Журналист, видеомейкер
Индией и ее соседями — Пакистаном, Бангладеш, Шри-Ланкой и Непалом — интересуюсь давно. Завораживает культура, колорит, способ существования людей. Многие видят в этом лишь грязь, треш, дикость. Я же вижу лишь иные жизненные приоритеты, и в этом хочется разобраться. В Калькутте меня манил ее медийный образ. Чего одно название стоит — Каль-кут-та. Звучит не хуже, чем Рио-де-Жанейро, Марсель или Барселона.
Помимо красивого названия у города очень интересный имидж, который чем‑то напоминает петербургский. Это бывшая столица страны, город, построенный англичанами на европейский манер. Судя по фотографиям, очень красивый, как Барселона после конца света. Плюс поэты, художники, социальный протест и имидж самого душевного и расслабленного города в стране. Также он не избалован туристами. Правда, погода очень жаркая и влажная: в ноябре, в дни съемок, даже ночью было 25–27, днем — стабильно выше 30.
Фильм был снят в ноябре прошлого года за одну неделю. Я ежедневно с кем‑то встречался — с граффитчиками, художниками, рэперами. Брал зеркалку, штатив, петличку, экшен-камеру, покидал съемную квартиру и ехал в трущобы, в районы побогаче, на набережные Хугли. Там тусовался с героями моего фильма и параллельно снимал их в деле — они рисовали, зачитывали рэп, клеили постеры. Потом интервью, ужин в кафе — и домой, до следующего съемочного дня.
Изначально я не рассчитывал, что график будет настолько плотным. Думал успеть на пару дней съездить на море (от Калькутты до Бенгальского залива 150 километров). Но не вышло. Все из‑за Сумантры Махерджи, местного художника, чьими усилиями и был сформирован такой плотный план. Вы увидите его в фильме, это мужчина с бородой, собранными в хвост волосами и чаще всего с зажженной сигаретой. По сути, он стал сопродюсером этого фильма.
Я написал ему в фейсбуке за пару месяцев до первой встречи. Нашел Санни после пары запросов в Google о граффити. Впрочем, учитывая его активность, известность и творческую плодовитость, я просто не мог его не найти. Сложилось впечатление, что этот 38-летний Сумантра находится в самом центре всех художественных движений Калькутты: он знает чуть ли не всех художников города — от молодых граффитчиков до седовласых мэтров. Он регулярно проводит выставки, иллюстрирует книги и активно занимается стрит-артом. Очень открытый и общительный мужчина, при этом — эрудированный, с академическим художественным образованием. Лучшего проводника в Калькутте мне было не найти. Почти со всем героями документалки меня свел именно он.
Я чувствую, что когда снимаю документалки, то занимаюсь своим делом. Я журналист, работал корреспондентом в печатных изданиях и на ТВ, сейчас — редактор в информационной службе федерального телеканала. Однако способа и возможности делать то, что хочу, на наемных должностях, я пока не нашел. Калькуттский фильм я снимал во время моего отпуска. Годом ранее я за один день в городе Коломбо собрал материал для короткометражки о единственной на Шри-Ланке краст-панк-группе. Правда, включать ее в свое режиссерское портфолио я бы не стал: видео вышло слишком уж ученическим, и сейчас смотреть его мне тяжеловато.
Как и нынешний фильм, она снималась для онлайн-журнала «Пассажир» и от его лица. Изданием — или скорее самиздатом — последние пару лет мы занимаемся вдвоем с другом. Пишем о путешествиях, уличной культуре, о быте за рубежом и у нас, снимаем видео, составляем путеводители.
В ближайшее время планирую отправиться в Западную Бенгалию вновь: уже есть идеи новых видео. Считаю, что для документалиста эти края просто находка. Казалось бы, Индией российского туриста не удивишь — наши сюда ездят давно и часто. Но, как правило, по одним и тем же маршрутам. Между тем в стране есть масса интереснейших тем, мест и явлений, о которых еще ничего не снято. Это и те же субкультуры, и народное творчество, и странные религиозные культы.
