«Ниоткуда» с любовью: как дизайнер из Москвы показывает жизнь незнакомцев со старых пленок

В марте 2020-го я искал на «Авито» пленку для кинокамеры и наткнулся на объявление — продавалась видеохроника из Америки 60-х годов. Во мне проснулось любопытство: что же там может оказаться? Неожиданно для себя приобрел пленку и сдал ее на сканирование. Из найденных записей сделал ностальгический ролик, который выложил на свой тогда еще пустой ютуб-канал.

Летом мне случайно попалась коробочка от этой пленки, и я заметил, что на ней, оказывается, что‑то написано. Разобрал фамилию в графе «заказчик» и фразу «3-й день рождения Кеннета». Загуглил эти данные и на одном медицинском сайте среди врачей-неврологов Лос-Анджелеса увидел того самого маленького Кеннета — только уже деда! Нашел его сына Нила в фейсбуке* и поделился с ним пропавшей семейной хроникой. Мужчина офигел и был рад увидеть на кадрах своих родственников, некоторые из которых давно умерли. Но мне, конечно, хотелось получить реакцию самого Кеннета. К сожалению, наше общение прервалось: думаю, близкие решили не показывать пожилому человеку сентиментальный видеоряд из детства. Тем более, что на кадрах появляется трагически погибшая сестра врача Дебра.

Впредь я не занимался поисками людей, не играл в программу «Жди меня». Мои подписчики, кстати, ни разу не узнавали в героях найденных пленок своих знакомых. Похоже, чтобы это случилось, нужна аудитория побольше.

Я приобретаю чужие архивы на «Авито» или блошиных рынках, там материалы оказываются действительно из ниоткуда: невозможно проследить, кто и когда их потерял и как они попали к продавцу. Чаще пленки фотографов-любителей выставляют на продажу их родственники, избавляясь от ненужного хлама после смерти владельца или расставания с ним. Так я приобрел работы экс-сотрудника ООН, которые почему‑то решила продать его жена.

Однажды купил у женщины ее же архив. Фотографии оказались интересными, я даже предложил взять у нее интервью. Но автор снимков отказалась ворошить прошлое и лишь понадеялась, что ее кадры принесут кому‑то радость. Бывает и такое, что люди просто забывают достать пленку из фотоаппарата — такой в 2017-м купила моя подруга. Предложил ей проявить материалы: на них был запечатлен семейный отдых в Таиланде и дачная рыбалка в нулевых. Мы попытались сообщить владельцу камеры о снимках, но потеряли его контакт.

Публикация потерянных фото это в первую очередь сохранение истории. Я не считаю, что вторгаюсь в личную жизнь людей, ведь совсем «домашние» фотографии не публикую. Уверен, плюсов в моей деятельности больше, чем минусов. Человек был бы приятно удивлен, узнав, что через столько лет его потерянные фотографии все-таки увидели так много людей. Конечно, если герои пленки или их потомки попросят удалить публикацию, я это сделаю.

Мне понравилось открывать людям материал, который полвека никто не видел, поэтому после истории с Кеннетом я снова купил несколько утерянных фото- и кинопленок, но уже советских. Оцифрованные снимки захотелось оформить в красивый проект с сайтом. Фотографий появлялось все больше, их я сканировал за свои деньги на энтузиазме — вкладывался в проект, не рассчитывая на особую популярность и большие просмотры. Их и не было первые два года.

Как‑то мне показали популярный в США проект Museum of Lost Memories, появившийся, к слову, позже «ниоткуда». Его концепция отличалась от моей: энтузиаст публиковал потерянные фото и видео, однако потом призывал пользователей искать запечатленных на кадрах людей. Обратил внимание, что контент там продвигался с помощью коротких видео. Мне всегда это казалось зашкваром, но тут решил подзаморочиться со съемками и найти свой стиль в повествовании. Выложил первый рилс, и он, на удивление, сразу попал в рекомендации, собрав много реакций. Аккаунт быстро рос, и на волне популярности я продолжил снимать видео в инстаграм*. Месяц назад и в тикток стал дублировать ролики, первый там тоже с ходу влетел на 800 тысяч просмотров.

В основном мне попадаются фотографии, сделанные советскими дипломатами, спортсменами и учеными — то есть теми гражданами, которые могли выезжать за границу. Их кадры и видеозаписи из путешествий особенно сильно заходят в соцсетях. На самом популярном рилсе с 5 миллионами просмотров как раз представлены замечательные кадры, снятые советской путешественницей, имени и должности которой я не знаю. Она снимала как профессионал, хотя им не была. В комментариях ее часто называют «советской Вивьен МайерВивьен Майер в свободное от работы няней время снимала уличную жизнь Америки середины XX века. Ее фотографии — тысячи пленок — обнаружили лишь после ее смерти.»: их фото действительно похожи, некоторые даже повторяют друг друга.

Не думаю, что у проекта есть «миссия», это слишком пафосное слово. Хочется, чтобы зритель испытал положительные эмоции, а именно их в 99% случаев передают найденные кадры. Люди со старых фотографий будто говорят тебе: «Все будет хорошо». В снимках также приятно подмечать параллели с современностью, изучать, какие предметы фотографировали в прошлом веке. Возможно, они вызовут чувство ностальгии или даже ощущение, что вы уже там были и видели все это своими глазами. А может быть, кто‑то узнает своих предков или близких. Так создается коллективная память, «хранилище утерянных воспоминаний».

Иногда подписчики предлагают опубликовать фото из их семейного архива. Я тактично объясняю, что это не вписывается в мою концепцию: ведь личные кадры — они не из «ниоткуда». Другое дело материалы, которые десятки лет пылились в кладовках или выгорали под солнцем на блошинках. Кадрам суждено было исчезнуть, но их показали миру.

* Instagram и Facebook принадлежит Meta, признанной в России экстремистской организацией, ее деятельность в стране запрещена.