Конспект

«Горький выбор» Майкла Ходарковского: как Кавказ стал частью Российской империи

17 февраля 2016 в 18:01
В издательстве «НЛО» вышла книга историка Майкла Ходарковского «Горький выбор» — одновременно биографический роман и академический труд, рассказывающий о вхождении Северного Кавказа в состав России через жизнеописание чеченца-дезертира. «Афиша» прочитала ее и законспектировала все самое интересное.
Майкл Ходарковский
Профессор в университете Лойола в Чикаго, специалист по истории российского «фронтира»

Проникновение России на Северный Кавказ началось еще во второй половине XVI века, когда сыновья кабардинского князя Темрюка были посланы в Москву и приняли крещение, а Иван Грозный женился на их сестре Кученей. Тогда же, в начале 1560-х годов, на месте впадения в Терек реки Сунжи русские стрельцы основали Терский город. Завоевание Северного Кавказа в полной мере началось в 1760-е годы со строительством Моздокской укрепленной линии. Долгая и кровавая колонизация Северного Кавказа закончилась только через век. Однако до сих пор этот регион остается самым проблемным в составе Российской Федерации, а история имперского завоевания раскрывается не в полной мере.

Американский историк Майкл Ходарковский, закончивший университет в Элисте и начавший академическую карьеру в Чикаго, на основе архивных документов реконструирует жизнь русского офицера Семена Атарщикова (1807–1845). Сын чеченца и ногайки, Атарщиков родился в казацкой станице, с восьми до пятнадцати лет, согласно кавказской традиции, воспитывался в чужой семье кумыкского бека. Прослужив несколько лет на Кавказе, в 1830 году Семен был переведен в Черкесскую гвардию Петербурга в качестве переводчика — он владел русским, арабским и двумя кавказскими языками. В возрасте 34 лет офицер неожиданно бежал к адыгам, однако вернулся, получил помилование от императора и назначение в казачий полк в Финляндию. До отъезда на север Атарщиков снова дезертировал, принял в горах ислам и позже был убит своим слугой. Биография Семена Атарщикова занимает менее половины книги. Через призму метаний русского офицера кавказского происхождения, разрываемого между двумя мирами, Ходарковский рассказывает о колонизации Северного Кавказа, описывает экономическое, культурное и политическое многообразие региона в переломную эпоху.

Что нужно знать об имперском завоевании Северного Кавказа

Цифры
2 миллиона
Количество погибших с обеих сторон в ходе российского завоевания Северного Кавказа, в результате которого примерно 4 миллиона населения стали подданными империи.
20 тысяч
Русское населения Северного Кавказа в 1762 году.
111,4 тысячи
Численность русского населения Северного Кавказа к концу XVIII века (не считая 38,5 тысячи украинцев и 14,5 тысячи христиан иного этнического происхождения).
41 534
Количество украинских крестьян, в период с 1808 по 1811 год приехавших на кубанские земли, которые ранее принадлежали выселенным ногайцам и черкесам.
6 тысяч рублей
Ежегодное содержание, полагавшееся правителю кумыков и дербентскому хану за счет имперской казны.
15
Число мечетей в Дербенте в первой половине XIX века. Джума-мечеть Дербента была основана в 733 году и считается самой старой на Кавказе.
1/6 часть бюджета империи
Военные расходы правительства на Северном Кавказе в 1840-е годы.
143 438 рублей
Стоимость путешествия Николая I на Кавказ. Оно заняло три месяца и привело к тому, что 170 лошадей умерли от истощения.
Около 4 тысяч
Количество русских дезертиров на Северо-Западном Кавказе в конце 1850-х годов.
Несколько сотен тысяч
Число адыгов, которые эмигрировали в Османскую империю в 1863–1865 годах.
Методы российского завоевания Северного Кавказа в первой половине XIX века
Захват традиционных пастбищ, выселение скотоводческих народов
Так с берегов Кубани были выселены ногайцы, а с Терека — кабардинцы. На смену скотоводам приходили казаки, русские, немецкие и украинские крестьяне, армянские, грузинские и греческие купцы.
Тактика выжженной земли
Уничтожение аулов, сжигание пастбищ и посевов, убийство мирных жителей. Российское правительство слишком поздно начало осознавать, что его военные действия на Северном Кавказе и тактика выжженной земли, применяемая генералом Ермоловым, приводят к обратному результату — усилению сопротивления со стороны местного населения.
Основание крепостей
на стратегических высотах и казачьих станиц на захваченных равнинах
Сталкивание разных социальных, этнических и родственных групп друг с другом.
Русские вознаграждали тех, кто выбирал сотрудничество с Россией, и карали тех, кто этому сопротивлялся.
Экономическая колонизация
Вынужденная зависимость от русских товаров и в первую очередь от соли, месторождения которой на равнинных территория Кавказа находились под властью империи.

Роль ислама в сопротивлении колонизации

Имамат Шамиля стремился заменить племенные идентичности раздробленного Северного Кавказа исламским государством. Война Шамиля была направлена как на внедрение истинного ислама и превращение северокавказского населения в правоверных мусульман, так и на сопротивление российскому вторжению. Для Шамиля и его сторонников ислам и шариат должны были отделить мусульман от христиан, верующих от неверных, жертв от угнетателей и местные народы от чужаков. Колонизация Северного Кавказа ускорила исламизацию не одного коренного народа и явилась косвенным импульсом к развитию суфизма среди чеченцев и ингушей.

Обычай взятия заложников

Взятие заложников являлось стандартной практикой в отношениях России с нехристианским пограничным населением. Обычно заложником (аманатом) становился один из наследников вождя по мужской линии. Его отправляли в пограничный русский город и селили на специально построенном «аманатном дворе». Заложники жили в нищенских условиях, фактически на правах заключенных. Считалось, что эта мера позволяла предотвратить враждебные действия местных вождей в отношении России. Ближе к концу XVIII века российское правительство понемногу стало переходить к более тонким методам управления нехристианскими народами. Оно по-прежнему брало заложников, но под другим предлогом: теперь сыновья местной аристократии и дворянства направлялись в Россию с учебными целями. Знатных заложников часто отсылали к императорскому двору в Петербург, где они получали образование, приличествовавшее владетельному наследнику.

Знаменитые заложники
Измаил Атажуков
Кабардинский князь и русский полковник, прототип главного героя поэмы Лермонтова «Измаил-бей». Получил образование в Петербурге, достиг чина полковника, обеспечил себе жалованье и награды. Однако свою жену держал в Кабарде, сына отправил кабардинскому аталыку, а когда посещал родные края, то снимал крест, медали и офицерскую ленту.
Росламбек Мисостов
Двоюродный брат Измаила Атажукова. Получил образование в России, однако вернулся к горцам и совершал набеги через линию границы.
Сефер-бей Заноко
Адыгский аристократ, был выдан русским как заложник и оказался в элитном лицее Ришелье в Одессе. Окончив его, Сефер-бей был направлен младшим офицером в русский гарнизон в Анапе. Вскоре, оскорбленный командиром полка, он дезертировал и бежал к туркам. Более тридцати лет он боролся за независимость адыгов от России.

Дезертирство

Проблема дезертирства, всегда серьезная для русской армии, к началу 1840-х годов стала особенно жгучей. Военные успехи горцев и падение духа царских войск привели к постоянному нарастанию числа русских военнопленных и дезертиров. Каждодневная тяжесть жизни в русской армии — двадцать пять лет обязательной службы, рутинные злоупотребления, жестокая муштра, тяжелый труд, лишения и телесные наказания — заставляла сотни казаков и солдат бежать за границу. Неудивительно, что российские власти постоянно пытались договориться о возвращении русских пленных, то категорически требуя их возврата, то предлагая выкуп.

Гарем генерала Ермолова

За десять лет, проведенных на Кавказе, он приобрел себе гарем — факт малоизвестный, который старательно скрывали и сам Ермолов, и те, кто впоследствии о нем писал. Каждый его брак регистрировался местными муллами как кебинный, то есть временный, формальный, который мог быть расторгнут в любой момент при полном возвращении приданого. Эта и другие формы брака, подразумевающие выкуп за невесту, были широко распространены в регионе. Три жены Ермолова родили ему четверых сыновей и одну дочь. Сыновья были отправлены в Россию, получили образование в военных школах и стали армейскими офицерами. Спустя много лет после отъезда с Кавказа Ермолов несколько раз посылал деньги одной из своих бывших жен и дочери и всегда проявлял интерес к сыновьям. Похоже, что знаменитый русский полководец, почитаемый как герой Кавказа, был вместе с тем и восточным сатрапом.

Кавказская гвардия

Имперские власти первоначально надеялись сформировать кавалерийский гвардейский эскадрон из 100 отборных кабардинских князей и дворян. Гвардейцы должны были сменяться каждые три-пять лет. В январе 1812 года Александр I издал соответствующие инструкции, заверив кабардинскую знать: бойцы нового гвардейского подразделения будут наслаждаться теми же преимуществами, что и другие гвардейцы империи. Существенную часть дня гвардейцы проводили в делах обыденных: занимались боевой подготовкой, верховой ездой, парадами, конными скачками и изучением русского языка. Одним из важнейших событий был императорский парад — Николай I, как и русские императоры до и после него, обожал такие мероприятия. Они часто организовывались, для того чтобы впечатлить высокопоставленных гостей военной мощью империи. В то же время парады демонстрировали многогранность Российской империи: различные этнические группы, участвовавшие в великолепном представлении, показывали свою верность и преданность императору.

Цитаты
Декабрист генерал М.Ф.Орлов
«Покорить чеченцев и другие народы региона так же трудно, как выровнять Кавказские горы. Во всяком случае этого нельзя добиться штыками; этого можно достигнуть только со временем, путем просвещения, которого и у нас самих не в избытке».
Л.Н.Толстой «Хаджи-Мурат»
«Фонтан был загажен, очевидно, нарочно, так что воды нельзя было брать из него. Так же была загажена и мечеть, и мулла с муталимами очищал ее. Старики-хозяева собрались на площади и, сидя на корточках, обсуждали свое положение. О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения».
Английский путешественник Эдуард Спенсер, посетивший Кавказ в 1838 году, о бедственном положении черкесов
«Возможно ли, что кто-либо, имеющий хотя бы крупицу сострадания к другим тварям Божьим, мог наблюдать сожжение деревень, тысячи беспомощных сирот, плачущих вдов, лишенных всего, что для них было дорогого в мире, и не проклинать тех, по чьей вине случились эти беды?»
Расскажите друзьям