Газета «Оракул»
Наша читательница — в основном «Оракул» покупают дамы — это женщина чуть за пятьдесят, у которой много интересов помимо работы и семьи. К слову, российские читатели, несмотря на всю популярность журнала Esquire, часто предпочитают ему газету «Оракул», тираж у нас выше. В газете примерно треть рубрик относится к эзотерике, треть — научно-популярные статьи и треть — материалы по истории и культуре, рассказы путешественников и уроки психологов. Так что представление о том, что «Оракул» — это для увлеченных астрологией и магией, неверно. Наш слоган — «Новый взгляд на привычный мир» — скорее приглашает к нам любознательных, чем повернутых на мистике. Вы спрашиваете, верю ли я сама в способности экстрасенсов, которым «Оракул» дает трибуну? Да, многие из них — люди незаурядные. Некоторые обладают сверхспособностями, объяснить которые я не могу, да и не должна. Знаете, когда Наталья Петровна Бехтерева (директор Института мозга, всемирно известный физиолог!) побывала в гостях у Ванги, она сказала: «Это божественный дар!» Ученый такого уровня не смог объяснить дар провидицы. Но поверил ей!
Вообще, главный редактор не обязан верить в то, что печатает его газета. Он должен в этом ориентироваться, разбираться, а главное — следить за тем, чтобы материалы были интересными и хорошо написанными. Профессионал может редактировать и кулинарные статьи, и общественно-политические. Собственно, так и было со мной: я успела поработать в отделе детективной прозы книжного издательства и астрологическом журнале, музейном издании и кулинарном, общественно-политическом и эзотерическом. Как главный редактор «Оракула» я стараюсь удовлетворять не свой запрос прежде всего, а ожидания многих тысяч читателей, которые покупают газету. И мои коллеги работают в эзотерической газете не потому, что верят в ведьм, приведения и общение с душами умерших. Мы здесь, потому что по профессии мы журналисты и редакторы. Кстати, никаких астрологов и экстрасенсов в штате, конечно, нет. Они наши авторы. И пишут для нас, как и люди других профессий: ученые, психологи, эзотерики и профессиональные путешественники.
Мы получаем письма читателей — думаю, даже больше, чем другие издания. Потому что людям свойственно верить в чудо: в то, что астролог прочтет у них в гороскопе разгадку всех проблем и объяснит, как стать счастливым.
В основном люди жалуются на проблемы на работе, на то, что не складывается личная жизнь, отношения с детьми. Большинство писем — об отношениях с мужем. Часто задают вопросы — мол, я родилась под таким знаком зодиака, а муж под таким, какая судьба нас ждет? Бывают и письма вроде «Муж в наркодиспансере, сын в тюрьме. Подскажите, когда мы купим квартиру?».
Если читатель просит совета, наши эксперты его дадут. Хотя писем приходит слишком много, и мы, конечно, отвечаем далеко не на все. Но те, кто просит не совета, а исполнения своих желаний — таких очень много! — ответа точно не дождутся. Потому что не бывает таблетки от неудач. И я убеждена, что нашим читателям важнее беседовать с психологами, а не с эзотериками. Это психолог должен объяснить людям, что нет магического средства от несчастной любви и профессиональных провалов, от бедности и одиночества. По мановению волшебной палочки ничего не меняется в жизни. Никакой эзотерик не сможет сделать вас счастливым, если вы ленивы и жестоки, если нет в вашем сердце любви. Об этом и пишут в основном наши эксперты — неважно, психологи или экстрасенсы.
Герои «Битвы экстрасенсов», разумеется, интересны нашим читателям. Однако и в пришедших случайно людях, еще никому не известных, можно открыть столько мудрости и паранормальных умений! А главное — такой оптимизм и такую солнечную энергию, что тут же понимаешь: это наш автор! Он сможет заразить наших читателей радостью познания мира и саморазвития. А это главное. Да, пожалуй, главное мое требование к материалам, которые мы печатаем, — они должны быть позитивны! Давать надежду, предлагать рецепты построения лучшей жизни. Не обещать ее, а учить ее строить. А если ко мне придет раскрученный и популярный эзотерик, чтобы сказать, что через неделю будет конец света, я на это ему давать страницы в «Оракуле» не стану. Это не наш персонаж.
«Тещины сканворды»
Наши сканворды на рынке уже больше 15 лет. Когда мы начинали, люди в принципе не умели составлять сканворды. На всю Россию было несколько самородков, и все это делалось в ручном режиме. Люди садились, расчерчивали поле и начинали плести словесное макраме. Для того чтобы составить сканворд, нужно иметь стопроцентное чувство русского языка, грамотность и большой словарный запас. Сейчас все изменилось. Теперь существуют программы, которые умеют делать стандартный набор, в которых заложены определенные словари. Но дело в том, что качество такого рода игр очень сомнительное — это как приготовить еду без специй. Потому что программа не понимает, новое это слово или устаревшее, актуально ли оно. Она выбирает исключительно по сочетанию букв. Для обслуживания такого рода программ существуют сотрудники редакций сканвордов. И тут самое интересное: в России как такового учебного курса, который бы готовил сотрудника кроссвордной или сканвордной редакции, не существует. Всех сотрудников, отвечающих и за техническую, и за творческую часть, мы растим внутри редакции.
В нашем штате очень яркий набор сотрудников. У нас есть победитель всевозможных соревнований по пазл-спорту. Он умеет и любит это дело. Он может в уме составить игры, которые сложно воплотить на бумаге. Также из воздуха он придумывает судочные игры. Если в издании нет такого человека, то получается массовый продукт, с которым не мозги тренировать, а разве что селедку заворачивать. В штате у нас много филологов и инженеров, которые дорабатывают программы. У нас есть сотрудники, которые писали диплом и заканчивали университет, уже будучи в штате нашей редакции, некоторые уже пенсионного возраста.
Наш главный редактор выпустил несколько собственных сборников сканвордов на поэтическую тематику (там определения и задания ко всем играм давались в стихах). Но тематические сборники не всегда уместны. Мы работаем на массовую публику: нас читают и охранники, и педагоги, и секретари, и пассажиры электричек, и люди, сидящие в очередях поликлиник. Там же нет разделения по профессиям. И если мы сделаем сборник на медицинскую тематику, то мы его просто не продадим.
Что касается целевой аудитории, то судоку любят разгадывать люди от 16 лет и старше. А умение решать сканворды говорит о высоком уровне владения языком. Этот уровень сейчас упал, поэтому решение сборника сканвордов непосильно для большей части молодежи. Так что основная целевая аудитория сканвордных изданий — 40 плюс и без верхней границы. Мы получаем письма от читателей 80 и 90 лет.
Обратную связь мы обеспечиваем конкурсами. Каждое наше издание — это не только пища для ума, но и прибавка к бюджету для самых удачливых. Люди часто звонят, чтобы поблагодарить за то, что им действительно выплатили их денежную премию за выигрыш. Бывает, прикладывая купон с разгаданным кроссвордом, в письме люди пишут благодарность за сборник, задают вопросы. Если мы изменили формат бумаги, нам тут же сообщают, удобна новая версия или лучше вернуться к предыдущей. Наши читатели реагируют буквально на каждое изменение.
Несколько лет назад мы запускали сайт с электронной версией, но в силу возраста наших читателей, их привычек, зрения им удобнее бумажная версия. Потом мы провели опрос, чтобы выяснить, где нашим читателям удобнее разгадывать сканворды. Стало понятно, что горожане все-таки в основном нас разгадывают в дороге и, естественно, в этом случае удобнее читать бумажную версию. Далеко не все жители деревень имеют компьютеры. Им невыгодно покупать ПК ради того, чтобы иметь доступ к электронной версии наших сканвордов, проще купить журнал. Лет пять мы тестировали электронную версию, не нашли отклика и закрыли.
По ночам перед днем сдачи номера в редакции у нас никто не сидит. У нас люди работают в абсолютно комфортной обстановке, без нервотрепки.
За всю историю издания уволилось по собственному желанию буквально человек десять. Из них только трое ушли потому, что не соответствовали обязанностям. Рассказ или роман дают филологу возможность описать длинно, витиевато, что за окном осень, как идет дождь, а когда человек работает над созданием сканвордов, нужно в трех словах описать все, что ты имеешь в виду, и не повторяться. Если читатель из номера в номер будет к слову «осень» получать одно и то же определение — «Время года следом за летом», — ему станет скучно. У нас есть примеры слов, для которых существует до сотни определений.
«Экспресс-газета»
Мы себя определяем как таблоид. Таблоид отличается от других газет, не таблоидов, только способом подачи информации: ярким заголовком, обилием деталей личной жизни. Мы даем то, что интересно большинству людей. Может, на наших планерках есть лексика, которая не принята в обычных редакциях. У РБК тираж гораздо меньше, чем у нас. Но это не значит, что они плохо работают, они свою задачу выполняют хорошо, просто они зарабатывают не на тираже, а на рекламе. Нам больше 20 лет, и у нас до сих пор большая часть выручки не от рекламы, как в глянцевых журналах, а именно от тиража. Сейчас у нас тираж подсел, как и у всех. Это происходит из-за того, что в Москве и других крупных городах закрываются киоски с прессой.
«Экспресс-газета» — это мультитаблоид. Это значит, что каждый, кто берет в руки эту газету, должен найти что-то интересное именно для себя. Он найдет там даже про спорт и политику, но, опять же, с нашей спецификой, с яркой, скандальной подачей. Локомотив нашей газеты — это скандалы. Мы пытаемся вытаскивать на обложку скандал.
«Скандалы, интриги, расследования» — это придумано не нами, но в принципе это слоган, который был нашим еще 16 лет назад. Я вам хочу сказать, что это большая ошибка — воспринимать желтую прессу как прессу, которая врет и все высасывает из пальца. Такое практиковалось в 90-х, когда этот тип прессы только появился. Когда только появлялись первые неправительственные газеты, вранье читалось. Сейчас же, чтобы выжить, нужно писать правдивую информацию. Кстати, нашими расследованиями активно пользуется телевидение. Например, всю информацию, которую вы видите по ТВ о Романе Абрамовиче, собрали журналисты нашей газеты. Это я вам со всей ответственностью заявляю. Мы отыскивали информацию о его личной жизни, о взаимоотношениях с политиками. И до сих пор нашими данными пользуются.
Мы часто играем на громких заголовках — «Убила мужа!», «Украла миллион!», «Как живут дети элиты». Ставим острый заголовок, яркую фотографию — и вуаля. Для нас, безусловно, форма очень важна. Но в наше время можно остаться на плаву, можно все-таки давать правдивую информацию. Бывает, на нас подают в суд, но за много лет мы ни разу не проиграли суд о клевете. Суд по делу о вмешательстве в личную жизнь, да, мы проигрывали, но суд о клевете — никогда. То есть в личную жизнь мы можем вмешаться, и у нас в этом вопросе есть перегибы, но мы о людях пишем правду.
Испытываю ли я угрызения совести, когда вмешиваюсь в чью-то личную жизнь и выношу сор из избы? Безусловно, любая негативная информация о человеке приносит боль его близким и может задевать большое количество людей. Но по-другому невозможно, так устроена жизнь, на это есть общественный спрос. Поэтому здесь каждый журналист решает для себя, насколько он может перешагнуть черту, может ли он ради скандала, ради яркой обложки обмануть и подставить. Однажды актриса давала мне интервью, и я у нее спросил, правда ли, что ее однокурсник, ныне известный артист, был выгнан из института за воровство. Я заранее знал, что это чистая правда, но это должен был хоть кто-то подтвердить или прокомментировать. Эта актриса ответила, что она об этой истории слышала, мол, что-то такое говорили, но подробностей она не знает. Я абсолютно точно воспроизвел ее слова, но в заголовке получилось так, будто именно она рассказала об этом факте. Естественно, это повлекло за собой ухудшение ее отношений с этим артистом, который потом ей звонил и выяснял отношения. Мне это было, конечно, неприятно, я переживал, потому что актриса действительно очень хорошая. Получилось так, что я ее невольно столкнул с коллегой, а она ни сном ни духом.
Наша задача — быть интересной молодым людям, потому что они мало читают прессу. Стараемся дать переводные материалы о западных звездах, что-то, что зацепит именно молодого человека.
Изначально нашей аудитории были в основном женщины. Но в последнее время нас стали чаще читать мужчины. Женщин, конечно, больше, но не на порядки. Вообще, сейчас работать стало не так интересно. Нас недавно оштрафовали за то, что мы опубликовали фото обнаженного Ди Каприо. На Западе эта публикация прошла успешно, а у нас — табу. А в 90-е годы мы публиковали много обнаженки, писали про секс. Поэтому странно, что нас читали именно женщины.
Наш читатель — человек неравнодушный, с активной жизненной и гражданской позицией и, безусловно, патриот, потому что у нас в газете очень ярко выражена патриотическая позиция. За это нас теперь запрещают на Украине. Хотя на Украине выпускают свою версию «Экспресс-газеты». Мы обнаружили, что там в нашей газете местные издатели стали вписывать в наши материалы антироссийские лозунги и прочее. До их сведения в жесткой форме было доведено, что если такое повторится еще раз, то контракт будет разорван. Это возымело действие, и сошлись на том, что они не будут ставить политические материалы и оставят только нейтральные.
Система выплаты гонораров у нас плавающая. За наиболее скандальные материалы или те, которые идут на обложку, платят больше. За эксклюзивный материал о свадьбе, разводе или рождении ребенка в известной паре платят больше, потому что, как правило, это вызывает интерес в нашем обществе. Особенно когда удается узнать о тех случаях, когда пара не хотела это афишировать. Оклады у нас в редакции выше средних по рынку.
В принципе, я хорошо отношусь к своей работе. Единственное, когда часто пишешь о людях неприятную информацию (а все они хотят, чтобы их гладили по шерстке и о них писали так, как в глянцевых журналах), это рождает массу конфликтов, угроз, судебных разбирательств. Так что работаем в стрессовой обстановке, потому что постоянно находимся под давлением людей, которые не хотят, чтобы о них написали правду. Мне лично часто угрожали и милицией, и разборками с бандитами, и в суд подавали. Такая вот издержка профессии.