«Я придумала снимать московские НИИ, идя холодным мартовским днем по улице Косыгина за хачапури мимо каких-то закрытых институтов. В нашем районе — между Шаболовкой и Академической — множество НИИ, все они — уходящая натура, окутанная ностальгическим флером, а я люблю все исчезающее. Поэтому вскоре я оказалась в первом таком институте — биоорганической химии, знаменитом своим зданием в виде спирали ДНК. Оказалось, внутри там интерьеры будто из «Соляриса» Тарковского: мебель в стиле ретрофутуризм, длинные темные коридоры с номерами отсеков, закрытые лаборатории и симпатичные люди, готовые рассказывать обо всем, но больше всего о науке. Здесь занимаются белками и пептидами, эти исследования становятся основой для разработки лекарств от рака, болезни Альцгеймера и других аутоиммунных заболеваний. Нам показали плотоядных африканских лягушек, рассказали о флуоресцентных малярийных комарах, покормили свекольным салатом в столовой, и стало понятно, что история требует продолжения.
Я вернулась сюда через несколько месяцев фотографировать интерьеры для выставки, приуроченной к международному научному форуму. Решила снимать натюрморты, которые сами случайно сложились в готовые инсталляции, в лабораториях, коридорах, семинарских комнатах. В научном бардаке обнаруживались настоящие жемчужины. Как пенициллин, случайно выросший в чашке Петри, искусство случайно возникало там, где его не ждешь. Я ходила по этажам института в поисках гармоничного бардака, идеального беспорядка, живописного хлама. Из всего этого отчасти и состоит рутина ученых. С помощью ребят из Inrussia эта история была воплощена в жизнь и увидела свет впервые. Сейчас она будет показана в рамках параллельной программы 7-й Биеннале современного искусства наряду с проектами других художников, снимавших НИИ биоорганической химии этим летом».
