«Идея проведения выставки в «Царицыно» принадлежит Наталии Дмитриевне Солженицыной. Идея родилась давно — года два назад, когда я еще сама работала в музее. Однажды я и дизайнер Евгений Корнеев оказались на вечере в Фонде русского зарубежья, где показывались фрагменты из телевизионных фильмов с участием Александра Исаевича. В частности, было потрясающее интервью французскому телевидению — его можно как раз увидеть у нас на выставке, — в котором Солженицын, которого тогда только-только выслали из страны, отвечает на вопрос, каким образом он, собственно говоря, работал в лагере. Как, находясь в лагере, не имея даже физической возможности писать (немного бумаги заключенные получали раз в полгода для писем), он сочинял. История эта пронзила меня. И когда после просмотра Наталья Дмитриевна спросила — так мы все-таки будем делать выставку-то про Александра Исаевича? — Евгений Александрович вдруг ответил: «Да! Давайте сделаем выставку про конспирацию». Вот так родилась идея экспозиции, в которой решено было рассказать о том, как создавал свои произведения Александр Исаевич, как их хранил».
Четки
«Человек, находясь на зоне, в лагере, действительно не имеет возможности нормально творить. Что придумывает Солженицын? Он начинает рифмовать тексты. Все свое лагерное творчество — поэму «Дороженька», затем пьесы. Ключевые строки он фиксировал тайнописью, остальные просто заучивал наизусть. А дальше сначала при помощи спичек, затем при помощи четок он раз в месяц прогонял в голове тексты. За время, что он провел в лагере, он сохранил в памяти 12 000 строк. В конце срока ему требовалось 10 дней, чтобы повторить их все; если где-то запинался или ошибался, он начинал заново. И таким образом — в голове! — вывез из лагеря тексты, а уже в ссылке их записал».
Фотоаппарат
«В Южном Казахстане ему удается устроиться на работу в школу. Став учителем, он чувствует настоящее освобождение. Но, как вы знаете, у Александра Исаевича был диагностирован рак. Впервые его прооперировали еще в лагере, но в ссылке состояние резко ухудшилось. Он поехал в Ташкент — ему давали не больше месяца, — и дальше происходит то, о чем он написал в «Раковом корпусе». Смертельная болезнь отступает, начинается ремиссия, он выздоравливает.
В Ташкенте Солженицын не только выздоравливает, но и покупает фотоаппарат — и много и очень хорошо фотографирует. Но вообще фотоаппарат он приобрел не для того, чтобы казахстанские виды снимать, а чтобы фотографировать рукописи. Поскольку на пленке все хранить их более компактно, чем на бумаге, — и легче».
Ящик с двойным дном
«Муляж одного конспиративного приспособления есть на выставке: ящик для почтовых отправлений, в котором Солженицын хранил щетки для обуви и ваксу. С двойным дном. По словам Наталии Дмитриевны, ящик был так хорош, что они еще им долго пользовались в Москве. В Рязани, где Александр Исаевич жил после Казахстана, у него был патефон с двойным дном, в котором тоже хранились рукописи».
Журнал «Новый мир»
«У Солженицына не было ограничения — по возращении из ссылки он мог селиться в Москве. Но Солженицын хотел только одного: зарыться подальше, работать в школе, чтобы ему не мешали, чтобы он мог писать. И он поселился в Рязани. Вся литературная его деятельность в тот период была замаскирована под проверку тетрадей; уже написанное раздавалось надежным людям, снималось на пленки, хранилось у друзей. Мысли, что когда-то это будет напечатано, не было и в помине.
Вся эта история длилась до XXII съезда КПСС — точнее, до выступления Александра Твардовского, на котором он призвал писателей поднять в литературе лагерную тему. И тогда Солженицын, который в то время жил в Рязани со своей первой женой Наталья Решетовской, однокурсницей по Ростову, решил отправить повесть «Щ-854. Один день одного зэка» в журнал «Новый мир». Подписался на всякий случай псевдонимом: А.Рязанский. Таким образом в 1962 году в печати впервые появилось произведение Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича».
Печатная машинка
«Работая в Рязани уже за пишущей машинкой, Александр Исаевич добился, чтобы полотно текста было максимально убористым, чтобы вообще не было никаких пробелов между строчками. И на обеих сторонах листа. И смысл был не в экономии бумаги, а в желании сделать рукопись максимально компактной, чтобы удобней было хранить».
Пленки
«Реальных предметов, рассказывающих о конспирации, на выставке немного. Когда мы с Евгением Корнеевым приехали к Наталии Дмитриевне продумывать сценарий экспозиции, то само собой возник вопрос: а что будем показывать все-таки? Наталия Дмитриевна начала искать. Ей тоже не приходило в голову, что какие-то предметы, мирно хранящиеся дома, могут быть продемонстрированы как артефакты. И чудо было, когда она на наших глазах вытащила коробку из-под конфет, в которой хранились фотопленки — те самые, что передавались на Запад. И две пленочки — здесь, на выставке».
Пиратское издание
«И есть еще один удивительный экспонат. Он рассказывает о книге, которую мы долго искали, но не нашли — несмотря на то что я являюсь сейчас заместителем директора в Российской государственной библиотеке, и поиски велись максимально активно в разных библиотеках и архивах. Дело в том, что в 1965-м рабочий архив Солженицына, хранившийся у Вениамина Теуша, был арестован КГБ. Находившиеся в нем рукописи романа «В круге первом» и пьесы «Пир победителей» были изданы фактически пиратским образом. Удивительная вещь! В ЦК партии решили подготовить издание для политработников, в котором были собраны неопубликованные вещи Солженицына! Без всякого разрешения автора, представьте себе! Можно вообразить гнев писателя, у которого не только изъяли архив и рукописи, но при этом и издали. И это был такой переломный момент: Солженицын понял, что нужно бороться, уже не таясь, выходить на бой с открытым забралом. Жаль, что не удалось показать это на выставке, — был бы весьма любопытный экспонат».