На билетах было указано время начала — 20.00. В России это могло бы не значить вообще ничего. Но тут ровно по часам на сцену выскочили братья Браун — рэп-дуэт Rae Sremmurd, чье выступление открывало вечер.
Авторы хитов «Black Beatles», «No Type» и «No Flex Zone» показали примерно все, с чем ассоциируется современный молодой рэп. То есть выступление «под плюс», когда фонограмма помогает сосредоточиться на действительно важной части концерта — танцах и прыжках, исполнявшихся с неподдельным энтузиазмом. Было и что-то совсем новенькое: люди с первых рядов постоянно передавали им телефоны, на которые артисты пилили селфачи на фоне зала. Это немного отвлекало от исполнения треков. Но и тут выручала фонограмма.
В перерывах между треками Rae Sremmurd говорили, что «ну ничего себе, «Мэдисон-сквер-гарден», о-го-го», хотя арена к началу их выступления заполнилась едва ли больше, чем на 10 процентов.
После 40-минутного сета публику томили еще минут 40. К этому времени стало заметно, что фраза Sold Out на табло перед входом — не просто фраза. В густой темноте под восторженный визг с потолка упал луч света, под которым появился да так и замер Гловер — топлесс, в узнаваемом образе из клипа «This Is America». Вертикальные лучи, словно светящиеся колонны, заполнили пространство сцены, до поры укрыв внушительную подпевку; зазвучал «Algorythm», пока еще не изданный официально трек, который несложно найти на YouTube, — его рассылали покупателям билетов на концерты.
После первой же песни Гловер сообщил, что хочет, чтобы мы знали две вещи. Первое — ему удалось собрать «Мэдисон-сквер-гарден» два дня подряд, и он обещает вечно любить каждого из собравшихся здесь. Потому что это финальный тур.
Второе — что его совершенно точно не нужно снимать. Наоборот, нам немедленно следует убрать телефоны, а вместо этого проникнуться моментом, пережить его. Потому что это не концерт, это церковь. И в принципе всех в этом убедил. А следом закатил настоящее религиозное представление!
Быстрая перемотка на час с небольшим вперед. Толпа встречает восторженным воем первые ноты «Redbone», ставящей точку в концерте. В воздухе ощущение счастья, которое ты разделил с парой десятков тысяч незнакомых тебе людей. Год назад я посмотрел выступление Фрэнка Оушена и подумал, что ничего более впечатляющего в ближайшее время не увидеть. Ошибся. Этот концерт убедил, что Гловер — реально большой артист, который заслуженно находится на пике карьеры. И что на поле современной музыки он фигура абсолютно соразмерная тому же Оушену, тем же Ламару, Уэсту, Дрейку, Викенду. Можно сравнивать его с ними. Можно говорить, что перед нами Принс версии 2018.
Видеопродакшен и световое шоу Гловера — это натуральное произведение искусства. Однако, хотя бы и так, хотя бы и с внушительной подпевкой-подтанцовкой за спиной и большим ансамблем в импровизированной оркестровой яме, концерт Гловера все равно остается спектаклем одного актера. Редкий магнетизм, без которого в топ-артисты не берут, намертво приковывает к нему внимание зала.
Современный рэп учит нас, что тупо — это нормально, лишь бы был задор, лишь только бы слушатель не скучал. Человек, которого одновременно номинируют и на «Эмми», и на «Грэмми», доказывает, что в умелых руках даже политический текст способен превратиться в поп-хит номер один, а песни, не написанные в расчете на слушателя-имбецила, могут собирать по 18 тысяч зрителей два дня подряд. Это ли не чудо?
Оффтоп: русский концертный рынок так вырос за последние три года, что сопоставимое число билетов в Москве продавали и Шнуров, и Баста, и Земфира; вот только уровень жизни отстает — в Нью-Йорке билеты стоят в диапазоне 90–160 долларов. This is America!