Альбом «Тревожный опыт» вырос из моего переживания личностного и творческого кризиса. До меня иногда долетали слухи, что некоторые люди думают, что Kira Lao — коммерческий проект, у которого есть продюсер, все проплачено и куплено, а я ничем, кроме музыки, не занимаюсь. И все это звучало очень смешно и совсем не вязалось с реальностью. На момент выхода альбома «Вода» в 2015 году я работала редактором на телеканале, по восемь часов в день смотрела до тошноты советское кино в комнате без окон и дверей, делала анонсы и… не чувствовала себя на своем месте. Все альбомы мы записывали и выпускали на свои деньги.
После переезда в Москву внутри меня как будто что‑то сломалось. Только я никак не могла понять, что именно и как это починить. Песни не писались. На последнем альбоме я минимально участвовала в аранжировках и пела преимущественно не свои тексты. Когда он вышел, мне показалось, что я себя потеряла. Я тогда еще поменяла фамилию (вышла замуж), носить ее было очень непривычно, и меня стало мучить чувство, что я живу жизнью какого‑то другого человека.
Я пыталась растрясти себя всеми возможными способами, ходила на йогу, в бассейн. А потом однажды по совету друга поехала в Петербург на занятия по импровизации и современному танцу — и вот там меня бомбануло и разорвало на куски. Я из тех людей, которые долго копят, терпят, а потом взрываются и рушат все вокруг. Я так долго игнорировала все, что говорило мне мое тело, что когда в танце, наконец, его услышала, то поняла, что дальше так продолжаться не может. Я сразу уволилась с нелюбимой работы, взяла обратно свою фамилию, вернулась со всеми вещами в Новгород и несколько месяцев приходила в себя: каталась на велике, гуляла со старыми друзьями, занималась с психологом, придумывала, как жить дальше, ходила на студию чуть ли не каждый день и начала писать новый альбом. Собственно, основные треки — «Ohmsk», «Delay», «Neva», «Маленькая Москва» — я написала тогда.
Я наивно полагала, что сделаю этот релиз очень быстро, буквально за полгода. И стала действовать по привычной схеме — набросала фортепианную основу и вокал. Но потом пришла к выводу, что альбом с фортепианными песнями — это шаг назад. А назад мне не хотелось, и я стала думать, что бы можно сделать такого, чего я еще не делала? Какой это может быть звук и концепт? Тогда и начались мои поиски саундпродюсера, который помог бы мне его создать, потому что сама на тот момент совершенно не разбиралась в процессе звукозаписи и в редакторе могла нажать на rec, stop, play и сut.
Я писала разным людям, но у нас не складывалось. Все закрутилось в Come-In на студии у Миши Мясоедова — совладельца лейбла Kotä Records. Мы стали работать над треком «Neva». Сначала мне все очень нравилось, но потом захотелось внести в аранжировку изменения. И тогда я поняла, что снова вступаю на скользкую дорожку поиска компромиссов. И в моей ситуации это снова будет шаг назад. Уже устав со всеми договариваться, я приняла решение своими силами попытаться найти «тот самый звук», чтобы не зависеть от других людей и обстоятельств.
Забавно, сейчас появилось огромное количество курсов и музыкальных резиденцией для тех, кто занимается современной музыкой, но буквально четыре года назад альтернатив практически не было: либо «академическая школа», либо очень дорогие курсы звукорежиссуры в какой‑нибудь Московской школе нового кино. У меня денег на платное обучение не было.
Поэтому, изучив все предложения, я решила поступить в Школу Родченко, где были занятия по звуку и лекции по медиа-арту, который тоже мне к тому моменту стал интересен. Днем училась, а по вечерам работала на «обычной работе» и копила на сетап. Сначала купила б/у звуковую карту, потом микрофон Oktava у одного парня с Avito, потом взяла в кредит электропианино. Отдала банку долг, а через год сходила на курсы Маскелиаде и поняла, что компьютер тоже надо менять: старый стал трещать от моих проектов в Ableton. Я взяла еще один кредит и до сих пор его отдаю🙂. Но не жалею, потому что обновленный воркфлоу в несколько раз ускорил мою работоспособность, и я сама не заметила, как появилась куча проектов по звуку, которые стали отвлекать меня от альбома. И это одна из основных причин, почему выпуск релиза постоянно откладывался. Но я рада, что смогла записать этот альбома сама и сделала все так, как хотела, а Мише доверила только сведение и мастеринг.
Конечно, мой перфекционизм тоже срывал дедлайны. Например, я очень долго искала тот самый инструмент — фортепиано. Писала живое, электронное, ездила домой в Новгород, даже напросилась в приют роялей Петра Айду. А потом оказалось, что на съемной квартире у моей подруги стоит без дела и в отличном состоянии крутой антикварный инструмент. Пока она была в отъезде, я кормила ее кота и писала альбом.
Трек «Авито» тоже получился раза с четвертого. Сначала я записала его дома и навалила реверберации, чтобы было ощущение, будто бы я пою в переходе метро. Принесла Мише на сведение, а он спрашивает: «А чего ты не пойдешь в настоящий переход и не запишешь там в реальной акустике?» В итоге мы взяли Zoom и еще бинауральные микрофоны, чтобы создать эффект присутствия, и поехали в переход между Сахарова и Садовым кольцом. Ездили мы туда, наверное, раза три: то мне не понравилось, как шаркали Мишины кеды, то было слишком громко слышно его дыхание, то он забыл выключить телефон, и микрофон словил помехи. Обычно мы записывались ночью, когда в переходе никого не было, но летом даже после полуночи там постоянно кто‑то ходил. Во время очередного дубля спустилась компания и стала мне подпевать, а один парень подошел и протянул мне 200 рублей — решил, что я таким образом зарабатываю на жизнь. Но я сама не очень люблю эту уличную культуру, поэтому отказалась от денег и объяснила, что пишу альбом. Весь наш разговор записался, и я в итоге решила включить в релиз именно этот дубль.
Раз двадцать переписывала вокал, специально ездила ради этого на студию в Новгород. В один из таких приездов я заболела. Несмотря на простуду, продолжала петь, чтобы успеть закончить до отъезда, но после очередного неудачного дубля разревелась от бессилия. А когда спустя время стала переслушивать, поняла, что это очень подходит по драматургии, и решила оставить этот момент. В альбоме много такой «грязи»: кое-где слышно клик метронома, где‑то тиканье часов на моей руке — я забыла их снять.
Я люблю отправлять аудиосообщения в мессенджере. И мне хотелось, чтобы альбом в итоге звучал как такое сообщение — очень живое, личное, записанное для близкого друга, перед которым ты не боишься показаться слабым, беззащитным, а делишься своими самыми сокровенными мыслями и переживаниями — и которому звонишь в самый отчаянный момент, когда тебе нужна эмоциональная поддержка.
Презентация альбома «Тревожный опыт» пройдет в клубе 16 Тонн 2 июля