В те далекие времена, когда группа «Иванушки International» еще выпускала альбомы, а «Афиша» издавалась в бумаге и печатала рецензии на них, журналист Юрий Сапрыкин писал: «Единственные в своем идиотическом жанре люди, которые похожи на людей, а не на тряпичных кукол».
«Похожи на людей» — это в самую точку.
В девяностые «Иванушки» были очень модной группой
Посмотрите запись «Песни-1996»: сложно передать то чувство, когда после Малинина или Добрынина, доставшихся тебе по наследству из непонятного прошлого, будто памятник Ленина в центре города, вдруг включался трип-хоповый бит и на сцене начинали танцевать трое молодых людей.
«Иванушки» росли из клубной сцены: они светились на обложке «Птюча»
и были не чужды богемности пополам с контркультурностью. За последнюю отвечал пластичный и загадочный фронтмен Игорь Сорин, чей голос, очки и тюбетейку из клипа «Тучи» нельзя забыть. В том же птючевском интервью он хитро шепчет журналисту: «Мы не Иванушки, мы хуанушки», вспоминает Future Sound of London и говорит, что под музыку группы «можно и *********** [употребить запрещенные законом наркотические вещества»].
Первые два альбома хорошо отражали эту рейверскую магию. Первый, «Конечно он» (1996), удивлял техноидной «Вселенной», заглавной песней, передающей приветы Beastie Boys, и ловко перекладывал на самый понятный язык постулаты российской рейв-революции.
Игорь Матвиенко, крепко державший время за все причинные места, в интервью вспоминал, что они с Игорем Полонским, сопродюсером группы, делали звук «на семплере» и сильно заморачивались за саунд-дизайн.
Это был рейв для старшего и среднего школьных возрастов, исторические концерты «Иванушек» в школе лучше всяких слов это документируют.
Второй альбом «Твои письма» вышел в 1997-м — и до сих пор никто почему‑то не написал прямым текстом, что это лучший трип-хоповый альбом на русском языке. 80% песен здесь упакованы в медленные нетанцевальные биты с плывущим басом (почти все они припрятаны на второй стороне — видимо, чтобы не распугать фанатов). Группу Massive Attack вы вспомните не раз и не два, а харизматичный рыжий танцпор Григорьев-Аполлонов здесь выполняет роль Трики: возьмите наушники и внимательно послушайте его эдлибы в первом куплете «Девчонки-девчоночки» — каков стиль!
Есть и факультативное слушание — альбом ремиксов на «Конечно он», где рейв уже стыдливо не прячется за песнями про малину и колечко, а прет напролом.
В двухтысячные «Иванушки» были заслуженной группой
Смерть Сорина окончательно построила культ вокруг группы (зайдите на ютьюбе в любое видео с «Иванушками» первого состава и почитайте комментарии), но и потребовала изменений: шоу-то, в конце концов, должно было продолжаться. Этот конфликт вывозил альбом «Об этом я буду кричать всю ночь» (1999) — последняя безоговорочная удача в дискографии группы, где вместе с песнями про снегири-негири и Дуню-Дуняшу есть трогательная похоронка по Сорину «Я тебя никогда не забуду».
В начале нулевых в «Иванушках» исчезла контркультурность, а вместе с ней и тщательно выпестованная модность.
Зато добавилось еще несколько песен на все времена, в том числе «Тополиный пух» — до сих пор самая прослушиваемая вещь группы, по версии Spotify и Apple Music.
Следующие два альбома «Иванушек» были неплохими, но уставшими. К тому же в начале нулевых Игорь Матвиенко (настаиваю, что это полноценный четвертый участник группы!) был занят другим. В 2002 году, когда вышел последний номерной альбом «Иванушек», он стал продюсером первой «Фабрики звезд» и дальше писал хиты уже «Корням» и «Фабрике». При этом хит-синглы они исправно поставляли всю первую половину десятилетки, и вы легко их напоете, от «Реви» до «Билетика в кино».
«Иванушки» больше не выглядели на эстраде пришельцами с планеты Рейв, зато стали органично смотреться в программах песенных фестивалей «Первого канала». Причина проста: с конца девяностых рейв окончательно пробился в геном отечественной поп-музыки, и десятки групп, от «Гостей из будущего» до Hi-Fi и «Русского размера», разыгрывали эту карту. В богатую нефтяную эпоху Олег Яковлев, Кирилл и Андрей стали любимыми гостями на корпоративах — и вот следствие: всю вторую половину нулевых группа вязла в бесчисленных сборных солянках и официозе, почти не подавая признаков жизни.
В десятые «Иванушки» были странной группой
Тут достаточно одного видео. 2015 год, группа поет «Тучи» в «Вечернем Урганте», солирует новый участник Кирилл Туриченко, пришедший в группу после ухода Олега Яковлева. Стоп, мы смотрим пародийную телепрограмму типа «Большой разницы»? Нет, это все происходит на самом деле.
Вернемся к фразе «похожи на людей»: об «Иванушках» можно говорить как о группе, прошедшей полный цикл жизни человека, от юношеского угара — через спокойные взрослые годы — к странным проявлениям среднего возраста. Это группа, которую сложно любить в моменте. Этим они отличаются, например, от стахановца Сергея Жукова, до сих пор пашущего на износ. Однако нельзя не любить «Иванушек» за былое величие и за драму, которая змеей вилась вокруг них.
У Ноггано, хулиганского рэп-проекта Василия Вакуленко, есть песня про Антона Пальчикова, трудного подростка, ставшего спортсменом, а потом бандитом. По сюжету Пальчиков проходит через наркотическую полосу препятствий — начинает колоться, а параллельно слушать рейв и рок. И вот однажды «Ноггано спалил, как этот обсаженный леший/плакал под «Иванушек International».
И это ведь не рифма ради рифмы, а точное наблюдение: даже тот, кто не считывал глубокие слои в музыке «Иванушек», понимал, что эта музыка идеальна, чтобы под нее плакать.
Включите прямо сейчас любой их клип 1996–2002-го — и, пожалуйста, не сдерживайте слез.
