«Я хочу, чтобы вы усвоили три вещи: меня зовут Кирилл Бледный, я миллионер, и я сейчас под кокаином», — сказал 21-летний харьковчанин Кирилл Тимошенко на фестивале «Маятник Фуко» в 2018 году. Дальше на рэп-фестивале вдруг загромыхали гитары, а автор этой фразы давал натурального такого Кобейна и делал все, чтобы сорвать голос (и справился!).
Это был сет группы «Пошлая Молли». К тому моменту она набрала несколько сотен тысяч подписчиков в «ВК» и готовилась к солдауту в Adrenaline Stadium, самом крупном клубе Москвы.
У «Пошлой Молли» ультракороткая история успеха — даже по нынешним меркам. До сольника в Adrenaline Stadium группу довели полтора года. Дебютный альбом «Пошлой Молли» (стартовая точка группы вообще) появился в марте 2017-го, быстро разлетелся по пабликам, а первый концерт в Москве распродали за два часа.
Что это за музыка? Синтетический поп-панк руками будто бы не музыканта, а битмейкера: несложный бит, простые гитарные партии, прописанные в Garage Band. На этом фоне жеманный голос под густым слоем автотюна очень понятным языком описывает подростковый быт. Песни сводятся к несложной мысли: быть молодым весело, но трудно. Тут из песни «Нон-стоп» про не совсем традиционную любовь сделали гимн запрещенным веществам, в других песнях перечисляли через запятую «[Роскомнадзор], [Роскомнадзор] и Playstation» и спрашивали слушательницу за шмот.
На самом старте эта музыка казалась созвучной с происходящим в питерском клубе «Ионотека». Вернее, со стереотипами об этом клубе. И я ведь не просто так сейчас упомянул его: в 2015–2016 годах клуб петербургского промоутера Александра Ионова был местом силы «новой русской волны» — возникшей будто ниоткуда целой плеяды групп, исполнявших чаще мрачный (но эпизодически веселый), неотесанный и не слишком умелый рок-саундтрек к пабликам про русскую смерть, панельки и прочую хмурь и смурь. Чуть позже из этой волны особенно выделятся «Пасош», «Буерак» и «Увула», а место силы такой музыки переедет в Москву на фестиваль «Боль».
«Новая русская волна» ожидаемо не стала большим мейнстримом — впрочем, и не собиралась. А «Ионотека» из места силы чего‑то важного быстро превратилась в место тусовок самой разной молодежи и обрела полумаргинальный душок и трэш-ореол: «О, „Ионка“, там занимаются сексом в туалетах без дверей, пьют блейзер и танцуют под русскую попсу?» Отчасти так и было.
Песни Кирилла Бледного поначалу и казались идеальной озвучкой мифологии этого клуба в его поздней ипостаси. Закономерно, что питерский концерт «Пошлой Молли» должен был пройти именно там, но желающих оказалось сильно больше, чем места в клубе. Еще до выступления стало понятно: «Пошлая Молли» по цифрам переросла «Ионотеку». А чуть позже и всю «новую русскую волну» вместе взятую.
Так группа Кирилла Бледного первой среди всех актуальных людей с гитарами запрыгнула в высшую лигу, где обитали только рэп-звезды.
Почему?
Во-первых, музыка «Пошлой Молли» учла и приняла важные правила текущего контекста: мачизм главного героя, его прямой и острый язык, очень много порока и веществ в текстах и одна культурная общность с рэп-артистами.
Во-вторых, поиск генеалогии музыки Бледного также приводит в конечном итоге к рэпу: Кирилл и слушал рэп в детстве, и начинал с него.
В-третьих, надо понимать одну простую вещь: помимо злободневной звуковой повестки есть вечная подростковая/эмоциональная, и ее можно емко описать возгласом «е-е-е, рок». А еще добавить про «молодость и рвань» (привет комментаторам The Flow) в буквальном смысле. Говоря проще, образ рокстара всегда был и остается востребован, и Кириллу Бледному лучше прочих местных удалось его приспособить под текущую реальность.
Однажды — то ли в шутку, то ли всерьез — в новости на сайте The Flow я назвал свежий жанр «мамбл-роком», где от первого слова — актуальные приметы эпохи (тексты, автотюн, синты и внешний вид исполнителей), а от второго — вечный дух. До сих пор считаю такое заглавие наиболее метким по отношению к жанру, особенно учитывая ньюскульные методики его записи: часто будущие песни не наигрывают на гитаре, а настукивают в Garage Band или, например, ищут гитарные семплы в Ableton, а вокал записывают дома, пропуская в том же «аблике» через автотюн.
Успех «Пошлой Молли» не то что приоткрыл, а вынес с ноги дверь в мейнстрим для других молодых людей с гитарами. Девушки из «Кис-кис» запели про секс, тиндердейты и алкоголь, вооружившись поп-панком — только не синтетическим, а более традиционным, — и попали не только во вселенную паблика «Рифмы и панчи», но и на фестиваль «Нашествие». Бывший военный-контрактник Мукка еще в армии придумал, как на базе рок-музыки с синтами и автотюном сваять большущий хит «Девочка с каре» и написать много других хороших песен. Группа «Френдзона» построила целый виртуальный мир, где уместила калейдоскоп стилей и методов, но свои сюжеты строила на тех же вписках, что и Кирилл Бледный. Певица Дора взяла в руки гитару и запела от лица девушки, которая чаще всего на этих вписках одиноко грустит.
При этом ни в коем случае нельзя сказать, что упомянутые выше музыканты прямо отталкивались от «Пошлой Молли» — у каждого из них сходу был виден свой авторский почерк.
Но в то же самое время появились люди, которые приняли альбом «8 способов, как бросить дрочить» в качестве методички и с прилежностью обитателя первой парты принялись его конспектировать.
Так, нелучшая тенденция «Выстрелил герой — появилась куча копий» в данном случае сработала комедийным образом. Примерно сразу же возникли группы, которые повторяли за Кириллом вообще все: синтезаторы, тематику текстов, интонации голоса.
Явный чемпион этой олимпиады эпигонов появился сразу — группа «Завтра брошу». После того как «Пошлая Молли» рассталась с менеджером Глебом Липатовым, он взял под шефство другую группу, которая умудрилась скопировать у Бледного более-менее все: голос, интонации, темы и визуал. Более того, группа попыталась выдать такие художества за метамодерн и поместить обложку «8 способов, как бросить дрочить» на обложку альбома к себе — впрочем, смешное в таком нарочитом отказе от идентичности найти тяжело.
За последние три года мамбл-рок из облака для свежих идей и творческих опытов превратился в чистую функцию, пособие, потертое всеми кому не лень: от половины групп из рок-плейлистов на площадках до Егора Крида и Дани Милохина. Функция оказалась рабочей — чисто технически Кирилл Бледный действительно выпустил рок для подростков из чулана прямо в чарты и на большие площадки.
Радости от этого, правда, нет никакой — потому что отличить условный «Папин олимпос» от «Космонавтов нет», а «Завтра брошу» от Saypink! сходу не представляется возможным: они воспроизводят одну и ту же модель поведения, похожим образом выглядят и даже не пытаются выйти за пределы параграфов в методичке Кирилла Бледного — такого уровня исследовательской лени не знали даже позабытые герои эфира канала A-One в каком‑нибудь 2008 году и группы с «Нашего радио» периода начала застоя.
Удобно и не то чтобы несправедливо обвинить во всем стриминг-революцию: погоня за быстрым успехом и прослушиваниями будто бы заставила молодые группы отказаться от идентичности и даже не пытаться ее симулировать, а принять правила игры — как это произошло с хаус-рэпом и кальян-рэпом. Вокалист группы «Папин олимпос» на голубом глазу твердит, что «никогда не слышал о сравнениях с „Пошлой Молли“», не видит в себе с ними ничего похожего — ну серьезно?
Мамбл-рок посткирилловского созыва стал чистым аттракционом с декорациями, прописанными ролями и рок-звездами по назначению, но не призванию — по сравнению с ними даже собравшие как сельский комбайн все самые вульгарные стереотипы жанра итальянцы Måneskin демонстрируют истинные эмоцию и органику. Мамбл-рокеры образца 2021-го не играют рок, а играют в рок, надев футболку Nirvana, покатав в Guitar Hero и посмотрев в лучшем случае лайвы группы Slipknot. Забавно и при этом показательно, что лучшие треки жанра сейчас получаются у людей, пришедших из поп-музыки (Mary Gu), рэпа (Pharaoh) или не из музыки вообще (Марьяна Ро): по крайней мере, они приносят в чужой монастырь свой устав — в отличие от мамбл-рокеров, не приносящих вообще ничего.
Еще один штрих к кризису жанра: в 2018 году сайт The Flow забавы ради даже выкатил шуточный тест «„Пошлая Молли“ или нет?», который было очень сложно пройти — и это тогда еще не появился целый выводок карьеристов, с ходу настроившихся попасть из парты в чарты.
В этой связи мамбл-року, конечно, стоит учесть грустный опыт прошлых поколений. И рокапопс начала 2000-х, и альтернативу конца десятилетия ждала примерно одна участь: общее творческое вырожденчество, острый внутренний кризис, проигрыш во внешней конкуренции и уход из поп-мейнстрима.
Мамбл-рок еще три года назад представлял собой свежий и незашоренный взгляд на то, как может звучать в нынешних реалиях гитарная музыка для подростков. Сейчас это набор стереотипов о гитарной музыке для подростков. Ребята, остановитесь!