Часы Наполеона, висячие сады и другие подарки с необычной судьбой

Существует такая категория подарков — интересные, но совершенно бесполезные вещицы. Именно такой подарок получил Евгений Богарне, вице-король Италии от своего отчима — Наполеона Бонапарта. Впрочем, Богарне, создатель первой Великой масонской ложи Италии, совершенно не оценил подарок. Наручные часы были нерациональными, странными, неточными и не годились на замену привычным карманным часам на цепочке. До самого XIX века наручные часы считались исключительно женским аксессуаром, пока английские военные не начали носить наручные часы из соображений удобства. Причем многие из них были переделаны из карманных часов: к механизму как попало крепился кожаной ремешок. А использовали их для координации между различными войсковыми частями, в частности, чтобы точно знать время наступления.

Одно из утраченных чудес света Висячие сады Семирамиды не имеют никакого отношения к царице Семирамиде. Впрочем, эта ассирийская царица фигурирует в разных текстах и как основательница Вавилона, и как наложница, ставшая царицей, и даже как воплощение месопотамской богини Иштар. Впрочем, речь не о ней. Cады носят ее имя по ошибке, а должны бы называться Висячие сады Амитис.

Царь Навуходоносор II не только привел Нововавилонское царство к процветанию в VI веке до н.э., но и, судя по всему, хорошо заботился о собственной жене. Царица Амитис выросла на родине — в Мидии, примерно на территории современного Ирана и части Армении, и привыкла к прекрасным зеленым пейзажам, которые на вавилонской земле отсутствовали. Не зря его городские стены достигали до 30 метров в высоту — они защищали от песчаных бурь. Царь, если верить историку Беросу, «устроил каменные возвышения, придав им вид гор, и засадил всякого рода деревьями, устроив так называемый висячий парк, потому что его жена, воспитанная в мидийских землях, скучала по родной природе».

Вообще, озеленение традиционно плоских крыш ближневосточных зданий не было слишком уникальным явлением. Да и затем висячие сады никуда не исчезали: их продолжали строить римские и византийские императоры. Также знаменитое итальянское семейство Медичи озеленило крышу своей виллы во Флоренции и до сих пор существует висячий сад Эрмитажа в Петербурге.

Король Пруссии Фридрих II прославился целым рядом свершений. Он превратил свое королевство в могущественное государство, одним из первых отменил пытки и цензуру и участвовал в становлении германского масонства. До сих пор остающийся иконой немецкого неонацизма Фридрих Великий также был философом и музыкантом. Именно с его увлечением музыкой связана история одного из самых интересных подарков в европейской истории.

Иоганн Себастьян Бах, пожалуй, величайший композитор своего времени, не мог остаться без внимания Фридриха. В 1747 году они встретились в постдамском дворце, где король показал Баху изобретение Иоганна Зильбермана — по сути одну из самых первых вариаций современного фортепьяно. Перед своей импровизацией на новеньком инструменте Бах попросил прусского монарха дать ему музыкальную тему, на что Фридрих не растерялся и немедленно ее напел. Спустя два месяца Бах опубликовал целый цикл произведений на эту тему, названную «Королевской» (лат. Thema Regium), и посвятил ее Фридриху II.

Этот цикл, наполненный различного рода музыкальными шутками и загадками, до сих пор исполняется самыми различными составами, поскольку Иоганн Бах практически нигде не указал инструменты, предназначенные для его исполнения.

Римские папы, особенно в эпоху Средних веков, старались утвердить свою власть и свое превосходство над монархами самыми разными способами. В XI веке откуда-то взялся документ, названный «Даром Константина», который гласил, что император, излеченный от проказы целебным прикосновением папы Сильвестра (более чем сомнительная история), в благодарность передает под власть папы «Рим, Италию и все западные страны». То, что он появился спустя примерно 500 лет после смерти Константина и Сильвестра, никого не смущало.

Одним из аргументов в пользу подлинности грамоты называлось то, что Константин перенес столицу империи из терзаемого внутренними конфликтами Рима на богатый восток — в новый город Константинополь; другим аргументом считалось, что Константин был первым истинно христианским императором. Только все часто забывают, что несмотря на то что мощный толчок к развитию христианство получило в его правление, сам император крестился уже лишь на смертном одре. Причем объяснение этому совершенно рационально по меркам раннего Средневековья: покаяние во время крещения отпускает грехи. И, принимая крещение перед смертью, христианин обеспечивал себе место в раю. Подобная практика предсмертного «искупления грехов» оказалась так популярна, что к VII веку на 6-м Вселенском соборе установили обязательное крещение новорожденных, чтобы исправить этот просчет.

Подложность «Дара Константина» была доказана неоднократно — начиная с XV века, но Ватикан признал ложность своих притязаний, основанных на подложном документе, только в XIX веке.

Легенд и полуисторических фактов об отношениях египетской царицы и владык Рима (сначала Гая Юлия Цезаря, затем Марка Антония) ходит бесчисленное множество, ведь не зря Клеопатру называют первой в мире селебрити. Среди них есть и несколько занимательных историй о подарках, которые делали друг другу августейшие особы.

По одной легенде, в Египет, находившийся под патронатом Римской республики и балансировавший на грани гражданской войны, явился Цезарь, чтобы разобраться с местными проблемами. Клеопатра приказала послать гостю роскошный персидский ковер, в который сама же правительница Нила и была завернута.

Другая история посвящена любви Марка Антония, некогда одного из ближайших друзей и полководцев Цезаря, и Клеопатры. После того как Гай Юлий Цезарь был убит и фактически римские территории и зоны влияния были разделены между Октавианом и Антонием, второму досталась восточная часть Республики, включавшая в себя и Египет. Незадолго до начала открытого конфликта между ними Марк Антоний провел блестящую военную кампанию, победу в которой он посвятил египетской царице. А заодно подарил ей Кипр, часть Сирии, Киликии и Палестины.

Отцу Александра Македонского царю Филиппу II один заезжий торовец как-то предложил купить строптивого и совершенно неукротимого коня. Причем за абсолютно неприличные деньги — примерно 340 кг серебра. Македонский царь, конечно же, отказался от безрассудной покупки, но тут его 10-летний сын, как и любой другой мальчишка в таком возрасте, стал выпрашивать эту дорогую игрушку. Александр даже пообещал отдать отцу деньги, если не сможет обуздать того. И если верить Плутарху, юноша укротил коня с первой же попытки, после чего Филипп подарил его сыну и пророчествовал, что «Македония слишком мала для него». Конь, видимо, действительно был диким, поскольку его кличка — Буцефал — в переводе с древнегреческого означает «быкоголовый». Александр не только основал город в честь своего жеребца (современный Джалалпур на территории Пакистана), но и, если верить ряду авторов, погиб со своим конем в один день.

Произведение, которому легко присудить этот титул, имеет увлекательную историю. Работа над ним продолжалась более 8 лет, причем оно так и не было завершено до конца по причине того, что ее заказчик, прусский король Фридрих I, умер. Взошедший вместо него на престол Фридрих-Вильгельм в 1717 году подарил Янтарную комнату Петру Великому, первому российскому императору. Щедрый дар, безусловно, нес и дипломатический, и политический подтекст. Тем не менее комната прибыла в разобранном виде — и про нее умудрились достаточно надолго забыть. Она пропылилась порядка 25 лет, пока на нее не обратила внимание императрица Елизавета Петровна и не велела Растрелли разместить комнату в одном из помещений Зимнего дворца. Еще спустя 10 лет ее перенесут в Царское Село и будут продолжать доделывать ее убранство. Все работы были завершены только к 1770 году — тогда за Янтарной комнатой утвердился статус главной жемчужины императорской резиденции.

Если посчитать количество янтаря, истраченное на ее окончательный облик, то получится около 6 тонн. Во дворце была учереждена специальная должность смотрителя комнаты и регулярно проводились реставрационные работы, но во время Второй мировой войны она практически бесследно сгинула. Версий о ее текущем местоположении много: одни считают, что она трагически погибла во время пожара или бомбардировки, другие делают параноидальные предположения про то, что ее спрятали в секретном бункере Третьего рейха в Аргентине. Так или иначе, в 2003 году была создана копия Янтарной комнаты, а оригинал не найден и по сей день.

Аничков дворец, находящийся в Петербурге на пересечении набережной реки Фонтанки и Невского проспекта, был изначально задуман как подарок. Елизавета Петровна, взошедшая на престол в результате гвардейского переворота, в том же году приказала начать строительство дворца. Он предназначался ее фавориту (а по легендам, и вовсе тайному супругу) — Алексею Разумовскому, малоземельному казаку, впоследствии ставшему графом, генералом и кавалером ордена Андрея Первозванного. Впоследствии Аничков дворец ожидала судьба «вечного подарка». Спустя 5 лет после смерти первого владельца Екатерина II выкупила его у Кирилла Разумовского с целью презентовать уже своему фавориту — князю Потемкину. Старомодное здание никак его не устраивало, поэтому он приказал дворец перестроить, а потом и вовсе продал его. Но Екатерина была настойчива: она выкупила и подарила князю Аничков дворец второй раз. После Александр I подарит его своей сестре в качестве приданого, а Николай I — будущему Александру II.