Двуликий матриархат: Сергей Степанов — о самом амбициозном альбоме London Grammar

20 апреля 2021 в 15:37
Фото: Carrie Davenport/Redferns/Getty Images
У британского трио London Grammar вышел третий альбом «Californian Soil» — заявленный как их ответ на системный сексизм и эксплуатационный характер музыкальной индустрии. Сергей Степанов рассказывает, почему London Grammar — одна из самых недооцененных групп последней декады, и подозревает, что новая пластинка может изменить этот обидный расклад.

Четыре год назад London Grammar играли на монреальском фестивале Osheaga. Его, как и проходившую в тот же уик-энд чикагскую «Лоллапалузу», нещадно поливали тропические ливни. Гремел гром, сверкали молнии, один за другим отменялись выступления — а потом непогода взяла тайм-аут, солистка London Grammar Ханна Рид затянула балладу «Hey Now», и настроение резко улучшилось.

Это был сымпровизированный, порядочно укороченный сет. Когда же дело дошло до песни «Metal & Dust», несколько тысяч насквозь промокших людей начали прыгать под вернувшимся в сопровождении солнца дождем, градус всеобщей эйфории грел жарче любого алкоголя. За 15 лет на Osheaga сыграли сотни артистов всех мастей и калибров, но 15 минут славы London Grammar я помню особенно отчетливо.

Через дюжину лет после основания группы может показаться, что для полного счастья ей не хватает именно этого: чьих-то (а в идеале — много чьих) отчетливых воспоминаний, впечатлений и ассоциаций. Будучи на виду с начала нулевых, London Grammar вроде бы добились многого: их дебютный альбом «If You Wait» стал в Великобритании дважды платиновым, их песня «Strong» выиграла престижную сонграйтерскую премию Айвора Новело, они номинировались на Brit Awards и записывались с Disclosure и Flume. Но сложно избавиться от ощущения, что все эти годы они упрямо ускользали от большего внимания, которого они были достойны. London Grammar старательно реализовывали свой потенциал в тени более дерзких, более оригинальных, более раскрученных современников.

Это отчасти их вина: когда вышел «If You Wait», London Grammar много кому показались симпатичными, но немного вторичными конформистами. Их звучание — назовем его нео-трип-хопом — смахивало на мейнстримовый апгрейд идей The xx, а среди их первых хитов были не только «Hey Now» и «Metal & Dust», но и кавер-версия песни «Nightcall» из модного тогда кино «Драйв». Вторая, впечатлявшая куда больше пластинка «Truth Is a Beautiful Thing» довела до совершенства формулу «Hey Now». Она полна красивейших — богато спродюсированных, мощно спетых, просящихся в плейлисты приблизительно любого содержания — баллад, которых хватило на первое место в британском альбомном чарте, но не более того.

Лимбо, в котором застряли London Grammar, — между клубами и аренами, между солидной репутацией и обожанием критиков — выглядело слишком комфортным, чтобы углядеть в нем что‑то кроме проблем первого мира. Однако недавний профайл группы в NME пролил свет на целый ряд скрытых от широкой публики вещей. Во-первых, это чудовищная, всепобеждающая мизогиния, с которой постоянно приходится иметь дело Ханне. Как‑то раз ее не хотели пускать на собственный концерт. Еще ее представили тур-менеджеру группы как «грозную молодую женщину».

«Вашу ж мать, — вспоминает Рид. — Если бы на моем месте был ****** [чертов] Крис Мартин, его бы не назвали «грозным молодым человеком». Для меня это кодовое слово, заменяющее «суку».

И это лишь верхушка айсберга, под которой прячутся систематические двойные стандарты, сексизм и объективация. Эффектная внешность Ханны, мягко говоря, бросается в глаза — и не каждый из смотрящих делает правильные выводы. Сама Рид предельно аккуратна в выражениях, пытаясь не жаловаться на истощение от гастролей, но известно, что она страдает тем же недугом (вызывающим хроническую костно-мышечную боль синдромом фибромиалгии), что и Леди Гага с Шинейд О’Коннор.

Наконец, по-своему кризисным оказался для Ханны второй альбом London Grammar «Truth Is A Beautiful Thing», после выхода которого она не всерьез и не надолго, но задумывалась о том, зачем это все. «Я люблю эту пластинку, — настаивает Рид в интервью тому же NME. — Но на ней я избегала каких‑либо рисков. Я действительно думала, что не гожусь для этой индустрии, и говорила Дэну с Дотом: „Я не хочу, чтобы это закончилось, но что‑то должно измениться“». Гитарист Дэн Ротман и мультиинструменталист Дот Мейджор согласились, и на смену традиционной для трио демократии пришла пора матриархата: Ханна взяла на себя основную роль в сочинении новых песен и стала отвечать за визуальную эстетику группы.

Необходимо сказать, что с ее стороны это как минимум смело. У London Grammar немало достоинств, но сильные тексты никогда не были одним из них: на первых двух альбомах им объективно недоставало либо выразительности, либо индивидуальности. (Возможно, поэтому они так любят — и умеют — исполнять каверы, будь то «Wicked Game» Криса Айзека, «Bitter Sweet Symphony» The Verve или уже упомянутую «Nightcall» Kavinsky.) Так вот, на «Californian Soil» Рид не прикрывается нейтральными фразами и не отвлекается на чужую лирику, как минимум пытаясь сказать что‑то новое и личное на тему токсичных отношений (да еще и — опять-таки впервые — не стесняясь непечатных выражений), поиске себя и, куда без этого, женском опыте в мужской индустрии.

«Самой странной частью музыкального бизнеса» называет Ханна все еще острый дефицит женщин-продюсеров, и «Californian Soil» подтверждает правило: среди его продюсеров — соавторы успехов Alt-J (Чарли Эндрю) и проклятой «Shape of You» (Стив Мак). У первого все выходит лучше: титульный трек талантливо наживается на мелодии «Teardrop» Massive Attack, а финальная «America» спорит по части элегичности с сочинениями Mazzy Star и Ланы Дель Рей. Второй в своем репертуаре: любая песня для него — это гвоздь, и хотя сингл «How Does It Feel» он вбивает в память так же успешно, как шлягеры Эда Ширана или там Пинк, изящному почерку London Grammar он идет не на все сто.

Один из лучших треков с альбома «Californian Soil» вживую

Пожалуй, эффективнее всех сработал электронщик Джордж Фитцджеральд, ответственный за звучание еще одного сингла «Baby It’s You», возвращающего London Grammar на территорию все той же «Metal & Dust». Только если там пелось о медленном крахе отношений, то в «Baby It’s You» — о том, каково «быть на фестивале и быть влюбленной». Песни вроде этой идеально иллюстрируют звучащую в интервью с музыкантами и в других рецензиях мысль о том, что «Californian Soil» — самая жизнеутверждающая и духоподъемная запись London Grammar — что, в общем, правда, но не вся.

London Grammar слишком одаренные сонграйтеры, а Рид — чересчур крутая вокалистка, чтобы просто удариться в эйфорический поп. Альбом начинается с «Intro», где дюжие вокализы Ханны соседствуют с олдскульным хрустом воображаемого (в стриминге) или всамделишного винила, и это очень похоже на первую главу программного заявления. Во-первых, звучание London Grammar по-прежнему опирается на надежный фундамент, каковым является могучий, накачанный классическим образованием голос Рид. А, во-вторых, при всей его (напускной) скромности и (консенсусной) вторичности трио метит не в цайтгайст, а в вечность — под пышный аккомпанемент оркестра и с мелодиями на века. А если при этом получится поставить на уши несколько истосковавшихся по катарсисам фестивалей, то это будет бонус.