«Я НЕ беременна, но я СЫТА ПО ГОРЛО, — провозглашает Энистон. — Я сыта по горло оголтелым боди-шеймингом, который мы ежедневно наблюдаем под видом «журналистики», «свободы слова» и «новостей о знаменитостях».
Если для каких-то людей я являю собой символ, — продолжает актриса, — значит, я — пример того, как общество воспринимает женщин: наших матерей, дочерей, сестер, жен, подруг и коллег. Объективация и придирчивое разглядывание, которым мы подвергаем женщин, абсурдны и возмутительны. Мы оцениваем их по каким-то извращенным стандартам красоты.
Эти стандарты — неосознанный общественный договор, за который мы все несем ответственность. Маленькие девочки по всему миру зависят от нашего договора. Идея, что девочка некрасива, если она слишком худая, или что она недостойна внимания, если не выглядит как супермодель или актриса с обложки, — это то, на что мы все ведемся. Вот с этим в голове девочки становятся женщинами. Мы используем «новости» о знаменитостях для закрепления этого дегуманизирующего восприятия женщин.
Я всегда убеждала себя, что таблоиды — это как комиксы, просто мыльная опера для развлечения публики, их не следует принимать всерьез. Но я сама больше в это не верю. Бесконечное количество ресурсов, которые СМИ тратят на то, чтобы просто узнать, беременна я или нет (в стотысячный раз, но кому какое дело), указывает на закрепление идеи о том, что женщина так или иначе ущербна, неуспешна или несчастлива, если она не замужем и у нее нет детей. Пока «журналисты» выясняли про мою личную жизнь, на повестке были массовая стрельба, лесные пожары, важные решения Верховного суда, предстоящие выборы и уйма других важных тем, на которые можно было бросить ресурсы.
И вот что я хочу сказать. Мы полноценны — с парой и без пары, с ребенком и без ребенка. Мы сами решаем, что красиво, если речь идет о нашем теле. Это решение наше и только наше. Давайте будем решать сами за себя — ради молодых женщин, которые смотрят на нас как на пример. Давайте принимать решения осознанно, избегая шума в желтой прессе. Нам не нужно быть замужем или с детьми, чтобы быть полноценными. Мы сами решаем, что для нас значит счастье.
Я устала быть частью этого дискурса. Да, возможно, однажды я стану матерью, и раз уж на то пошло, если стану, я вам первая об этом сообщу. Но я не одержима идеей материнства и не ощущаю себя в связи с этим каким-то образом ущербной. Я бешусь, что меня заставляют ощущать себя неполноценной из-за того, что мое тело меняется, что я пообедала бургером, что меня сфотографировали с неудачного ракурса, что меня объявили не то беременной, не то жирной. Не говоря уж о том, как это мучительно неловко — принимать поздравления по поводу мнимой беременности от друзей, коллег и незнакомцев (зачастую десятки раз в день).
За все эти годы я поняла, что практики желтой прессы, в том числе и опасные, не изменятся — по крайней мере в ближайшее время. Что может измениться — так это наша осознанность и реакция на вредные идеи, которые кроются за этими, казалось бы, безвредными историями, которые нам выдают за правду. Только мы сами решаем, вестись или нет на то, что нам впаривают, и, вероятно, однажды таблоиды будут вынуждены посмотреть на мир через иную, более гуманную призму — просто потому, что потребитель перестал вестись на это дерьмо».