у тебя есть бабки. Вероятно, нас ждет что‑то подобное. Так или иначе, пластинки будут продолжать слушать. Другой вопрос — какое количество людей? Сколько они будут вынуждены за это платить?
Выживет ли виниловый бизнес в России? Даже когда индустрия пластинок была мертва, были коллекционеры, диджеи, которые собирали музыку. Точно это будет в каком‑то виде. Будем смотреть — в каком. Я слышал, что в России должны были развиваться мощности по производству винила, но эта информация прозвучала за несколько месяцев до 24 февраля. Что сейчас будет — откуда ж я знаю? Пока люди к нам ходят, но, возможно, мы доживем до такого времени, когда коллекцию виниловых пластинок нужно будет менять на средства гигиены. Но, надеюсь, этого не произойдет, и скоро все наладится.
Я, с одной стороны, смотрю в будущее с тревогой. С другой, нужно просто приспосабливаться к новому и продолжать жить.
Поменялись ли цены на пластинки? Ну конечно! На старые пластинки и технику, которые у нас были до 24 февраля, цены остались прежними, а новые мы оцениваем по-новому. Исходя из курса 120 рублей за евро.
Юлия Виноградова (Imagine Club, Санкт-Петербург)
Главная проблема — взлетел курс евро. Сначала все были в растерянности, и первое время мы торговали по старым ценам. Затем произошла первая переоценка, и мы сделали подорожание на 25%. Сейчас цены выросли на 50%, если сравнивать с тем, что было 24 февраля. При этом мы не возвратились к тому заработку, который у нас был раньше, потому что курс все-таки скакнул выше. Люди, конечно, возмущаются, но я ничего не могу поделать.
Следующая проблема — закрытие Universal. Это одна из крупнейших рекорд-компаний. Конечно, это был удар. Мы его смягчили, потому что буквально 19 февраля у нас была большая поставка. Слава богу, есть возможность приобрести пластинки от Sony и Warner.
Пока товар есть. На ближайшие пару месяцев нам его хватит — мы себя будем нормально чувствовать. Но новые релизы мы получить просто не можем. Соответственно, люди не могут в день релиза подержать пластинку. Наверное, они будут появляться, но значительно позже, чем раньше.
Какие еще трудности? Imagine Club не только продает, но и издает пластинки. Слава богу, немецкий завод уже отпечатал три релиза, которые выйдут в конце марта, — «СБПЧ», «Гарин и гиперболоиды» и «ДДТ». Хотя бы это нас порадовало, потому что мы боялись, что мы их не получим. Но больше заказов немецкий завод не принимает. Мы готовили еще пару пластинок для релиза, но теперь немцы — все. С Россией они больше не работают.
С логистикой сейчас большие проблемы. Прибалтийские порты закрыты, германские — пока не знаю. По суше — тоже проблемы: мне кажется, перевозчики сейчас даже не возьмутся [за доставку пластинок в Россию]. Пластинки подорожают — даже если мы их получим, это будут уже другие цены, еще и помноженные на курс евро. Поэтому нынешняя стоимость, которая ужасает некоторых, — это еще цветочки. Но мы стараемся смягчить цены: если сразу выставим огромные, то отпугнем всех.
У нас большие расходы: мы платим зарплату, платим за аренду. Нам нужно работать, чтобы это все не потерять. Нам нужно выжить.
Но я не могу сказать, что у нас было все плохо во время пандемии. Людям в тяжелое время надо хлеба и зрелищ. Во время локдауна народ покупал пластинки, несмотря на то что отказался от других товаров. Мы выжили тогда достаточно нормально: были не в шоколаде, но все было стабильно. Я ожидала, что будет хуже. Но тогда работали все компании — все доставалось, привозилось. Сейчас же и все для людей дорого, и с поставками непонятно что. Но я могу сказать, что на фоне новостей о пропаже музыки со стримингов, например Pink Floyd, может так случиться, что iTunes (имеется в виду Apple Music. — Прим. ред.) вырубят. А пластинки никто не отнимет.