Что такое безусловный базовый доход и каково получать деньги просто так

В современной экономике нет четкого определения безусловного базового дохода. Сама идея не похожа на научную концепцию, а скорее предлагает руководство по переустройству мира. Основная ее суть в том, чтобы государство выплачивало каждому человеку определенную сумму денег на регулярной основе — просто так, за то, что он есть. По мнению сторонников безусловного дохода, это должно сделать людей свободнее, позволить им меньше работать и реализовать себя как личностей.

Опытов по внедрению безусловного базового дохода (далее — БОД) было уже несколько, но с 2017 года начался один из самых масштабных. С 1 января он изменил жизнь двух тысяч финских граждан. В рамках проекта каждый месяц в течение следующих двух лет правительство будет выплачивать им по 560 евро.

Эксперимент призван показать, как БОД может изменить поведение граждан на рынке труда и насколько он эффективен как средство борьбы с безработицей. Будут ли обладатели дохода бездельничать или смогут найти достойную работу, не опасаясь при этом просроченных счетов? Это примерные вопросы, которыми задаются инициаторы проекта. Но финская программа успела найти и своих критиков: если консерваторы и бизнес-элита опасаются уменьшения количества рабочей силы, то прогрессивная общественность настаивает, что БОД в нынешнем виде подталкивает граждан браться за низкооплачиваемую и нестабильную работу и не способствует росту благосостояния населения. Так в финском кейсе отразились все спорные моменты, которые составляют фундамент активной дискуссии по поводу БОД.

О том, что все граждане должны получать минимальный доход, обеспечивающий достойную жизнь, задумывались еще в конце XVIII века. Эти идеи высказывал американский мыслитель и один из «отцов-основателей» США Томас Пейн в своей работе «Аграрная справедливость». Согласно Пейну, все граждане, достигнув 21 года, должны получать по 15 фунтов стерлингов в год в качестве дохода от природных ресурсов страны: примерно как если бы все совершеннолетние жители России напрямую получали процент от нефтегазовых доходов. Основной аргумент Пейна: земля является общественным достоянием, доход с которого в результате культивации получает лишь узкая группа лиц, в то время как большинство живет в нищете. Национальный фонд, из которого бы производились выплаты, должен был стать механизмом перераспределения, призванным уменьшить историческое неравенство и вывести население из нищеты.

За два года до публикации «Аграрной справедливости» в британском графстве Беркшир вступил в силу так называемый закон Спинхемленда, согласно которому бедноте в дополнение к их зарплате выдавались пособия, привязанные к ценам на хлеб, которые позволяли не оголодать и не скатиться в нищету. Увы, по ряду причин этот закон не сработал и, по мнению многих, привел к экономической и даже моральной деградации населения. Именно история закона Спинхемленда разубедила президента США Ричарда Никсона ввести в рамках начавшейся в 60-х «войны с бедностью» полноценный БОД для малоимущих семей. В 1969 году Никсон готов был подписать указ, гарантирующий малоимущим семьям годовой доход, равный нынешним 10 000 долларам, однако дело застопорилось. Стоимость программы и призрак аморального и ленивого бедняка, жирующего на социальных пособиях, сделали свое дело. К концу столетия Штаты подошли не только без БОД, но и с демонтированной системой социального обеспечения.

Идея БОД возродилась по ряду причин. Во-первых, в мире продолжает прогрессировать экономическое неравенство, во-вторых, растет автоматизация производства. Пара цифр: сегодня 89 процентов мирового состояния принадлежат 10 процентам населения, в то время как половине населения — лишь 1 процент. В России 89 процентов богатств находятся в руках 10 процентов населения, что повторяет глобальные цифры. При этом растущее расслоение касается и таких прогрессивных в плане трудовых отношений стран, как, например, Франция.

Что касается автоматизации, то обещанная четвертая промышленная революция, опорой которой являются искусственный интеллект, 3D-принтинг, робототехника и нанотехнологии, должна привести к исчезновению миллионов рабочих мест. Так, если верить World Economic Forum, к 2020 году только в США исчезнет порядка 5 миллионов рабочих мест. Причем основной жертвой новой революции станут административные и сервисные работники — главная движущая сила постиндустриального общества, которое еще вчера само казалось революционным.

Именно в таком контексте все чаще всплывает идея БОД. Причем происходит это и не в самых очевидных странах, например, в Намибии и Индии уже начались аналогичные эксперименты.

Инициаторами финского эксперимента этого года выступило правительственное агентство социальной защиты Kela. Оно выбрало случайным образом две тысячи безработных граждан в возрасте от 25 до 58 лет (48% женщин и 52% мужчин), которые на тот момент уже получали государственные субсидии и пособия по безработице. Для этих людей БОД таким образом станет заменой сложной и бюрократизированной системы социальных выплат, однако сама сумма в 560 евро не гарантирует роскошной жизни в стране, где средняя зарплата приближается к отметке в 3400 евро, а стоимость месячного проездного, к примеру, составляет порядка 50 евро.

Сторонники идеи рассуждают с позиций прав человека и социальной справедливости, утверждая, что безусловный доход способствует сглаживанию экономического неравенства. БОД даст людям подушку финансовой безопасности, которая позволит получать образование (для более удачного, чем есть, трудоустройства), тратить больше времени на семью и участие в социально-политической жизни, а также начать свое дело.

Их оппоненты приводят экономические и моральные аргументы. По их мнению, БОД — слишком дорогостоящая и рискованная затея, которая не по силам современным правительствам, погрязшим в госдолгах. Кроме того, безусловный доход сделает людей откровенными лентяями, которые попросту перестанут работать и сядут на шею государству. Все люди привыкли идентифицировать себя с определенным видом экономической деятельности — от журналиста до пожарника — и считать работу своим неотъемлемым долгом, поэтому сама идея дохода без работы у многих логичным образом вызывает отторжение.

Аргументы в пользу БОД не идентичны и делятся, по сути, на два типа: аргумент «слева» и аргумент «справа». Ключевой момент в этом споре — вопрос о существующих социальных выплатах. В центре аргументации «слева» сохранение социальных гарантий плюс БОД.

Срничек отстаивает идею не только БОД, но и вообще необходимости максимального избавления от труда как такового при помощи автоматизации. Но при этом он видит в БОД лишь «части целого комплекса мер, которые могут помочь нам уменьшить рабочее время и вернуть свободу распоряжаться своей жизнью». Среди других инициатив — сокращение рабочей недели, реформирование налоговой системы и развитие системы государственных инвестиций.

Правая позиция диаметрально противоположна: БОД минус социальные выплаты. Апологетом правой версии еще в 60-е был знаменитый экономист Милтон Фридман, являющийся по совместительству одним из архитекторов современной экономической системы, основанной на свободном рынке и невмешательстве в его дела со стороны государства.

О непривлекательности правых аргументов в пользу БОД могут говорить и исследования, проведенные в Великобритании. По результатам проведенного в конце 2015 года опроса только 18 процентов британцев высказались за замену социальных пособий и льгот на ежемесячные выплаты, в то время как 53 процента оказались резко против. Что же касается прогремевшего на весь мир референдума в Швейцарии, в ходе которого предложение ввести БОД было отвергнуто, то по планам БОД должен был распространяться не на граждан, а на жителей Швейцарии, к которым могут относиться, например, и российские олигархи. Кроме того, предложенная сумма — 2500 франков, или 2330 евро — оказалась значительно выше, чем того требует понятие «базовый» в самой аббревиатуре БОД. Если определить сумму, которая поможет справиться гражданам с каждодневными трудностями вроде платы за жилье, то привлекательность инициативы может заметно возрасти.

Проблема социального расслоения в России стоит достаточно остро. 1 процент населения контролирует 74,5 процента национального богатства. Разница доходов тоже впечатляет: по данным Росстата, «в первом полугодии 2016 года по предварительным данным на долю 10% наиболее обеспеченного населения приходилось 29,4% общего объема денежных доходов, а на долю 10% наименее обеспеченного населения — 2,1%».

С автоматизацией производства ситуация тоже не самая радужная. Если в 2015 году в мире было реализовано порядка 254 тысяч промышленных роботов, в Россию из этого количества отправилось всего 550 штук. На 10 тысяч работников в России приходится всего один промышленный робот, в то время как среднемировой показатель — 69. С другой стороны, как говорит Ник Срничек, на деле автоматизация как раз сильнее всего ударит по развивающимся странам. «Согласно исследованиям Всемирного банка, в течение следующих двадцати лет Нигерии грозит автоматизация 65 процентов рабочих мест, Китаю — 77 процентов, а в Эфиопии эта цифра может достичь 85 процентов. Причина этого простая: то производство, которое переехало в эти страны, достаточно легко автоматизировать. Следует также заметить, что с БОД много экспериментировали как раз в странах с не самой сильной экономикой — и эксперименты были успешными. Так что БОД — это не только для богатых стран».

В декабре 2016 года Алексей Белянин, Павел Кикоть и Михаил Гульчинский из Высшей школы экономики провели интернет-опрос среди 150 москвичей со средним возрастом в 29 лет и преимущественно с высшим образованием. Результаты оказались вполне европейскими: 65 процентов сообщили, что, даже получив БОД, они не прекратят работать, в то время как 62 процента рассказали о готовности получать образование и порядка 80 процентов — что будут больше времени проводить с семьей. Для сравнения: в Швейцарии о том, что не бросят работу, заявили около 70 процентов респондентов, то есть мотивации образованного российского горожанина и среднестатистического швейцарца в целом одинаковы.

Однако применительно к БОД сравнивать российскую и швейцарскую ситуации в любом случае невозможно. По словам Белянина, даже если 70 процентов работников не уйдет с рынка труда, то введение базового дохода станет шоком для российской экономики и приведет к моментальному падению производства.

В дополнение к социальному аспекту существует еще чисто экономический: по словам Белянина, в условиях слабо диверсифицированной и низкопроизводительной экономики российские работники не производят достаточной добавленной стоимости, чтобы можно было ее перераспределять в соответствии с принципами БОД. Иначе говоря, в российской экономике просто недостаточно средств, чтобы их можно было свободно перебрасывать из отрасли в отрасль без потери для ВВП в целом. Поэтому все разговоры о БОД в России в настоящее время — это увлекательное, но чисто гипотетическое упражнение.

Мнение о том, что в России отсутствует подходящая социальная среда, которая при введении БОД способствует развитию, а не деградации, согласовывается со словами Ника Срничека: БОД должен быть лишь частью системного улучшения жизни граждан, частью того пакета социальных гарантий.

Что же касается массы тунеядцев, которые получат доступ к доходу без работы, то стоит учесть два момента. Во-первых, БОД — это именно базовый доход, призванный обеспечить пространство для маневра на рынке труда и в повседневной жизни. Во-вторых, как недавно отметил экономический блогер Мэтт Бруниг, безусловный доход без работы как таковой уже существует, но только для богатых — в виде процентов, прибыли с ренты и дивидендов.

Ключевой вопрос этой темы — вопрос политической воли, которая сегодня во многих странах не подвержена общественному влиянию. По мнению Срничека, «БОД без демократии, скорее всего, только ухудшит положение людей. Вероятно, целые группы граждан будут лишены права на БОД или станут объектом интенсивного контроля. Демократия в данном случае необходима». Финский эксперимент — это как раз результат такой политической воли внутри более-менее демократического общества. Осталось лишь дождаться результатов.