Дожди, ковид и надежда: история Signal глазами его основателя Сергея Фадеева

— Если ты хочешь выйти за пределы обыденного и перезагрузиться, то это к нам. Никола-Ленивец — классное место для этого, я даже езжу туда сам погулять в одиночестве. А фестиваль для этого — еще лучше.

— Почти параллельно с Signal в Нижнем Новгороде идет фестиваль аудиовизуального искусства Intervals. И есть ощущение, что появился запрос на фестивали, где музыка является только небольшой частью, а больший упор идет на визуальную составляющую, на арт, на диджитал.

— Ну Intervals на неделю позже идет. Но в любом случае есть просто музыкальные фестивали, а есть фестивали кино, искусства различные. А то, что у нас, — это такое смешение различных форм. Только музыка не так интересна. Ты оказываешься в нестандартных пространствах, ландшафтах. И оформление пространства ведет за собой дизайн, архитектуру. Хочется дополнительных активностей — появляются перформансы, кино. Запрос на это довольно органичен, и так было всегда. Многие фестивали с такой историей всегда имели дополнительные активности. На том же [испанском фестивале электронной музыки] Sonar был всегда образовательный блог. А тот же Burning Man и вовсе — про арт и комьюнити.

У нас своя специфика в виде архитектуры. Это изначальная концепция, обусловленная самим местом. И это основной стержень. Но при этом все равно изначально большинство ехало за музыкальным контентом. Вероятно, сейчас баланс меняется.

— Немного поговорим про Burning Man. Signal иногда сравнивают с ним. Как вам такое сравнение?

— Я сам до него все никак не доеду. Сперва было рановато, а потом я стал делать Signal, который заканчивается за неделю до Burning Man. Я даже выигрывал какие‑то гранты от него, меня туда даже звали. К сожалению, я не могу о нем в полной мере судить, но, мне кажется, у нас разная философия. У него другая история, другая финансовая модель: дорогой билет, но нет истории с торговыми отношениями на фестивале. Я сейчас был на «Огоньке» [фестивале в Калужской области], там те же принципы. Сравнения во многом из‑за того, что арт является большой составляющей фестивалей, но различий у нас больше, чем пересечений: у Signal более музыкальная история, больше диджитала, новых медиа, совершенно иные площадки.

— Первый Signal проходил очень тяжело. Все было на грани отмены. Все было сложно: партнер, с которым мы все начинали, откололся, смета выросла больше чем в 2,5 раза, и честно: первый фестиваль — такая тяжесть. То, что он состоялся, — чудо. На самом фестивале у меня даже не было возможности расслабиться и насладиться каким‑то выступлением. В основном я занимался организационными вопросами. Из выступлений помню Wareika, тепло встречали dOP на сцене «Мебиус». И больше ничего я особо вспомнить не могу, ибо я бегал и ничего толком не послушал.

— Спустя пару месяцев после первого Signal мы решили запускать второй. Честно говоря, хорошей мотивацией было такое количество долгов после первого фестиваля, что с ними надо было разбираться.

На первом фестивале у нас была сцена-куб, сделанная с «Силой света» (студия, которая, среди прочего, оформляла туры Дрейку и прочим большим артистам. — Прим. ред.). Это была временная конструкция. Мы получили после первого фестиваля много жалоб от соседних деревень, мол, сцена мешала. На следующий год мне устроили общественные слушания в местном ДК со всеми местными жителями. Я подготовился. Мы сделали замеры звуковые во всех деревнях, привезли комплект звуковой, чтобы его протестировать. Мы определили место, где во второй год поставить мейн. Там мы тоже сделали замеры, потом я пришел, рассказал, показал, объяснил, что все будет окей. И с тех пор никаких особых жалоб по шуму не было.

Нам пришлось сделать сцену с нуля в довольно непростой локации, где не было ни нормальной дороги для проезда техники, ничего. А проект, который я сделал, — это такой огромный портал 50 метров в длину, 12 в высоту и почти 20 в ширину. Это был такой прообраз собора, только в современном прочтении. Мы его строили, и казалось, что в итоге ничего не получится. Были сложности с подрядчиками, с опорами, с арками, которые надо было монтировать. Непонятно было, будет ли вообще это как‑то держаться, сойдется ли все. Мы шли прямо впритык. Сцена открывалась в пятницу, фестиваль начинался в четверг, мы до последнего момента все строили, параллельно «Сила света» выставлялась и тестировала настройки. Было непонятно, соберется ли картина.

Самый главный момент, который мне запомнился, — когда надо было уже запускать сцену, пусть и на два часа позже. Люди сразу забивают весь мейн, встает Абдулла Рашим [он же Энтони Линелл] и открывает эту сцену с крутым шоу, с очень классным интро, народ ревет, идет дым — все получилось. И тут я понимаю: «Ой, все оживает». У меня даже сейчас мурашки по коже пошли. Это был самый мощный момент со второго фестиваля.

— Главное — конечно, сильный дождь. Там была земля, глина, не везде поставили дощатые дорожки. У нас было все хорошо подготовлено. Мы двигались к какому‑то суперуспеху. Но жуткий прогноз погоды оборвал нам процентов двадцать людей, которые принимают решения в последний момент. Мы делали все, чтобы подготовиться, но все равно — ливень… Там рельеф, где даже дорожки толком не построишь, склоны превращались в грязевые горки.

И ты сидишь такой, и сердечко колотится. Но в итоге через час все решается, выясняется, что где‑то кто‑то немножко преувеличил. И никаких ЧП не было. Но было очень нервно.

— Дайте совет: что нужно делать организатору фестиваля, когда все идет не так, как надо?

— Заранее готовиться. На следующий год, несмотря на пандемию и снижение бюджетов, мы все равно проложили несколько километров дорожек дощатых, покрыли ими танцпол мейна, который в 2019 году превратился в грязевую ванну. И второе — готовить гостей. В 2019 году было очень много новых людей, и они совсем не были готовы, они не были на фестивалях на природе и приехали в кедиках, шортиках и маечках. А там вечером +10. Я встречал большое количество знакомых, кто нормально подготовился и под дождем радостный танцевал. В общем, надо готовить аудиторию.

— С 2020-м тут хочется другого совета: как ужать бюджет, чтобы все провести?

— Это не ко мне вопрос. Я наконец-то затащил в команду Олега Зоткина на должность управляющего директора: давно его звал, еще с первого Signal, но он работал в агентстве Louder и не хотел уходить с тепленького местечка, а совмещать было невозможно. И весной 2020-го, когда грянул ковид, мне удалось его взять на Signal. Я расширял команду, несмотря на пандемию: мы верили, что все получится. И, в общем, с помощью Олега, с помощью четкого финансового планирования, того, что мы максимально ужимались, отсекали дополнительные истории, мы свернули большую экологическую программу, мы единственный раз отказались от Signal Kids.

Мы строили в 2020 году только то, что было нужно для инфраструктуры, самое необходимое. И, естественно, сохранили программу арт-грантов, но от идей новых сцен и дополнительных ништяков пришлось отказаться. Этот процесс оптимизации был болезненным, но он позволил фестивалю состояться.

При этом у нас до последнего момента было многое непонятно. За месяц до фестиваля отвалились спонсоры. А за три недели до даты нам сказали: «Можно проводить». И мы приняли волевое решение: мы не заработаем точно, но проведем фестиваль и сделаем все круто. Думаю, что мы сделали все правильно, получили крутой фидбэк, была атмосфера праздника. Это был, по сути, единственный летний фестиваль.

— Самый запоминающийся момент?

— Их два. Первый — концерт Shortparis. Я увидел, что сами ребята дико кайфуют. Там был классный момент, когда во время выступления — а концертная сцена была по факту главной в 2020 году — вдруг группа исчезла и внезапно Коля с барабанщиком оказались на каком‑то помосте на акустической поляне и продолжили исполнять песни прямо оттуда. Никто не знал, что так было задумано. Они как‑то кого‑то подговорили из техников на стейдже. Это было очень круто и неожиданно. Второй момент — телемост с проекцией на воде выступлений людей из Европы. Рад, что удалось его осуществить. Было сложно: в Европе опять начался локдаун, люди даже из домов не могли выйти.

— Чего стоило организовать фестиваль в 2021 году? Я, скорее, не про деньги, а про моральную, эмоциональную сторону дела.

— Тут надо, конечно, еще спросить Андрея Морозова, который занимается нашей музыкальной программой. Его теперь можно прямо в МИД брать на работу, потому что он все знает про ограничения, возможности перевоза артистов через границы и так далее.

Очень многое приходилось менять, до вчерашнего дня (интервью проходило 13 августа. — Прим. ред.) мы утрясали программу. Вечная неопределенность! Много сил тратится впустую. И еще есть нюанс: все агентства, работающие с артистами, все еще немного в анабиозе из‑за пандемии. Все очень медленно идет: переговоры, обсуждения.

— Куда пойти на Signal-2021? Куда вы точно пойдете?

— У нас обычно в четверг открывалась только сцена «Мебиус». В этот раз, зная, что в четверг приедет много людей, мы откроем еще и сцену «Призма». На «Мебиусе» будет Франческо Дель Гарда, классный виниловый селектор, а на «Призме» — Dr. Rubinshtein. Четверг вообще классный день: приезжают те, кто лучше подготовлен, кто не в первый раз, нет ажиотажа, можно побыть немного в камерной атмосфере.

В пятницу будет хорошо на концертной сцене. Например, на дуэт «Аигел», который я хочу еще раз услышать. Еще из хайлайтов — Aurora Halal и Нур Джабер, две девушки-диджейки, которых было очень сложно привезти. Естественно, классный Popoff Kitchen, который делает у нас саб-ивент — он начнется как раз в пятницу.

В субботу днем будет классно на сцене Rodnya. Там выступит Денис Казначеев, который не может покинуть Германию из‑за странных дел с Интерполом, — мы с ним делаем телемост, формат, который мы опробовали в 2020 году. Мы так хотим всячески его поддержать и финансово, и морально. Надеюсь, здравый смысл восторжествует, и от Дениса отстанут. И в субботу на «Мебиусе» — два крутейших имени: Николас Луц и Сонья Мунир, а на мейн удалось с трудом, но привезти Нину Кравиц.

Она сама хотела к нам приехать. Мы ее встретили на фестивале, она такая: «Вы чего меня не зовете? Совсем одурели?» Мы такие: «Зовем!» И все вроде было ок, но из‑за всех пандемийных историй сложно с логистикой. Ей надо на фестиваль из Европы и потом обратно в Европу, а там надо сидеть на карантине. И, в общем, единственный вариант: она летит в Никола-Ленивец на вертолете, у нее час на посмотреть, час на выступление, и ее чуть ли не с мейна сразу вертолетом забрасывают в Шереметьево, и она летит куда‑то, чтобы успеть отсидеть положенный карантин. Там прямо счет идет на часы.

Кого еще выделить? «Пойма» будет с новым лайвом в пятницу на мейне. Дубышкин, наша новая звезда, будет после Нины Кравиц на мейне. Киевский десант в виде Колосовой, Беженца — на «Призме». Горбачев! Я смотрю, и непонятно, когда спать и как все успеть!

— Signal 2022 будет?

— Будет. Конечно. Мы уже его намечаем и начинаем его продумывать. Какие‑то детали я пока не могу рассказать. Мы так выросли в масштабе в этом году, что, может, в следующем такого роста не будет. Посмотрим!

Фестиваль Signal пройдет с 19 по 22 августа в Никола-Ленивце. Билеты и лайнап есть на официальном сайте. Не забудьте теплые вещи и дождевики — всякое бывает!