Палермо
Палермо — имя нарицательное: в некоторых странах так до сих пор называют неблагополучные городские районы, однако настоящий Палермо давно превратился в тихое и спокойное место. От разгула мафии в сицилийской столице остались только воспоминания: времена безраздельной власти коза ностра прошли — один из ее лидеров, Маттео Денаро по прозвищу Дьяболик, уже много лет в бегах, а бывший глава группировки Тото Риина умер в ноябре после долгой болезни. Первым «бизнесом» мафии XIX века был рэкет на апельсиновых плантациях, а в ХХ веке преступная организация стала международной, переключившись на игорный бизнес, наркоторговлю, контрабанду оружия, мошенничество и убийства.
Эпицентром криминальной деятельности коза ностра был Палермо — главный город итальянского острова Сицилия. Преступники внедрялись во все сферы власти, виртуозно приспосабливаясь к политическим и экономическим переменам, и дождались закономерного сопротивления. В 1977 году на Сицилии появился антимафиозный центр — первая в мире организация такого рода, которая многим открыла глаза на происходящее во властных кругах беззаконие. Центр стал некоммерческой общественной структурой, следящей за тем, чтобы в органы власти не проникали мафиози, а в воспитании молодежи не было места и намеку на криминал, — поэтому на острове теперь так спокойно, что жители даже не запирают машины.
Романтический ореол, окутывающий мафию, долгое время привлекал сицилийцев еще и потому, что большинство из них были небогаты и очень хотели это исправить. Сейчас мафия на Сицилии не искоренена окончательно, но именно активная гражданская позиция местных жителей заставила криминальных авторитетов уйти в тень и значительно умерить свои амбиции. Те, кто раньше жил в режиме вседозволенности, теперь боятся огласки, а в последние годы многие связанные с коза ностра люди дают признательные показания и начинают честную жизнь. Еще полвека назад за нарушение омерты, закона круговой поруки, отступников убивали, а сейчас коза ностра больше похожа на приманку для туристов, чем на грозную мафию прошлого.
Казань
«У кого сила, тот и главный», — таким мог бы быть девиз казанской банды «Тяп-Ляп», которая стала первой ОПГ Советского Союза. В семидесятые в нынешней столице Татарстана молодежные уличные банды бились за лидерство «район на район» и за пересечение чужой территории могли жестоко избить даже тех, кто не имел отношения к миру криминала. К середине десятилетия весь город взяла под контроль группировка «Тяп-Ляп» из заводского района «Теплоконтроль», а ее главарем стал Антип — недавно вернувшийся из тюрьмы Сергей Антипов. Ему было всего 24, но злобный, беспринципный и к тому же умный уголовник вселял ужас в жителей и своего района, и всех прочих.
Антип собрал подростков из ближайших школ в подвальном спортзале с самодельным инвентарем якобы ради воспитания, но на деле — ради грабежей. Ребятами управляли сам Антип, Завдат «Джавда» Хантимиров, Сергей Скрябин по прозвищу Скряба и Захар — Михаил Зарахович. Через год под началом у них уже были сотни подростков, готовых на все ради власти и наживы. Массовые побои, драки и рэкет, которые ОПГ называла «пробегами», прекратились в 1978 году, когда «Тяп-Ляп» решила напасть на конкурентов из Новой Татарской слободы: убийство беззащитных мирных жителей так возмутило казанцев, что они потребовали наказать виновных и разобраться в происходящем.
Вскоре Джавду задержали, и через год он был приговорен к расстрелу, остальные главари также были пойманы и осуждены. Они были настолько ненавистны казанцам, что спустя 15 лет после выхода из тюрьмы Антипова и Скрябина изгнали из города — главарь послушался, а его помощник предсказуемо погиб от пули конкурента. Деятельность «теплоконтрольщиков» в правоохранительной среде получила название «казанский феномен»: ОПГ такого рода появились на территории бывшего СССР только в 90-х. Для Казани же победа над «Тяп-Ляп» стала огромным уроком: сейчас это один из самых комфортных и благоустроенных городов страны, туристический центр с богатейшим архитектурным и культурным наследием, где ничто не напоминает об Антипе и его приспешниках.
Сингапур
Своим возрождением город-государство Сингапур обязан первому премьер-министру: Ли Куан Ю фактически спас страну, находившуюся на грани обнищания. В середине ХХ века колониальный порт Сингапур был островком на стыке Тихого и Индийского океанов, до отказа набитым жуликами всех мастей, рас и религий. Бедность граничила с нищетой: у Сингапура хватало опиума, которым торговали все (от мелких китайских лавочников до британских чиновников), но не было ресурсов, своей питьевой воды и даже собственного народа.
Создать его предстояло Ли Куан Ю, и ему это удалось: за четверть века он превратил Сингапур в одно из самых благополучных государств мира с развитой рыночной экономикой. Для этого пришлось применять нетипичные меры — полная смена состава судей и полиции, суровая борьба с коррупцией, подавление группировок-триад. Ли Куан Ю активно привлекал инвесторов финансовыми бонусами задолго до того, как это стало мейнстримом: бизнесменам и корпорациям, желающим работать в Сингапуре, отменяли таможенные пошлины и существенно снижали налоги. Страна перескочила из третьего мира сразу в первый, заработав к началу восьмидесятых миллиарды долларов, и не в последнюю очередь — благодаря дисциплине.
Торгово-финансовый центр Юго-Восточной Азии давно заслужил прозвище Fine City — и за благополучную обстановку, и за высокие штрафы, которых здесь десятки: за плевок на тротуар, например, придется заплатить сотни долларов. Туристов тоже предупреждают и о физических наказаниях, и о смертной казни за тяжелые преступления, но от этого не убывает число желающих посмотреть на Сингапур и его главный символ — рыбу-льва Мерлайона, которую считают покровителем города-государства. Строгость и результативность законов Сингапура как нельзя лучше иллюстрируют правдивость «теории разбитых окон» социологов Джеймса Уилсона и Джорджа Келлинга: чем меньше мелких нарушений, тем ниже и вероятность крупных.
Нью-Йорк
Десятки преступлений каждый день, грязь на улицах, бандиты в метро, попрошайки и угоны: таким был Нью-Йорк в восьмидесятые. Однако уже к 1990 году преступность резко пошла на спад, а к концу девяностых ее уровень упал почти вдвое. Никакого чуда в этом не было, а причиной успеха в борьбе с городскими криминальными элементами стала уборка. Началась она с метро. В середине восьмидесятых новый директор подземки Дэвид Ганн приказал отмыть граффити со всех вагонов, хотя налогоплательщики ворчали, что он зря тратит их деньги. Но Ганн был непреклонен, и по его распоряжению вагоны чистили даже в депо Гарлема, сводя на нет любые усилия вандалов.
Подобным образом действовал и новый начальник транспортной полиции Уильям Браттон: в 1990 году он велел ловить, обыскивать и проверять по базе данных каждого безбилетника. Для полицейских это стало беспроигрышной лотереей: все нарушители закона сами шли в руки, а точнее — прыгали через турникет. В 1994 году новый мэр Нью-Йорка Рудольф Джулиани назначил Браттона главой полицейского департамента, и руководством к действию для них стала та же «теория разбитых окон». Полиция сурово наказывала даже мойщиков-вымогателей, которые возили грязными тряпками по стеклам стоящих в пробках машин.
Это сработало: за два года Нью-Йорк превратился из столицы криминала в один из самых безопасных городов США. Немалую роль в этом сыграла и работа полицейских на местах — в том числе легендарного Ральфа Фридмана, который раскрыл больше тысячи преступлений в Южном Бронксе, самом криминогенном районе города. Его участок прозвали «Форт Апачи»: там сидели за решеткой все четыре вида преступников, определенных еще Ломброзо, — душегубы, воры, насильники и жулики.
Секретами своей работы Ральф Фридман поделится в новом проекте Discovery Channel «Уличные войны», который будет выходить в эфир с 7 января по воскресеньям в 22.00.