10 событий фестиваля «Территория-2017», которые нельзя пропустить

Главную роль в фильме Александра Шейна про Владимира Маяковского играет брутальный Юрий Колокольников, известный по роли одного из предводителей одичалых в «Игре престолов». Кастинг вообще сильный: Евгений Миронов, Чулпан Хаматова, Антон Адасинский (театр Derevo), Михаил Ефремов и еще с десяток видных представителей современного театра и кино. До премьеры, которая пройдет в Театре наций на открытии «Территории», о содержании фильма практически ничего не известно, кроме формулировки из аннотации: «Драма одиночества поэта внутри ситуации социального успеха».

Именитый канадский режиссер, мультимедиаиллюзионист и философствующий лирик Робер Лепаж приехал на «Территорию» не со спектаклем, но с VR-аттракционом. Вы надеваете очки виртуальной реальности и отправляетесь в путешествие по великим библиотекам мира в сопровождении голоса того же Евгения Миронова.

Любимый режиссер Кирилла Серебренникова, греческий маэстро телесного театра Димитрис Папаиоанну в 2011 году устроил эксперимент. Внутри афинского театра «Паллас» была выстроена жилая комната, где 20 ночей кряду 30 перформеров просто бытовали. То есть буквально: разувались, принимали душ, завтракали на кухне, выходили постоять на балкон, укладывались спать и т. д. Последнюю ночь режиссер зафиксировал на пленку одним кадром, и получилось то, что стало одним из самых интересных событий «Территории-2017»: медитативная видеоинсталляция, калейдоскоп универсальных человеческих действий.

Одно из главных событий «Территории» этого года — российская премьера культового спектакля Анны Терезы Де Керсмакер, иконы современного танца. Первый приезд хореографа в Россию — в конце 1980-х на фестиваль фламандского театра — прошел незамеченным для широкой публики. Второй визит сенсационен по определению. Спектакль 1982 года «Фаза. Четыре движения на музыку Стива Райха» — классика, о которой знатоки прежде могли судить главным образом по видеозаписям, — чудесным образом едет к нам впервые, и это повод все бросить и скорее ловить разлетающиеся билеты. Во-первых, потому, что это живая легенда, кристальный минимализм и основа основ современной хореографии. Во-вторых, потому, что это невозможная красота.

Одно из хрестоматийных произведений музыкального авангарда — «Я сижу в комнате» Элвина Люсье (1970) — в России до этой премьеры театра Post не исполнялось. Вместо партитуры у этого опуса — инструкция. Для исполнения требуются два магнитофона, микрофон, усилитель, динамик и пространство. Но главное — голос слушателя. То есть того, кто явился по билету. Известный петербургский герой экспериментального театра Дмитрий Волкострелов, уже поставивший с театром Post два минималистских произведения Джона Кейджа строго для 12 зрителей, настаивает на сей раз на цифре 32. Именно столько участников каждого нового сеанса ответственны за российскую историю исполнения этого знаменитого на весь мир сочинения.

Создатели сотни видных интерактивных экспериментов на границе театра, социологии и журналистики по всему миру, немецкая команда Rimini Protokoll в Москве известна в первую очередь по проектам «Remote Moscow» и «Cargo Moscow». А во вторую — по спектаклям, показанным в разные годы на фестивалях NET и «Территория». В этот раз здесь устраивают интерактивную инсталляцию про то, как одинокая пенсионерка, джампер-экстремал, экс-посол в Африке, художник комиксов и еще несколько не менее любопытных персонажей готовятся умереть. Самих героев мы видим на видео или слышим в наушниках, а вокруг — все, что останется после них. Таков результат двухлетней экспедиции создателей проекта по городам Швейцарии, страны с высокой продолжительностью жизни и множеством законных способов самоустранения.

Бельгийский режиссер и художник Ян Фабр переосмысляет историю своей страны — «слабого государства, способного лишь на художественный пердеж». Для этого ему потребовалось 360 килограмм картофеля фри, 12 килограмм апельсинов, 300 бутылок пива, 30 плиток шоколада, 150 свечей, 3 килограмма конфетти, а также сигары, ладан и горы лепестков роз. И 6 упаковок рисовых хлебцев.

Аргентинский художник Ферандо Рубио, взволнованный темой интимного пространства человека, предлагает участникам своего проекта 15 минут провести в постели с незнакомой (хотя как знать!) актрисой. Обещается не столько эротический опыт, сколько экстремальный флешбэк в детство.

Пока режиссер находится под домашним арестом, одна за другой гремят его премьеры. На «Территории» — новая вещь Кирилла Серебренникова (кстати, одного из создателей и арт-директоров фестиваля) из Национального театра Латвии. Тридцатилетние Иво и Анника счастливы вместе, но, видимо, не совсем — Иво периодически пропадает в городке по соседству. Однажды Анника решает пронюхать что к чему — так начинается ее невероятное приключение с элементами BDSM. Это первое обращение режиссера к одному из самых видных европейских драматургов современности Марюсу Ивашкявичюсу, хорошо известному здешней публике по спектаклям «Русский роман» и «Изгнание» в Театре им. Маяковского. Свободу Кириллу Серебренникову!

Ежегодный проект «Территории» «Живые пространства» — это серия документальных спектаклей в городских пространствах. В этом году курирует программу Дмитрий Волкострелов, самых заметный из театральных экспериментаторов нового поколения. Заявлено два спектакля. Первый — «La Fin du Cercle. Конец века/Конец круга», срежиссированный Александром Вартановым, — проходит в автобусе, следующем по маршруту Б (место посадки зрителей: Садовая-Кудринская улица, остановка «Малая Бронная улица»), и посвящен циклическому развитию истории, движению по кругу и всему, что с этим связано. Второй — «Червь», работа комиссара «Театр.doc» Всеволода Лисовского, — разместится в автобусе «М1» (место посадки 21 и 22 октября в 20.00 — Ленинский проспект, остановка «Улица Кравченко», станция метро «Проспект Вернадского»; место посадки 21 октября в 22.00 — Волоколамское шоссе, остановка «Больница МПС», станция метро «Щукинская»). С червем, пожирающим пространство, сопоставляется транспортное средство как таковое, а публика — с обитателями его внутренностей. Что из этого выйдет, до премьеры не известно никому, и в этом главная ценность затеи.