У «Птицу емъ» была недолгая альбомная история — первый вышел в 2010-м, а последний в 2014-м, — но эти три пластинки выстроили целую вселенную со своей логикой развития, которая и сейчас способна выесть мозг слушателю любопытному и неспокойному.
Их первые песни передавались по сарафанному радио. В 2009 году ко мне пришел мой друг Илья Жериков и «продал» группу парой предложений: «Ты же знаешь «4 позиции Бруно»? У них есть рэп-проект, и там есть песня, в которой поется: «В моей постели лежит напуганный подросток».
На тот момент я даже успел послушать концерт «Позиций Бруно» в подвальном екатеринбургском клубе. На экран проецировался черно-белый видеоряд, лязгал рейв, порой переходящий в шумы и гудение, за диджейкой, сосредоточенно склонившись, стояли трое людей, один из них запускал с кассетника лупы. Все вместе выглядело зловеще, но в эту зловещесть хотелось закопаться — она одновременно и отталкивала, и манила.
Людей звали Александр Ситников, Коля Бабак и Антон Клевцов. «Птицу» — хулиганский хип-хоп-проект — сделали первые двое. Позже я узнал историю трека про «напуганного подростка». В 2006 году было модно устраивать онлайновые хип-хоп-баттлы, когда рэперы заливали треки в интернет, а судьи потом отслушивали и решали, чей лучше. Самый известный баттл проходил на форуме hip-hop.ru, но были и локальные, которые проводили маленькие городские форумы. На один из таких записались Ситников и Бабак под псевдонимами Шелковый и Лютый.
И, следуя теме раунда, которая звучала как «Наутро мы проснулись в одной постели», сочинили трек «Шанс», по сюжету которого гопник заходит в зал игровых автоматов, пытается отжать телефон у парня, но оба быстро находят общий язык, выпивают — и утром просыпаются вместе. Парень с телефоном оказывается геем-пикапером, ищущим любви в тех местах, где обычно молодежь с окраин ищет быстрые деньги и адреналин.
Украшением трека была финальная часть с засемплированным треком группы «Сплин», где голос Александра Васильева был нарезан так, что повторял: «Бой… в одной постели с тобой… бой».
Постепенно у «Птицы» стало рождаться еще больше нового материала — и его начали расслушивать на волне интереса к «4 позициям Бруно». В 2009 году творчество «Позиций» стал пропагандировать Артемий Троицкий; он издал на своем лейбле «Восход» их альбом «Очень вкусный человек». О группе понемногу начали писать музыкальные издания: от «Афиши» до «Коммерсанта». Имеющиеся в интернете треки «Птицу емъ» по-прежнему распространялись посредством сарафанного радио. Уже тогда все, кто их слышал, признавали, что это более доступный и массовый материал, но издать его на лейбле у того же Троицкого было нельзя — мешал копирайт: в песнях семплировался не только «Сплин», но и, например, группа «Кино».
В итоге «Птицу съем», дебютный альбом группы, вышел в августе 2010-го как интернет-релиз. В то время «Птицу» часто приписывали к мутному жанру «абстрактного хип-хопа» (куда без разбора валили весь немейнстримовый рэп — «Макулатуру», 2H Company и так далее), для меня первый альбом «Птицы» — торжество как раз хип-хопа конкретного: вместо самоедского нытья на тебя обрушивался поток драйва и угара.
Кроме шуток — я с трудом назову вам еще один такой рэп-альбом, где литературные таланты авторов не затмевали бы драйв и энергетику (и наоборот). Вот еще пара цитат. «Четкий и ровный спортзальный грув», — писал журналист Александр Горбачев, сходив на первый московский концерт «Птицы», он же тогда называл ее «самой смешной группой страны». Но лучшие эпитеты для альбома находит Клевцов: «скомороший» и «шебутной» (с уральского «веселый», «суетливый», «беспокойный»).
Скиты, то есть интерлюдии, предваряющие (или, наоборот, завершающие) треки — важная часть саунд-эстетики «Птицы». Ситников к тому времени давно увлекался записью людей: в интервью Openspace он рассказывал, что начал делать это благодаря отцу-геологу, который любил фиксировать на микрофон песни знакомых бардов. Потом Александр стал записывать многих людей, с которыми его сводила жизнь: например, пожилую женщину, у которой работал сиделкой. «Это самый-самый андеграунд», — говорил он про тех, кого записывал. Так он накопил большую библиотеку, часть которой нашла применение в каталоге «Позиций» (советую к прослушиванию микс «Золотые голоса из бруновского казанка», собранный по большей части из такого «андеграунда»), это же повлияло на песни «Птицы».
Скиты на альбоме были «вмонтированы» в треки, отчего те разрастались до шести минут, — и слушать эти скиты одно удовольствие. Без интро и аутро к «Трудовоэ», энергичной кричалке о ненависти к работе (где выдающимся образом засемплирован Цой), половина кайфа от прослушивания теряется. Или включите «Хеллоу, стрэнджир» — исповедь разочарованного гея, решившего вдруг изменить свою жизнь. Открывает трек назойливо закольцованная фраза «Два яйца над лучшим другом… два яйца над лучшим другом».
Ее Ситников услышал в детской песне (там пелось, что сковородка — твой лучший друг) и решил обыграть в таком контексте — панч, достойный одновременно «Красной плесени» и «Монти Пайтона». Вспоминаю цитату из вышедшей в 2010 году рецензии о том, что «Птица» — это такой рэп, который раньше было принято переписывать на кассеты и прятать от мамы.
Мне до сих пор удобнее всего писать об этих песнях как о малой литературной форме, да и сами авторы чувствовали то же — в интервью 2012 года Ситников говорит, что песни «Птицы» — это «сборники рассказов юмористические, да еще и под музыку», а потом приводит в пример комедии Коэнов, которые «хоть и черные, но все-таки юмор-юмор».
Такой подход ложится в традицию уральского рэпа, тогда переживавшего расцвет: в 2010 году екатеринбуржцы «АК-47» уже были готовыми звездами, а челябинская «Триагрутрика» готовилась к взлету. Уральский рэп был именно что шебутным, он отрицал условности жанра, не носил широких штанов и описывал провинциальную жизнь без прикрас — с мутными буднями и пацанскими терзаниями. «Птицу емъ», безусловно, была продуктом иной среды, но если послушать их первый альбом внимательно, станет понятно, что это просто чуточку другой взгляд на жанр — как будто бы сквозь VR-очки. Во вселенной группы «АК-47» были и залы игровых автоматов, и барсетки, и телефоны на нагрудном ремешке, но места для гея в ней, конечно же, не нашлось бы.
«Пидорский блок песен» (цитата Бабака того времени) появился на альбоме ради эпатажа, но даже и здесь слышно, как тепло Ситников относится к своим героям; это детально прописанные живые персонажи, в которых было ноль схематизма. Пойди группа чуть дальше и начни активно давить на эту тему — и у нее могла бы запросто появиться новая аудитория. Я однажды наблюдал на концерте «Птицы» гей-пару, а Горбачев вспоминал, как через полгода после выхода «Птицу съем» к нему обратился журналист сайта gay.ru, который хотел взять у группы интервью.
Была еще и такая стилистическая установка — для «Птицу съем» намеренно брались семплы из самой низовой музыки. Логика такая: зачем семплировать хорошую музыку, если она и так хорошая? Семплоделика альбома и транслируемые ею подтексты заслуживают отдельного плейлиста: Градский, Цой, группа «Дюна» (в двух треках сразу), а главный хит альбома, «Любовь в один конец» — грустная история офис-менеджера, влюбленного в своего босса, — строилась на кусочке песни «Безответная любовь» певицы Мары.
Лайвы «Птицы» вообще рвали шаблон (в этом месте самое время вспомнить о третьем участнике группы, диджее Дьяволе; он запускал биты на концерте, а также выступал в роли фильтра, отбраковывая неудачный материал). Если открыть запись с презентации «Птицу съем», можно услышать, что в концертной версии «Трудовоэ» голос Цоя нарезан так, чтобы раз за разом повторять слово «голубой» (молчу о том, что половина песен исполняются под другие инструменталы, но на концертах «Птицы» такое часто практиковалось — играть песни «как на записи» для участников было слишком скучно).
Спустя несколько лет после выхода альбома Ситников критиковал его за то, что он сделан неумело (подозреваю, что тогда у группы просто не было опыта сведения голоса), — сейчас этот лоуфай слушается как элемент продакшена, сделанного людьми наслушанными и музыкально подкованными. Слышно как минимум увлечение его авторов дабом — послушайте, сколько эха гуляет в барабанах, как отстроены низы, ну и не зря же «4 позиции Бруно» в то время выдумали для себя стиль «токсичный даб». Домашние записи и похабно нарезанные обрывки хитов из репертуара «Ретро FM» тоже сюда укладываются — в интервью начала 2010-х Ситников часто вспоминает группу The Orb, любителей замусоривать свои длинные треки похожими психоделик-коллажами.
Показательно также, что, отвечая на вопрос о любимых рэп-группах в интервью Lookatme, он сразу же называет Kunteynir — хулиганский рэп-коллектив тогда еще не знакомого широкой публике Паши Техника, известный в том числе и намеренно лоуфайным подходом к записи.
Их герой — от мальчика, которого обижают в летнем лагере, до затюканного клерка, вдруг оказавшегося на оргии, — загнан в угол и отвергнут миром, но пока не понимает, что делать. В следующих альбомах он найдет пути решения своих проблем — чаще всего довольно зверские, — и вот тогда уже от выстроенной драматургии станет не так весело, хотя менее изобретательными эти песни не станут и своего обаяния не растеряют. Ситников это чувствовал уже когда работал над вторым альбомом «Птицы» «Давай забудем о морали» (2012). На вопрос, каким будет его герой, он отвечает, что тот «вырос».
И потом добавляет: «Вырос в настоящего подлеца».
Группу «Птицу Емъ», в том числе ее дебютный альбом, можно послушать также во «ВКонтакте» и Spotify