Garbage рассказывают о песнях с альбома «No Gods, No Masters»

Бутч Виг: Мы знали, что это этот трек должен стать первым. На альбоме есть и другие песни, которые, вероятно, более запоминающиеся, возможно, более привлекательные для радио, но эта довольно четко задает настроение всей пластинке. Ширли не будет молчать. Она покажет свою мощь.

Ширли Мэнсон: Одним из гостей на моем подкасте был Джордж Клинтон. Сразу после разговора с ним я вспомнила о корабле Mothership, его альтер эго и о том, что он представлял для меня в то время в нашей культуре. Это был призыв к другому образу мышления и отношению друг к другу.

Ширли Мэнсон: Я была почти на самом дне своей карьеры.

Я всегда хотела использовать эти тексты песен, пролежавшие в столе в течение двенадцати лет, потому что они действительно описывали тот момент жизни, когда я действительно копнула глубоко и поняла: «Знаешь что? К черту все это дерьмо. Я возвращаюсь. Никто не смеет мне приказывать выйти из комнаты, как это было, когда я была маленьким ребенком. Я буду делать то, что хочу. И я хочу заниматься музыкой, и я хочу быть артистом, и я хочу сражаться.

Ширли Мэнсон: Вероятно, это одна из самых уязвимых песен, которые мы когда‑либо записывали, и она родилась из джем-сейшена в Палм-Спрингс. Мы пили коктейли, которые делал для нас наш звуковик, мой муж, и которые назывались «ластиками разума». К тому времени, как мы закончили писать песню, я выпила, наверное, три из них, что действительно не очень умно. Это мое самое неосторожное «я».

Стив Маркер: Так я чувствую себя большую часть времени. Если я пью кофе где‑нибудь в Силвер-Лейк, я обычно говорю: «Я недостаточно крут, чтобы быть здесь. Надо было просто пойти в «Старбакс»».

Ширли Мэнсон: Эта песня напоминает мне о моем молодом «я», когда были две стороны моей личности. Я причинила боль стольким людям в своей жизни, как сознательно, так и неосознанно, я уверена. Но когда вы молоды и живете в режиме самосохранения, подобно детенышу гремучей змеи, вы понятия не имеете, насколько силен ваш яд. Но у него убийственная сила. Ты просто развлекаешься. Эта песня-ода со следующей идеей: кем ты будешь? Ты будешь мерзкой или попытаешься испускать положительную энергию?

Ширли Мэнсон: Это самая важная песня на всем альбоме. Я плакала, когда записывала ее, я плачу всякий раз, когда играю ее для кого‑нибудь. Она говорит о том, о чем никто не хочет говорить. Меня поражает, что белые люди недостаточно вовлечены в борьбу за темнокожих, мулатов, коренных жителей, людей с ограниченными возможностями, трансгендеров. И я не могла не написать о борьбе на этой пластинке. В наше время это было бы для меня неприлично.

Ширли Мэнсон: Эта песня говорит о разочаровании, которое испытывают женщины, трансженщины и небинарные люди из‑за того, что мужское эго всегда в центре общественного внимания. Это шутка, но она определенно исследует, как мужское «я» [находится] в центре всего — начиная даже с религии.

Ширли Мэнсон: Изначально мы хотели написать песню, вдохновленную Roxy Music.

Бутч Виг: Когда мы работали над треком, мы пытались включить в него немного Roxy, например, саксофон и некоторые звуки клавиатуры.

Ширли Мэнсон: Стив продолжал писать эти гитарные риффы, которые для меня звучали как Talking Heads, и поэтому я начала думать о таких треках, как «Remain in Light», в которых есть этот удивительный грув. Мы вдохновляемся множеством различных артистов, но я думаю, что это все еще звучит как Garbage.

Ширли Мэнсон: Я так восхищена этой композицией, потому что впервые в жизни я проснулась — мне приснилась песня. Это был первый день записи, и все толпились вокруг студии, а я думала: «У меня есть песня… Но все это у меня в голове». И они смотрели на меня как на сумасшедшую. Это было нечто, что пришло ко мне бессознательно. Но потом, когда мы закончили с песней, я поняла, что она была вдохновлена болью, моим никогда не ослабевающим желанием отомстить и персидским фильмом «Girl Walks Home Alone at Night» Аны Лили Амирпур. Это красиво, и это действительно произвело на меня впечатление.

Ширли Мэнсон: Я делала подкаст и однажды днем вышла из студии, чтобы взять интервью у Лиз Фейр. Мы очень хорошо пообщались, и я вернулась в студию, а группа работала над этим треком. И я просто сказала: «У меня есть идея». Я вошла и попыталась принять подход Лиз, пока писала. Я намеренно понизила голос, чтобы он был едва слышен. На самом деле я об этом не думала. Я просто пыталась сделать как Лиз Фейр, и эта песня удалась, и я чертовски люблю ее.

Ширли Мэнсон: Я пыталась осмыслить мир. Я пыталась понять, что такое «лево» и «право», в буквальном смысле. Например, почему некоторые люди голосуют за правых? Почему некоторые люди голосуют за левых? И все это происходит из заботы о нас самих, о наших друзьях, о наших семьях, в конечном счете — о наших детях.

Меня очень вдохновила поездка в Чили. Я ездила в Сантьяго во время протестов там. Мы ехали по улице, и весь город был покрыт граффити, все старые музеи и дворцы. И я была потрясена. Красивые люди, с которыми я повстречалась, говорили: «Но почему вы так потрясены? Мы протестуем за человеческие жизни, а вы больше шокированы тем, что здесь пострадали имущество, здания и памятники. На самом деле люди страдают, и это то, на чем вы должны сосредоточиться». Это было похоже на пощечину.

Люди имеют бóльшую ценность, чем памятник работорговцам, но они не имеют большой ценности в сознании общества, и я думаю, что это дико непристойно, и я хочу, чтобы власть была распущена, а общество переосмыслило себя. Итак, эта песня о том, чтобы переосмыслить наше общество для будущего, для наших детей, а не совершать одни и те же ошибки снова и снова и позволять жадности развращать наше мышление.

Бутч Виг: Это, вероятно, одна из самых амбициозных песен, которые мы сделали только с точки зрения аранжировки, потому что в песне нет структуры куплет/припев. Части трека плавно перетекают друг из друга. Есть несколько строк, которые Ширл повторяет на протяжении всей песни, но иногда, даже когда она повторяет их, музыка полностью меняется.

Ширли Мэнсон: Это такой триумф для меня в написании песен. Это самое сложное музыкальное произведение, которое мы когда‑либо писали. Это очень кинематографично, и я всегда удивляюсь этому. На самом деле речь идет не о чем‑то конкретном, кроме того что разрушает нас как людей. Речь идет только о потерях и выживании.