50 лет без Ахматовой: как отметить юбилей великого русского поэта

Один из лучших образовательных сайтов на русском языке заранее подготовился к круглой дате: курс №34 лаконично называется «Мир Анны Ахматовой». О стихотворениях поэта разных лет рассказывают блестящие литературоведы Константин Поливанов (он же готовил цикл о «Докторе Живаго»), Александр Жолковский (чьи классические «ахматоборческие» работы с известными оговорками считаются идейными предшественниками скандальной «Анти-Ахматовой» Тамары Катаевой), Дмитрий Быков (развивающий тезисы Жолковского в другой своей лекции — «Могу») и Роман Тименчик (попросту лучший российский специалист по данному вопросу). Как всегда, не меньший интерес представляют дополнительные материалы: 10 самых живучих мифов об Ахматовой, специфика ее отношений с Маяковским и главные спортсмены Серебряного века.

В сравнении с московскими поклонниками Ахматовой, много лет кряду ожидающими открытия музея на Большой Ордынке, в так называемом доме Ардовых (в нем перебывали главные писатели сразу нескольких эпох — от Булгакова до Солженицына), жителям Петербурга очень повезло: в их городе находится знаменитый Фонтанный дом. Теперь это полноценный музейный комплекс: тут и мемориальная квартира Ахматовой, и американский кабинет Бродского; на Коломенской улице еще c 2004 года располагается музей сына поэта — Льва Гумилева. Здесь действительно есть на что посмотреть — будь то розовая столовая, комнаты, в которых поэт проживала в 1940 и 1945 годах, или интерактивный Белый зал, где собраны как личные вещи Ахматовой (вроде экземпляра книги о Достоевском с занятными пометками), так и ее тексты — например, самодельные сборники, распространявшиеся в годы опалы.

Итоговое произведение Ахматовой (а может, и всего гениального поколения 1890-х), писавшееся двадцать пять лет, трудно назвать вовсе не замеченным сочинением, но и народным — под стать антитоталитарному «Реквиему» — хитом оно тоже не стало. Не последнюю роль в этом сыграла сам автор, еще в предисловии категорически отказавшаяся как-то комментировать или интерпретировать поэму: «Еже писахъ — писахъ». Тем существеннее компания, в которой состоится первое знакомство с ахматовским opus magnum: лучше сделать это, держа под рукой базовую статью того же Тименчика, а интертекстуальные связи «Поэмы» с другими произведениями советской поры отслеживать, скажем, здесь.

Шутка ли: 23 минуты кухонных споров о Пушкине, Гончаровой и Дантесе с участием Ахматовой, происходивших на квартире историка античности Ивана Рожанского. Поэт по обыкновению занимает самую радикальную позицию: «наше все» погубили пошлячка и ничтожество. В общем, тот самый случай, когда великая русская литература говорит сама о себе — и хочется, чтобы это продолжалось бесконечно. Продлить удовольствие можно за чтением ахматовских воспоминаний о Блоке.

Документальная лента Владимира Непевного (его ранние картины посвящены Галичу, Якобсону и Шкловскому) была снята в 2011 году и приурочена к предыдущей годовщине смерти поэта. Поводом для такого «сравнительного жизнеописания» стал роман между главными героями эпохи: одно время композитор Лурье занимал в советской музыке примерно то же место, что и поэт Ахматова в литературе. Затем их пути разошлись: он уехал за границу (сначала Германия и Франция, потом США), она замолчала на пятнадцать лет. К слову, на ту же тему есть книга Михаила Кралина «Артур и Анна. Роман без героя, но все-таки о любви», основанная на переписке автора и подруги Лурье Ирины Грэм.

Коллаборация фонда создания музея Иосифа Бродского, актеров из «Театр.doc» (Марина Бойко, Валентин Самохин) и «Практики» (Елена Махова, Павел Михайлов) и поэта Андрея Родионова обещает стать центральным музыкально-литературным событием 5 марта. Несмотря на то что мероприятие в целом посвящено скорее Бродскому, нет сомнений, что в такой день со сцены прочтут стихи его главной покровительницы — и, скорее всего, расскажут о том, какую роль Ахматова сыграла в головокружительной биографии «нашего рыжего».

8 марта Лит. Театр в доме Телешова в очередной раз представит постановку Марии Павловской о жизни и судьбе автора «Четок» и «Бега времени». Впрочем, режиссер настаивает на том, что этот триптих (Ахматова и Модильяни; Ахматова и Гумилев на фоне истории России 1910–1920-х годов; «Реквием») — не столько биографическое повествование, сколько довольно свободный рассказ о человеке и времени. Чтобы лучше ориентироваться в спектакле, не лишним будет познакомиться с мемуарами Ахматовой об итальянском художнике, освежить в памяти хронику ее жизни с Гумилевым и снова обратиться к школьной программе.