Как волонтер, снимающий социалку в инстаграм, попал в рекламу Apple

Я заинтересовался фотографией в 2005 году, хотя серьезно к этому тогда не относился. Примерно в то же время я начал заниматься волонтерской деятельностью: ездил с разными организациями по детским домам, больницам, приютам. Моя деятельность дошла до того, что из Подмосковья я переехал в Псков — несколько лет работал помощником воспитателя в поселении, где живут ребята из детского дома. Мы помогали им социализироваться, выйти в мир.

Для меня фотография неразрывно связана с благотворительной деятельностью — снимал я в основном для волонтеров и для спонсоров. В какой-то момент стал фотографировать и на телефон, а в 2012 году завел страницу в инстаграме. Сначала там были только селфи и фотографии друзей без какой-то осмысленной составляющей, но после участия в проекте Burn Diary я изменил концепцию.

См также: первое интервью с Дмитрием Марковым в «Афише» было опубликовано в 2011 году в материале, посвященном фотоблогерам из ЖЖ. На тот момент у него было 1890 подписчиков, сейчас в инстаграме — 197 тыс.

Это аккаунт, созданный фотографом агентства Magnum Дэвидом Аланом Харви. Каждую неделю он дает ключи от аккаунта какому-нибудь фотографу, который должен снимать только на мобильный телефон и выкладывать только то, что сфотографировал сегодня. Мне это показалось интересным вызовом, и одну из недель аккаунт вел я. После участия в проекте я загорелся идей и решил вести свою страницу в том же ключе.

Сейчас я снимаю только на телефон, хотя волонтерской деятельностью занимаюсь уже меньше: это сложное дело, отнимающее много сил. Однако поскольку социальная тема мне интересна, то продолжаю с ней работать — фотографирую и для фондов, и для себя. Кроме того, сотрудничаю с разными изданиями — с порталом «Такие дела» и псковскими газетами. Получается, что даже когда меня нанимают СМИ, то допускают, что фотографии могут быть сделаны на телефон, а не на обычную камеру.

Все, что я фотографирую, посвящено простому человеку. Однако я не считаю, что занимаюсь чем-то очень важным — мне просто нравится ездить по приютам, общаться с людьми и их снимать. Моя мотивация такая же, как у тех, кто, скажем, фотографирует еду, — просто у меня специфические интересы.

Тем не менее здорово, когда фотографии могут кому-то помочь. У меня была история: я снимал инвалида-колясочника и его сына. Мальчишку забрали из семьи, он жил в приюте. Мы пытались добиться того, чтобы органы опеки не разлучали отца и сына. Мои фотографии в инстаграме помогли привлечь внимание: в какой-то момент в комментариях появился даже губернатор. В конце концов, мальчика вернули отцу, власти помогли оформить документы для выплаты пенсии и устроили в школу.

Социалку невозможно снимать отстраненно — ты все равно в какой-то момент станешь участником. Мне иногда пишут молодые режиссеры, которые хотят снять что-то про инвалидность. Я редко помогаю, потому что, как правило, ребята не понимают проблематики. Если ты решил взяться за тему, то надо отдавать отчет, что работаешь с живыми людьми, с людьми в тяжелом положении.

В мобильной фотографии мне нравится легкость. Инстаграм хорош тем, что не надо сидеть и придумывать сюжет. Иногда я просто иду по улице, вижу что-то интересное, и из этого получается кадр. Интересную сцену можно увидеть и в булочной, и во дворе дома.

С другой стороны, порой передо мной стоит цель — рассказать какую-то историю, связанную с благотворительностью. В этом случае я целенаправленно еду и фотографирую. Последний сюжет подобного рода для сайта «Такие дела» был про патронажную службу, помогающую в отдаленных уголках России людям, пережившим инсульт или получившим инвалидность. Сайт помогает собирать деньги на работу этой службы.

Один и тот же сюжет я могу снимать долгое время. Это еще одно отличие от традиционной журналистики, где человек за короткое время должен разобраться в теме, подготовить материал и перейти к новой теме.

Я многое повидал и не могу сказать, что есть вещи, которые психологически сложно снимать. В какой-то момент наступает спокойное отношение к тому, что других шокирует. Например, работая с детьми, я не раз сталкивался с историями, когда родители били ребенка, закрывали его в подвале или собачьей будке. На обычных людей это производит очень тяжелое впечатление, но когда ты сталкиваешься с седьмым подобным случаем подряд, тебя это потрясает не так сильно.

Я не занимаюсь постановкой в том смысле, что не говорю ребятам: «Вы вчетвером бейте того одного, а я все это сфотографирую». Я могу только красиво расставить героев с точки зрения композиции и света. Это не то же самое, когда ты в студии ставишь модель и направляешь свет. Вы попробуйте взять ребят-гопников в подворотне и сделать красивый постановочный кадр. Около 70% процентов людей на моих фотографиях, — мои знакомые или друзья. Например, последние полгода я снимал двухкомнатную квартиру вместе с контрактником из десанта и часто фотографировал его.

Мне часто задают вопрос, не возражают ли герои моих снимков против съемки. Почему-то все думают, что меня должны бить за то, что я фотографирую, но таких ситуаций не было. Дело в том, что я не снимаю кого-то силком: если люди против, то я просто прекращаю. Просто найти контакт, если ты не ведешь себя как мудак: надо относиться к людям с уважением и вниманием. Я часто говорю людям, что хочу заснять их для инстаграма, что у меня много подписчиков, и они соглашаются. Это распространяется даже на ребят в подворотне, которые по всем признакам напоминают хулиганов. Более того, с ними мне гораздо проще общаться: я сам отчасти вырос в такой компании.

Несколько лет назад ездил по Волге на теплоходе и на одной остановке нашел на причале компанию пацанов из спецучилища для трудных подростков. Это были такие фактурные ребята в блатных наколках. Несмотря на их внешний вид, я смог с ними побеседовать, а после сказал, что хотел бы их поснимать, — все живо отозвались на мое предложение.

Свою роль играет и тот факт, что я фотографирую на телефон. Когда ты вытаскиваешь из сумки профессиональную камеру с объективом, сразу возникают напряжение и вопросы: «Куда снимаешь? Для чего?» Когда же ты просто достал телефон и щелкнул, люди не видят в этом угрозу и не чувствуют дискомфорт.

Если говорить, например, о студийной съемке или спортивном репортаже, телефон не может создать такой же результат, что и профессиональная техника, стоящая безумных денег. Но в социальной фотографии разница не такая большая. Я сделал выбор в пользу телефона, потому что мне больше ничего и не надо. До выхода седьмого айфона я был недоволен только тем, что в темное время суток или в неосвещенных помещениях телефонная камера не справлялась с задачей, но в iPhone 7 эту проблему решили.

Что касается снимка, выбранного Apple, он был сделан на железнодорожном переезде в Пскове, соединяющем центр города и мрачноватый район, который зовут Болотом. Я вообще очень люблю снимать на вокзале. Это колоритное место, где всегда много солдат и простых пассажиров.

Приятно, что Apple выбрала именно меня. Было бы неплохо, если мой снимок в рекламной кампании кого-то сподвигнет заняться социальной тематикой. С теми ресурсами, что дает теперь телефон, можно снимать нечто большее, чем селфи или свой завтрак. Хотя нельзя, конечно, кого-то силой заставить фотографировать гопников, а не еду, — каждый должен заниматься своим делом.