Когда в 1992 году Primal Scream выиграли Mercury Prize (тогда еще новорожденную музыкальную премию — ее создали по образцу тернеровской премии, учрежденной для поддержки британского визуального искусства), они так рьяно отмечали победу, что потеряли призовой чек на 20 тыс. фунтов. В другом анекдоте группа перед презентацией пластинки «Screamadelica» потратила еще несколько тысяч на выравнивание пола в концертном зале. Эти истории дают понять, в каком «высшем состоянии благости» (цитируя их же строки из песни «Higher Than the Sun») пребывали люди, создавшие альбом, который 30 лет назад стал классикой сразу после выхода.
Альбома «Screamadelica» могло бы и не быть по самым разным причинам. Издавший ее лейбл Creation Records, обескровленный расходами на запись другой культовой пластинки, «Loveless» My Bloody Valentine (она выйдет через два месяца после релиза Primal Scream), уже балансировал на грани банкротства. Участники группы в интервью к 20-летию «Screamadelica» вспоминали, как ближе к концу записи лишились почти половины альбома. Студия, где они работали, внезапно закрылась из‑за финансовых проблем: придя в нее, Primal Scream обнаружили, что пульт вырван с корнем, а мастер-пленки исчезли. Впрочем, добавляли Primal Scream, им было плевать: «Мы просто все перезаписали». В неподходящий момент «с гриппом» слег фронтмен Бобби Гиллеспи, из‑за чего гитаристу Робу Янгу пришлось срочно подделать его вокал для «Slip Inside This House» — вольного кавера на песню Роки Эриксона, в тексте которой группа заменила slip на trip (получилось вполне в духе времени: «Трипуй под этот хаус»). Эндрю Уэзеролл, которого группа ангажировала сделать ремикс на свой медляк «I’m Losing More Than I’ll Ever Have» (по легенде, предложение было сформулировано так: «Просто ******** [разнеси] его»), в ту пору уже был опытным диджеем, но еще не состоялся как продюсер.
Да и в целом мало что предвещало, что именно эти люди могут встать в авангарде лихорадки инди-данса, распространявшейся из Манчестера. Чем занимались Primal Scream в 1989-м, году «The Stone Roses» и британского лета любви к эйсид-хаусу? Ну да, ну да: альбом «Primal Scream» по-своему прекрасная пластинка — если вы любите батя-рок, вдохновленный New York Dolls и The Rolling Stones.
И тем не менее «Screamadelica» появилась в нужное время. То был короткий период «Дикого Запада» в истории семплирования. Технологии уже позволяли резать и собирать воедино тонны кусков чужих песен, но заморачиваться очисткой прав на это богатство еще не требовалось. Хотя по звучанию «Screamadelica» мало напоминает слоеные пироги, которыми The Bomb Squad, The Dust Brothers и De La Soul взорвали хип-хоп в конце 80-х, на идеологическом уровне у пластинки гораздо больше общего с «Paul’s Boutique» Beastie Boys и «It Takes a Nation of Millions to Hold Us Back» Public Enemy, чем может показаться.
Primal Scream и Уэзеролл тащили все, до чего могли дотянуться, заимствуя семплы и цитаты, идеи и мотивы у Can и MC5, Питера Фонды и Настасьи Кински, Брайана Ино и Фэроу Сандерса, Sly and the Family Stone и черного проповедника Джесси Джексона. За такое сегодня группу затаскали бы по судам, но в начале 90-х лазейку еще не прикрыли законами. Потому-то цветастое, скроенное из множества элементов полотно «Screamadelica» и выделяется на фоне эйсид-хауса, быстро превратившегося в утилитарную формулу, и на фоне куда менее искусного танцевального рока Happy Mondays, The Soup Dragons, Flowered Up и еще десятков baggy-групп.
В интервью к переизданию альбома гитарист Эндрю Иннес рассказывал, что выстроил пластинку как последовательную историю ударных выходных. «Movin’ on Up» — стартовый пистолет, сигнализирующий о начале загула. Середина альбома — с «Higher Than the Sun» в версии The Orb до «Loaded» — выход на пик эйфории, за которым следуют неизбежные отходняки: «I’m Comin’ Down». И наконец, умиротворение: еще одна версия «Higher Than the Sun» — теперь уже «дабовая симфония в двух частях» — и почти колыбельная «Shine Like Stars».
Сегодня «Screamadelica» воспринимается как памятник эпохе, ностальгическая открытка с глазастым солнцем работы Пола Кеннелла, недооцененного художника-абстракциониста. И понятно, почему Эдгар Райт и Саймон Пегг выбрали именно трек «Loaded» для кульминации фильма «Армагеддец». «Мы хотим быть свободными, делать что хотим, хотим упороться, хотим хорошо проводить время — и именно этим мы займемся», — манифест главаря банды байкеров в исполнении Питера Фонды из «Диких ангелов» Роджера Кормана отлично описывал настрой завзятых рейверов. В устах героя Пегга, пытающегося вернуть себе разгульную юность, этот наивный нонконформизм звучит уже откровенно комично: обратной дороги нет. Как выяснилось потом, для Primal Scream тоже не было обратной дороги.
«Screamadelica» славит коммунальный дух многотысячных собраний, «рейв как забастовку», мирный протест, подорвавший идеалы индивидуализма и алчности: этот феномен позднее деконструировал Джереми Деллер в своей документалке «Everybody in the Place: Рейв как забастовка». Но не похоже, чтобы Бобби Гиллеспи, сын профсоюзного активиста, питал большие иллюзии по поводу танцевального эскапизма. Лихорадка, охватившая целую страну, на время рассеяла морок тэтчеровских 80-х. Но ни один праздник не может длиться вечно.
«Таблетки не излечат мои болячки, но на какое‑то время мне станет лучше», — рефлексирует Гиллеспи в нежнейшей элегии «I’m Comin’ Down». Короткий миг внутреннего освобождения стоил того, чтобы пережить его, но здоровая рефлексия подсказывает, что волна неизбежно откатывается назад. Primal Scream и не пытались оседлать ее вторично. Продолжения «Скримаделики» не последовало, следующий альбом группы был намеренно роковым, а к середине девяностых музыка Primal Scream заметно помрачнела. Кульминацией стал альбом «Vanishing Point» с десятиминутной дабовой темой из фильма «На игле», показывающего будни наркокультуры совсем уже без розовых очков.