Как живет артист, который, вероятно, выступает в России чаще всех: Дэвид Браун

Я живу в Барселоне, раз-два в год бываю в Штатах, иногда — в Китае, Турции, Германии, но, конечно, Москва для меня особенно важное место. Сейчас я приезжаю сюда еще чаще, чем раньше, — не только с концертами, но и в командировки.

Года три назад я начал заниматься в России бизнесом по производству микрофонов. Наши покупатели в основном не местные — они из Америки, Европы, Азии. Микрофоны, которые мы производим, очень востребованны — например, Coldplay использовали их для записи последнего альбома.

У России есть мощное научно-технологическое конкурентное преимущество. Оружие, ракеты, камеры, микрофоны — все это в СССР было развито на очень высоком уровне, зачастую даже на более высоком, чем на Западе. Я как-то общался с зарубежными разработчиками акустических систем — они рассказали мне, что специально изучали русские тексты по своей теме. России, однако, всегда недостает последних штрихов, особенно когда продукт нужно позиционировать на мировом рынке. Не хватает того самого последнего процента, необходимого для того, чтобы все выглядело красиво и в то же время логично смотрелось с другими продуктами в линейке. То, за что отвечаю я, — это дизайн, контроль качества и маркетинг. Во всем этом нельзя импровизировать.

Это был так давно! Я только переехал в Барселону, и тут ко мне приехал этот крутой странный тихий парень (журналист «Афиши» Максим Семеляк — Прим. ред.). Для меня было очень удивительно, что кто-то вообще знает про мою группу. Знаете, чем дольше я живу, тем меньше верю в случайности и больше думаю, что все предопределено.

Приглашение сюда я получил от человека по имени Артемий [Троицкий — Прим. ред.], который сказал, что он журналист, диджей или что-то вроде того. Я сперва подумал, что это молодой студент, который работает на радиостанции. Впервые я приехал осенью 2003-го. Россия показалась мне очень странной — для меня были удивительны реакции людей в повседневных бытовых ситуациях. Это сейчас я ко всему привык. В тот раз, помню, прихожу в гостиницу и пытаюсь пошутить с девушкой за стойкой — а она смотрит на меня абсолютно безразличным взглядом. Прежде чем я мог разобрать что-то по-русски, я услышал разговор двух девушек в магазине — для меня их речь звучала довольно грубо, как будто они постоянно спрашивали друг друга: «Ты кто вообще такая? В чем твоя проблема?»

Я учил русский язык в школе, но это чистая случайность. Мы по триместру изучали русский, латынь и испанский, но большую часть времени — французский.

Моя бабушка жила на границе Белоруссии и Польши, а мой дед, хоть и вырос в Нью-Йорке, родился в Галичине — сейчас это Украина, но раньше была Польша. Мой прапрадед воевал вместе с Россией против турок, когда был молодым британским офицером, а затем — против России в Крымской войне. Его звали Джордж Чарлз Бингэм, 3-й граф Лукан. Он возглавил атаку в сражении под Балаклавой, что привело к очень печальным последствиям и стало примером фатальной военной ошибки. Я был в Крыму еще до всех известных событий, и девушка-экскурсовод в Балаклаве очень удивилась, что я знаю про графа Лукана.

Это удивительное совпадение — то, что для стран, где мы популярны, ситуация в последние годы складывается драматически. Турция, Украина и Россия — это самые неспокойные места в мире прямо сейчас. Террорист-смертник устроил в Стамбуле взрыв прямо на том месте, где мы когда-то давали концерт!

Ситуация в российской экономике не очень хорошая. Ситуация в украинской экономике еще хуже. В Турции все тоже нездорово — мои турецкие друзья не представляют, что их ждет в будущем, но оно не кажется им безоблачным. Все это влияет на возможность промоутеров организовывать концерты. То есть сейчас из-за курса валют промоутер платит вдвое больше того, что он тратил раньше, не говоря уж о том, что ему еще сложнее организовывать проживание, питание и многое другое.

В то же время тяжелые времена часто помогают людям создавать отличные вещи — они вынуждают смотреть на вещи по-другому, быть творческими, перестраиваться и понимать что-то по-новому. Это может быть здорово и полезно.

На базовом уровне все люди везде одинаковые. У всех одни и те же потребности — все хотят жить в безопасности, любить, рожать детей, есть вкусно и так далее. В России, Европе, Турции и Азии — везде одно и то же. Но на более глубоком уровне разница очень большая. Например, в русских людях есть спокойствие, которое мне очень по душе. Иногда я еду в метро в час пик в Москве в вагоне, полностью забитом людьми. Если бы я оказался в такой ситуации в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, я бы запаниковал. В России никто не беспокоится, все принимают все как есть.

Вообще, в каждой стране есть свои достоинства и недостатки. Что мне кажется в России немного странным, так это любовь к контролю и созданию препятствий. Возьмите Китай — там почти полтора миллиарда человек. Если вы создаете препятствие у кого-то на пути, через минуту тут же случится катастрофа. В России же типична следущая ситуация — например, в аэропорту есть две двери: одна открыта, другая закрыта. Почему другая закрыта? Никто не знает. И зачем-то еще возле нее стоит охранник. И 150 человек одновременно пытаются втиснуться в одну дверь. Почему бы просто не открыть другую дверь? Но нет, почему-то нельзя. Или другое замечание — на Западе, когда заходишь в метро, створки в турникетах закрыты. Ты вставляешь билет — они открываются. В России же, наоборот, турникет открытый — мол, а ну-ка попробуй! И потом створки ударяют тебя — бэнг! Звучит веселая мелодия.

В Туркмении наш первый концерт был в местном центре для слепых и глухих. Барабанная установка и мониторы были очень-очень маленькими — почти как игрушечные. Мы подумали, что, наверное, у этого центра не очень много средств. Было очень-очень жарко. Потом у нас был концерт в столице Туркмении в большом зале — и там была та же самая установка и вообще все то же самое! Оказывается, это были все наши инструменты на протяжении целого тура. И у этой страны очень много денег благодаря нефти и газу. Так что, наверное, удивительнее всего было там.

Песню «Night Train to Moscow» я написал после первой поездки в Россию. Это такая коллекция образов: мы были в Петербурге, там к нам подошли проститутки, с которыми мы в итоге очень мило поболтали, — все это для американца было довольно диким опытом. А однажды я увидел в одном городе, как люди рано утром посреди снега и грязи плетутся в маршрутку, и подумал о юной красивой девушке, которой, должно быть, ужасно интересен мир, но ее реальность — это каждодневная маршрутка и жизнь в бедном регионе. Многие мои песни именно таковы — я думаю, что любой автор песен пытается представить себя на месте другого человека и вообразить, какой могла бы быть жизнь в таком случае.

Я вообще не так много музыки слушаю — я много сочиняю ее, много работаю над ней, очень часто ее исполняю, но больше люблю читать книги. Некоторые люди всегда слушают музыку фоном, но ты как музыкант всегда существуешь очень близко к ней, поэтому такой вариант не подходит. Я почти ничего не знал о русской музыке, за исключением некоторых классиков. Хотя однажды купил в Лос-Анджелесе капсульный микрофон — и продавец отправил мне диск с записями своей дочки, поющей а капелла народную песню с какой-то довольно известной русской певицей. Прекрасная была музыка, в ней очень ощущался какой-то свой дух. Первая русская группа, которую я услышал? «Кино». Первая песня — «Пачка сигарет». Моя любимая песня «Кино» — «Кукушка». Я не говорю по-русски, но очень хорошо ощущаю то, что «Кино» — именно русская группа: в ритмике, тембре, самом голосе. Цой точно ухватил ощущения молодых людей своего поколения, поэтому остается популярен до сих пор.

В 2008 году я приехал во Владивосток с сольным концертом, но организатор предложил мне сыграть еще с несколькими музыкантами. Об этом узнал промоутер моего новосибирского концерта и пригласил Олега, клавишника, который выучил довольно много песен. Еще у него была забавная сибирская манера разговаривать, так что мы не раз потом выступали с ним и с ударником Димой.

Brazzaville — это одна большая семья. Как-то перед концертом в Нью-Йорке ко мне подошел журналист и спросил, кто сегодня будет играть из музыкантов, кроме вас? Я ответил ему: если на сцене окажутся Марк И.Смит и ваша бабуля, играющая на бонго, это все равно будет концерт The Fall! Так что если на сцену выйду я и кто-то еще, то это так или иначе будет Brazzaville.