Главные книги про нацистов

Автор Советский журналист и писатель, в 1967 году приехавший в Лондон собирать информацию о II съезде РСДРП — и немедленно попросивший политического убежища.

О чем Документальный роман, в котором воспоминания детства монтируются с описанием нацистской оккупации Украины — включая расстрел евреев в Бабьем Яру. В СССР книга была издана с большими купюрами, по сути нивелировавшими антисталинский пафос текста.

Цитата «Они верили, что умирают за всемирное счастье, и немцы косили их из пулеметов во имя того же».

Автор Один из самых выдающихся философов XX века, собеседница Беньямина и Хайдеггера, много рассуждавшая о власти, насилии и тоталитарных режимах.

О чем Большое биографическое эссе, посвященное подполковнику СС Адольфу Эйхману, который заведовал «окончательным решением еврейского вопроса» и был казнен в Рамле в 1962 году. Книга стоила Арендт нескольких дружеский отношений, но с годами превратилась в классику политической мысли, а само словосочетание «банальность зла» стало расхожим определением, объясняющим механизмы функционирования Третьего рейха.

Цитата «Проблема с Эйхманом заключалась именно в том, что таких, как он, было много и многие не были ни извращенцами, ни садистами — они были и есть ужасно и ужасающе нормальными».

Борис Куприянов: «Книга о том, что самое страшное в нацистской идеологии — согласие толпы и безропотное, даже «честное» выполнение своей «службы».

Автор Французский военный репортер американского происхождения, чередующий вылазки в экстремальные районы планеты («Чечня. Год третий», «Хомские тетради») с искусствоведением («Три этюда о Фрэнсисе Бэконе») и переводами на английский де Сада и Жене.

О чем Колоссальный — как по объему, так и по воздействию на читателя — роман-монолог бывшего офицера СС Максимилиана Ауэ, в (зачастую довольно омерзительных) деталях рассказывающего о своем нацистском прошлом. Композиция книги отсылает к сюитам любимого композитора Литтелла Жан-Филиппа Рамо, заглавие — к мифу об Оресте и его эсхиловской обработке.

Цитата «Если вы родились в стране или в эпоху, когда никто не только не убивает вашу жену и детей, но и не требует от вас убивать чужих жен и детей, благословите Бога и ступайте с миром. Но уясните себе раз и навсегда: вам, вероятно, повезло больше, чем мне, но вы ничем не лучше».

Автор Крупнейший англоязычный писатель прошлого столетия, с равным успехом писавший о Кафке («Другой процесс. Франц Кафка в письмах к Фелице Бауэр»), массовом обществе («Масса и власть») и собственной жизни («Спасенный язык»).

О чем Устройство нацистской Германии, осмысленное через деятельность видного партийного чиновника и придворного архитектора фюрера Альберта Шпеера, который и сам, к слову, оставил крайне примечательные мемуары.

Цитата «Ощущение массы мертвецов для Гитлера решающее. Это и есть его истинная масса. Без этого ощущения его не понять вообще, не понять ни его начала, ни его власти, ни того, что он с этой властью предпринял, ни к чему его предприятия вели. Его одержимость, проявлявшая себя с жуткой активностью, и есть эти мертвецы».

Михаил Котомин: «Своего рода радикальная урбанистика от нобелевского лауреата. Реализованные и нереализованные архитектурные планы Шпеера, прочитанные как психограмма Гитлера. Масса и власть, гигантомания и паранойя как движущие силы планировки города».

Автор Модный канадский социолог, феминистка, вожак альтерглобалистов, входившая в сотню влиятельных мировых интеллектуалов по версии Foreign Policy.

О чем Экономическая история последних 50 лет, согласно которой близнецами-братьями оказываются неолиберальные режимы в Европе 1990-х, пиночетовская диктатура в Чили или политика США в Ираке.

Цитата «Большинство из нас видят в войне акт безумия президента, который вообразил себя императором, и его британских соратников, которые хотят оказаться в истории среди победителей. И мало кто думает о том, что эта война является рациональным политическим выбором и ее организаторы именно потому и действуют так свирепо, что закрытую экономику Ближнего Востока невозможно взломать мирными средствами и уровень террора тут соответствует высокой ставке игры».

Борис Куприянов: «Книга о разных современных формах фашизма, посвященная идеологии разделения людей на «чистых» и «быдло».

Автор Ирландский самородок, к своим сорока пяти выпустивший уже 14 романов, часть из которых адресована детям, а другая (и большая) — взрослым.

О чем История восьмилетнего немца Бруно, живущего бок о бок с концлагерем (где все носят старые пижамы, а из печи валит черный дым) и до по поры до времени не догадывающегося о страшном соседстве. Европейский мегаселлер, с особенным успехом продававшийся в Испании.

Цитата «— Но ведь Германия — величайшая в мире держава, — припомнил Бруно беседы отца с дедушкой. — Мы лучше всех… — еще не успев закончить фразу, Бруно почувствовал, что в его словах что-то не так. Шмуэль посмотрел на него, но ничего не сказал».

Борис Куприянов: «Книга, показывающая реальный ужас нацизма, его повседневность и расчеловечивание. Отлично, кстати, экранизированная — по силе и ужаса фильм может сравниться с «Иди и смотри» Элема Климова».

Автор Крестоносец XX века, теоретик «консервативной революции», немецкий Мисима (ну или Лимонов), который помимо романов («Гелиополь», «Эвмесвиль») оставил чрезвычайно занимательные воспоминания.

О чем Пролог к «Излучениям» — коллекции дневниковых текстов, созданных на Западном фронте (там Юнгер командовал ротой). Сильнейшее впечатление производит не столько привычно утонченный стиль автора, сколько его тон — взвешенный, корректный и как будто не имеющий никакого отношения к одной из самых разрушительных войн в истории человечества.

Цитата «В переломный момент, когда отчизна повержена в прах, мы познаем такие глубочайшие источники боли, в сравнении с которыми все индивидуальные страдания, гнетущие нас, представляются лишь тоненькими ручейками».

Михаил Котомин: «В принципе, на этом месте могли быть и «Сердце искателя приключений», и «На мраморных утесах». Эрнст Юнгер — падший классик немецкой литературы ХХ века, один из любимых писателей Гитлера, предчувствовал, во что может превратиться закат Европы задолго до. Как кадровый офицер Вермахта он принимал прямое участие во Второй мировой войне и описал свои впечатления в цикле дневников «Излучения», вышедшем в издательстве «Владимир Даль» с неряшливой купюрой — первой книгой под названием «Сады и дороги», — которую мы и издали отдельно».

Автор Знаковая фигура итальянской культуры середины прошлого века, Малапарте побывал и политическим активистом («Техника государственного переворота»), и кинорежиссером (взял «Серебряного льва» в Берлине за «Запрещенного Христоса»), и большим писателем («Капут», «Шкура»).

О чем Своеобразное продолжение «Капута»: только в этот раз действие перемещается с Восточного фронта в Неаполь — под пули американского десанта. Главное, впрочем, остается неизменным: безжалостный глаз автора видит в заканчивающейся войне прежде прочего все самое уродливое и отталкивающее.

Цитата «Потом меня спросили, что такое тоталитарное государство. Я отвечал: — Государство, где все, что не запрещено, то обязательно».

Борис Куприянов: «Книга о конце войны в Неаполе — и сопутствующем разочаровании и поражении».

Автор Молодой и многообещающий французский писатель, за плечами которого имеются военная служба в Словакии и Гонкуровская премия за лучший дебют.

О чем Писатель Бине (или фигура, неотличимая от него) наталкивается на мощнейший сюжет из истории европейского Сопротивления — убийство чешскими патриотами Габчиком и Кубишем зловещего идеолога холокоста Райнхарда Гейдриха — и всерьез им заболевает. До некоторой степени антипод «Благоволительниц» и, вероятно, второй основной претендент на звание великого современного романа о Второй мировой.

Цитата «Я не хочу до конца своих дней жить с этим образом в душе, даже не попытавшись воссоздать его. И попросту надеюсь, что под толстым отражающим слоем идеализации, который я нанесу на эту невероятную историю, сохранится зеркало без амальгамы — прозрачное стекло исторической правды».

Автор Австрийский историк, плотно занимающаяся нацизмом — но с неожиданных ракурсов: ее основные работы посвящены Винифред Вагнер (устроительнице Байрёйтского фестиваля, ставшего культурной площадкой НСДАП) и довоенной Вене.

О чем Честный портрет столицы Австро-Венгерской империи накануне краха — пристанища блистательных модернистов (Шницлер, Фрейд, Витгенштейн, Малер — и это только самый первый ряд) и места, где пестовались антисемитизм и расовая нетерпимость.

Цитата «Дух времени был полон терминами вроде «высшая раса» и «низшая раса». Чтобы научно подтвердить расовые теории, многие «ученые» дошли до того, что стали измерять и сравнивать черепа и конечности, устанавливать расовые «различия» в крови, сопротивляемости электричеству и дыхании — всем том, что должно было выражать некую первобытную личную силу».

Михаил Котомин: «Фундаментальное исследование немецкого историка посвящено студенческим и богемным годам Гилера. Up and down в городе вальсов: Вена ночлежек, дешевых пивных, Вена посетителей театральных галерок — как источник становления характера диктатора. На русском языке выйдет осенью».

Автор Один из лидеров британской прозы последних тридцати лет, чьи лучшие тексты («Деньги», «Лондонские поля», «Стрела времени») в исторической перспективе могут затмить произведения его не менее известного отца Кингсли.

О чем Последний на данный момент роман Эмиса, события которого разворачиваются в Аушвице: офицер СС Ангелус Томсен влюбляется в жену коменданта Ханну Долл, о чем вскорости прознает муж — и с помощью руководителя зондеркоманды еврея Шмуля Захариаса разрабатывает план мести.

Цитата «В одиночестве своей клетки я пришел к горьком осознанию, что я серьезно согрешил против человечности».

Игорь Алюков: «Полуабсурдистская и очень страшная кафкианская комедия о нацизме. На русском выйдет весной-летом».

Книга составлена из записок коллаборационистов и русских эмигрантов, приехавших строить новую государственность на оккупированные территории. К примеру, Дмитрий Каров, офицер абвера, описывал свое пребывание на северо-западе России так: «Знакомый мне по Риге переводчик создал отряд из советских военнопленных. Он рассказал, что солдаты за Сталина драться не хотят, но боятся немецкого плена. Общей мечтой было, прогнав из России немцев, перебить сталинцев и коммунистов, установить свободу, а главное — уничтожить колхозы. Хуже всего жилось интеллигенции, ранее служившей в советских учреждениях. Население считало их дармоедами, и никто не хотел им помочь. В большинстве своем интеллигенция была противной и самоуверенной, но настроенная антисоветски. Монархии они не желали, Сталина — тоже. Ленин и нэп — вот что было их идеалом». Каров и другие коллаборационисты, чьи воспоминания приводятся в книге, убеждены, что Россия осталась патриархальной страной с темным, но доверчивым населением, способным за одно-два поколения превратиться в европейцев. Главное — не давить их, а дать раскрыться природным талантам.

В книге рассказывается об истории создания и функционирования РОА генерала Власова. Основу командования РОА составили «бывшие» и «лишенцы» — красные командиры, подвергшиеся репрессиям, дети белых, священников, кулаков и других категорий граждан, вычеркнутых из советской жизни. Многими двигали обида или ненависть к СССР, и эти настроения влияли на их представления о «новой России». Тем не менее «власовцы», безусловно, видели будущую Россию левой (скорее, правоэсерской), в которой основой экономики были бы кооперативы и артели. Авторы с сожалением признаются, что немцы (точнее, Гитлер и его окружение) разглядели в русских людей только к концу войны, в 1944 году, когда уже было поздно что-то изменить в ходе войны.

Книга написана, пожалуй, двумя лучшими специалистами России по коллаборационизму в ходе Второй мировой. Русская национальная народная армия (РННА) была первым коллаборационистским соединением во время ВОВ. Ее основателями стали русские фашисты (Ламсдорф, Иванов и др.), проживавшие в Германии. Однако через полгода их командования (сфера деятельности этой части располагалась в Восточной Белоруссии, Брянской и Смоленской областях) бойцы РННА — бывшие красноармейцы, сдавшиеся в плен немцами, — подняли бунт и потребовали себе «советское руководство» (бывших красных командиров). В книге хорошо показано, как за двадцать лет пребывания за границей эмигранты — особенно правые и крайне правые — совершенно разучились понимать русских людей. У них это получалось плохо и во время Гражданской войны; вот и в начале 1940-х белоэмигранты пытались насадить все те же ценности: монархия, церковь, сословность. Как и другие советские коллаборационисты, члены РННА тоже исповедовали народнические, социалистические идеи.

В книге много рассказывается о русском самоуправлении на оккупированных территориях — о народном образовании, переходе от колхозов к артелям и единоличному владению землей, о новой культурной политике. Немцы уделяли внимание школам, так как считали их в первую очередь идеологическими учреждениями, готовившими «нового человека». Достаточно упомянуть, что учителя были первой по численности группой среди всех трудящихся на оккупированных территориях. Помимо всеобщего школьного образования (обязательного — 4 класса, по желанию — далее 7-классного) немцы приступили к созданию системы профессиональных учебных заведений (аналог ПТУ и техникумов). А вот высшее образование нацисты сочли необязательным. Точнее, тут были свои особенности: они разрешили открыть «вузы» лишь по совсем небольшому перечню предметов — сельскому хозяйству и инженерным специальностям. К примеру, одно из таких учебных заведений был создано на базе Смоленского сельскохозяйственного института. Набор слушателей туда прошел в ноябре 1942 года. Немцы полагали, что высшее образование (кроме профессии агронома и инженера) могут получить только те, кто получил среднее специальное образование и при этом в совершенстве владеет немецким языком. Такую молодежь предполагалось отправлять на учебу в Германию и Чехию. Естественно, тогда бы по возвращении на родину пропагандировали бы «общеевропейские ценности».