«Трансперенси Интернешнл» отвечает на обвинения в доносе на Серебренникова

Суть претензии: Попавшие в расследование «Трансперенси Интернешнл» люди в данный момент лишены права даже ответить на обвинения. Кирилл Серебренников находится под домашним арестом, гендиректор «Седьмой студии» — в СИЗО, ведется следствие (абсурдное, с вопиющими нарушениями). Можно было дождаться приговора и только после этого опубликовать материал, не участвуя в избиение лежачего. Но нет — расследование опубликовано в разгар работы Следственного комитета. Почему было выбрано такое время?

Ответ «Трансперенси Интернешнл»: «Наше расследование началось в декабре 2016 года, когда дела «Седьмой студии» еще не было. Причем началось случайно: ребята занимались совсем другим сюжетом, наткнулись, потянули за ниточку — и вот вытянули. Специально в театры никто не целился, это часть большой работы, которую мы еще непременно покажем. Но в театрах этот сюжет очень уж ярко проявляется. В мае, когда начались обыски, допросы и задержания по делу «Седьмой студии», расследование уже было почти готово. Оставшиеся месяцы мы спорили между собой, публиковать его или нет. С одной стороны, были вот ровно те соображения, о которых вы пишете: люди под арестом, им и без нас хватает, ответить не могут. А с другой — простейший мысленный эксперимент: если бы на месте знаменитого режиссера был директор автохозяйства (тоже, между прочим, государственное бюджетное учреждение, как и театр), нас бы терзали такие сомнения? В этом, как писала Мария Баронова, может быть некоторая жестокость, но мы действительно стараемся максимально абстрагироваться от личных обстоятельств, быть настолько легистами, насколько возможно».

Суть претензии: В материале нет обоснования отбора театров для расследования. В начале авторы пишут только про московские театры: «Мы обнаружили, что система финансирования московских театров пронизана конфликтами интересов». Потом упоминаете еще и Петербург: «Мы проверили коммерческую деятельность руководителей всех государственных театров Москвы и Санкт-Петербурга, — всего около 135». На самом деле, суммарное число театров Москвы и Петербурга — 179; а вместе с театрами федерального значения — 190. Так чем все же обоснован выбор театров и сколько их всего попало в поле вашего расследования?

Ответ «Трансперенси Интернешнл»: «В нашу выборку попали 103 государственных бюджетных учреждения культуры театрального и концертного типа, подведомственных Департаменту культуры Москвы. И 32 театрально-зрелищных, концертных, цирковых и продюсерских учреждений Минкульта. В среднем это две наиболее щедро финансируемые группы таких учреждений в России».

Суть претензии: Вы также упоминаете о нарушениях в ярославском Театре им. Федора Волкова, директор которого, Юрий Итин, сейчас находится под следствием по делу «Седьмой студии». Совпадение?

Ответ «Трансперенси Интернешнл»: «Театр имени Волкова — федеральный (подведомственен Минкульту). Это один из двух федеральных театров, в которых мы обнаружили сделки с собственным руководителем (другой — «Сатирикон», расположенный в Москве). Эти нарушения не имеют отношения к Юрию Итину».

Суть претензии: В расследовании был упомянут спектакль Кирилла Серебренникова «Обыкновенное чудо» вместо, по всей видимости, «Обыкновенной истории» — одного из самых заметных событий сезона 2014/2015. Этот спектакль по роману Гончарова был выдвинут на «Золотую маску» в нескольких номинациях. Только на третий день после замечаний в фейсбуке вы исправили ошибку. К этому моменту информацию о спектакле «Обыкновенное чудо» уже успели растиражировать. Считаете ли вы допустимыми фактические ошибки в расследованиях «Трансперенси Интернешнл», результаты которых направляются в прокуратуру?

Ответ «Трансперенси Интернешнл»: Конечно, мы ошиблись, это недопустимо. В заявлении в прокуратуру было указано верное название спектакля (вот его скан), а вот в лонгриде на сайте «Трансперенси Интернешнл» — ошибочное. Мы несколько раз переделывали сайт, пока шла работа над расследованием, и вот результат. Нам за это стыдно.

Суть претензии: Все приведенные в расследовании примеры заключения контрактов художественных руководителей с самими собой в качестве артистов и режиссеров — это целевое расходование средств. Художественный руководитель Олег Табаков нанимает артиста Олега Табакова; гонорар артиста — это заработанные за несколько месяцев репетиций деньги. Включить в контракт худрука обязательство исполнения ролей в спектаклях означало бы необходимость игры, а не возможность. Выходит, по версии «Трансперенси Интернешнл», руководителю театра можно ставить спектакли и играть только на сценах других театров?

Ответ «Трансперенси Интернешнл»: «А кто говорил про нецелевое расходование средств? Мы четвертый день натурально орем в монитор, когда видим заголовки типа «Олега Табакова и Юрия Куклачева обвинили в финансовых махинациях» или «Куклачев ответил на обвинения в отмывании бюджетных средств» (два реальных примера, посмотрите, там такого много). «Нецелевое расходование», а также «отмывание денег», «мошенничество», «хищение бюджетных средств» и т. д. и т. п. — это вполне определенные уголовные составы, которые к нашему расследованию отношения не имеют. Мы говорим всего-навсего про конфликт интересов, за который театральным руководителям даже увольнение не грозит.

А по сути вопроса: в той же Москве предостаточно театров, в которых за деньги и за творчество отвечают два разных человека — директор и худрук. Там в принципе невозможна ситуация, когда человек сам с собой заключает контракт, сам у себя принимает работу и сам определяет размер своего вознаграждения. С людей, которые распоряжаются деньгами налогоплательщиков, то есть нашими с вами деньгами, спрос другой, будь они хоть директора автохозяйств, хоть народные артисты. Это тоже норма».

Суть претензии: На сайте российского представительства «Трансперенси Интернешнл», в разделе «О нас», утверждается: «Мы вынуждены констатировать: на сегодняшний день ни власть, ни средства массовой информации, ни надзорные институты, ни институты правовой системы не в состоянии эффективно противодействовать коррупции в России. Единственной силой, способной объединить усилия для решения этой задачи, является гражданское общество». По поводу расследования о конфликтах интересов в государственных театрах директор «Трансперенси Интернешнл — Россия» Антон Поминов говорит: «Мы хотим, чтобы эта тема вылезла на общественное обсуждение». Но зачем тогда обращение в прокуратуру?

Ответ «Трансперенси Интернешнл»: «Затем, что у некоммерческой общественной организации, особенно внесенной в реестр «иностранных агентов», достаточно ограниченный набор инструментов в правовом поле. Например, мы не можем напрямую бороться с коррупцией, максимум — заниматься ее профилактикой и обращаться в правоохранительные органы, наделенные соответствующими полномочиями. Внимание гражданского общества — это необходимый атрибут успешного расследования, но без государства довести его до конца не представляется возможным (если, конечно, мы говорим о реальных изменениях, а не о шумихе)».

Суть претензии: Пробовали ли авторы расследования, обнаружив признаки конфликта интересов в том или ином театре, обращаться за разъяснениями напрямую к директорам? Если нет, то почему? Если да, то почему об этом нет сведений в расследовании?

Ответ «Трансперенси Интернешнл»: «Нет, не пробовали. Это не наша работа. Мы — то, что по-английски называется watchdog organization, «организация — сторожевой пес». Мы следим за происходящим в сфере нашей компетенции и, когда что-то идет не так, — поднимаем лай. За разъяснениями к другой стороне обращаются журналисты — и они это сделали, спасибо им большое. Для того чтобы сбалансировать интересы разных групп (в нашем случае — артистов и налогоплательщиков), существуют государственные ведомства, экспертные и общественные советы, парламент, наконец. Скажете, они плохи? Ну извините, других у нас для вас нет.

И потом, вы сами можете спрогнозировать результат такого обращения. Вот что бы нам ответил любой из фигурантов нашего расследования? «У меня все законно, до свидания». Собственно, они сейчас так и реагируют. Другое дело, что теперь, после огласки, всем, и в первую очередь чиновникам от культуры, стоило бы как-то пошевелиться, хотя бы чтобы не ставить больше уважаемых людей в неловкое положение».

Суть претензии: В каждом театре существует устав и своя специфика. В этом трудность унификации норм и правил. После ареста команды «Седьмой студии» все только и говорят об абсурдных требованиях законодательства к работникам театров, в точности соблюдая которые невозможно заниматься творчеством. В конце расследования авторы приводят рекомендации по изменению действующего законодательства. Поскольку они изложены строго в юридической терминологии, понять их без словаря не представляется возможным. В чем суть этих рекомендаций?

Ответ «Трансперенси Интернешнл»: «Во-первых, насчет специфики. Она существует не только в каждом театре, но и в каждом государственном ведомстве, и в каждой некоммерческой организации, и в каждой фирме. Чиновники вам скажут, что невозможно эффективно заниматься административной работой, соблюдая все требования. Бизнесмены — что невозможно заниматься бизнесом. Про требования к некоммерческим организациям уж помолчим. Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему. Но единого правового поля это не отменяет.

Во-вторых, насчет наших предложений. Если очень упрощать и опускать кучу деталей, следует на всех людей, которые распоряжаются бюджетными деньгами (еще раз: нашими с вами деньгами), распространить единые нормы относительно конфликта интересов. Если у человека есть личная заинтересованность в том, чтобы какая-то сумма из бюджета досталась какому-то определенному лицу (ему самому или, скажем, его родственнику), то этот человек не может решать судьбу этой суммы. Решать должен тот, кто от этого заинтересованного человека не зависит, — тот, кого он не может, например, уволить или лишить премии. Например, директор театра может решать, заключать ли контракт со своим худруком и сколько денег ему по этому контракту платить. Для этого директор и худрук должны быть разными людьми и директор должен быть таким же главным, как худрук, или главнее.

В таком виде эти нормы прописаны в статьях 10 и 11 закона «О противодействии коррупции».

Суть претензии: Распределением бюджетных средств занимается совет директоров театров. Авторы расследования классифицируют это как «конфликт интересов». Кто, по мнению «Трансперенси Интернешнл», должен отвечать за распределение бюджета?

Ответ «Трансперенси Интернешнл»: «Совет директоров театров распределяет только часть господдержки. Это нормальный порядок, при одном условии: что его члены лишены возможности принимать решения в отношении своих театров. Основные субсидии театры получают от учредителей — Департамента культуры или Минкульта. И это, опять же, нормальный порядок. Работает все тот же очень простой принцип: никто не должен по собственному усмотрению распределять бюджетные деньги в свою пользу».

Суть претензии: Публикуя расследование о коррупции в государственных театрах в момент, когда театральных директоров арестовывают с рекордной для истории частотой, называя имена выдающихся артистов и режиссеров, на какую реакцию рассчитывали в «Трансперенси Интернешнл»? Насколько охват аудитории этого материала отличается от среднестатистического? Есть от высокого резонанса польза для организации?

Ответ «Трансперенси Интернешнл»: «К нам в комменты приходили возмущаться: конечно, мол, в театре-то коррупцию безопасно искать! И как-то притихали, когда их тыкали носом в наши расследования про «Ростех», или про Рамзана Кадырова, или про Брянский перинатальный центр. Они этим раньше не интересовались, а теперь вот хотя бы узнали, чем мы занимаемся.

Вообще, поразительное количество людей полагают, что коррупция — это то, что бывает с другими. Полиция у нас коррумпирована, таможня, ЖКХ. А что финансирование театров все пронизано конфликтами интересов (и это мы еще только один его вид рассмотрели, самый простой) — это почему-то нельзя вслух произносить. Это сразу покушение на свободу творчества, и вот уже огромная группа людей перешла в режим осажденной крепости. Когда мы пишем в органы про конфликт интересов министра природных ресурсов — это «так их, совсем обнаглели». Когда про Олега Табакова или Константина Райкина — это «донос».

Мы вот этого разделения на чистых и нечистых, уж извините, не признаем. В связи с этим отдельный привет телеканалу «Дождь» за заголовок «Удар откуда не ждали». А почему, собственно, не ждали?

Нам еще многие говорили и писали: да вы, опять же, специфики не понимаете, там же невозможно без обналички вообще ничего! И вот почему-то не екает у людей, что когда за ту же обналичку сажают бизнесменов или муниципальных чиновников — это вроде бы хорошо и правильно, а если во имя искусства — то можно и обналичку.

И нет, от большого резонанса прямой пользы нашей организации нет. Если уж на то пошло, можно было выпустить 14 расследований — по одному на каждого фигуранта — и получить в несколько раз больше хайпа. Мы существуем на пожертвования частных лиц и гранты различных организаций, шумиха вокруг расследования никак не влияет на увеличение нашего финансирования. Другое дело, что это может способствовать изменению нормативно-правового поля вокруг урегулирования конфликта интересов бюджетных организаций в лучшую сторону. Если это произойдет, мы будем считать, что добились успеха. А если на нас кто-то обиделся или решил, что мы плохие, — что ж, очень жаль, но нам дороже принцип «соблюдать закон надо всегда, а не только когда удобно».