«Мадемуазель при мне никогда не снимала шляпу — но волосы под ней казались иссиня-черными. В свои 79 у нее по-прежнему была легкая походка, а спину она держала так прямо, как балерина. Она была невероятно худой и едва ли могла весить больше сорока килограмм, но во всех ее движениях сквозила энергия. Все относились к ней с огромным уважением».
«На дворе стоял июль 1962 года. Я видел, как Коко Шанель подходит к своему ателье, как энергично спускается по улице Камбон — как она делала это каждое утро по пути из своего номера в отеле «Ритц», где жила вот уже двадцать лет. Казалось, что она живет в своем мире, спрятанном за темными стеклами, — хрупкая маленькая женщина, которая держалась очень значительно и создавала ощущение уверенности».
«Когда я приехал в Париж, то первое время мадемуазель не очень-то меня примечала. Немудрено: я казался еще моложе, чем был на самом деле, да и мое имя было тогда еще совсем неизвестным. Чтобы заслужить ее доверие, пришлось показать, на что я способен: она настояла, чтобы я сперва сфотографировал ее костюмы, проявил пленку и показал отпечатки. Когда я снимал моделей в ее последних работах, то работал спонтанно, стараясь следовать инстинктам. Мой подход был совсем простым: сначала я выбирал модель, потом ее одевали и красили, а затем я выбирал подходящее место для съемки: площадь Согласия, сад Тюильри или в Лувр. Ничего лишнего: только я, модель и одежда».
«Некоторое время спустя мадемуазель стала проникаться ко мне симпатией, и я смог наконец приступить к работе, Шанель дала мне зеленый свет — я смог проводить достаточно времени с ней и ее командой. Никаких запретов не было.
По мере приближения показа можно было почувствовать напряжение в воздухе — все как будто начинали двигаться быстрее. И вот в самом начале августа великий день настал. Модели прошли по шоу-руму — каждая под своим номером — под пристальными взглядами журналистов и важных клиентов. Среди них были Клод Помпиду, которая вскоре стала первой леди Франции, английская актриса Рейчел Робертс, жена Рекса Харрисона, принцесса Ли Радзивилл, сестра Жаклин Кеннеди. Также присутствовал Арт Бачвалд, знаменитый американский колумнист Herald Tribune и, конечно же, фэшн-редакторы всех главных изданий».
«Трудно описать восторг, который я чувствовал, когда Шанель придумывала что-то новое. Ее руки как будто сами работали над деталями — рукавом или лацканом, и ей каким-то чудом удавалось добиться абсолютного совершенства с помощью обычных булавок и ножниц. Что касается всего ателье, то оно было устроено как творческий сгусток нервов: как только Шанель начинала работать, рой ассистентов тут же окружал ее».
«Последний субботний день я провел с Шанель по пути в Версаль. Сперва мы поели, а потом, к моему огромному удивлению, она спросила меня, не хотел бы я сопровождать ее в швейцарский отпуск, поснимать. Водитель следил за дорогой, я сидел рядом с ним и смотрел на нее вполоборота — Шанель занимала место на заднем сиденье, — пока мы покидали город».
