От шоу Буффало Билла до «Мира Дикого Запада»: как изменились ковбои за 150 лет

Образ бесстрашного белого мачо в седле, всегда готового нашпиговать противника свинцом из двух любимых кольтов, известен с XIX века. И все привычные стереотипы о ковбоях из боевиков породили непосредственные участники покорения Дикого Запада, — а скорее последними из них.

Одним из самых известных ковбоев в истории считается Буффало Билл — гражданин США, урожденный Уилльям Коди. Он убил несколько тысяч американских бизонов, внеся значительный вклад в кровавое дело их массового истребления, служил разведчиком в американской армии, затем вольным егерем, в конце концов прославился, став образцовым шоуменом своего времени. Шоу Буффало Билла представляло собой реконструкцию событий, происходивших на Диком Западе. Коди ездил со своей труппой по США и Европе, разыгрывая сценки в духе «нападение кровожадных краснокожих на фургон мирных поселенцев» и «последний бой генерала Кастера».

События, которые показывались труппой, с исторической точки зрения происходили совсем недавно — всего каких-то пару десятилетий назад. Поэтому Билл активно пользовался возможностью нанимать в свое шоу настоящих ковбоев и индейцев, которые играли практически самих себя. Как понимаете, серьезных навыков драматической актерской игры в шоу Буффало Билла не требовалось, зато ценилось умение виртуозно ездить верхом, стрелять, бросать лассо и так далее. Так роль первых ковбоев в американской поп-культуре сыграли сами ковбои.

Считается, что вестерн — исключительно киножанр, но это вовсе не так. У этого богатого пласта американской культуры был мощный литературный предшественник. Первые вестерны в литературе датируются серединой XIX века. То есть жизнь ковбоев и западных переселенцев была романтизирована еще до выходок Буффало Билла. Причем многие из новелл того времени описывали вполне реальных персонажей — вроде того же Уилльяма Коди, которым было суждено стать архетипическими. Вестерны сначала печатались в дешевых газетах и журналах, затем переродились в самостоятельную литературную индустрию. Крупные произведения появляются уже в конце XIX — начале XX века.

В 1903 году на американские киноэкраны выходит фильм «Большое ограбление поезда», и с этого момента начинается история киновестерна. Несмотря на то что приключенческие романы о Диком Западе были популярны и в США, и в Европе, по-настоящему известным образ ковбоя стал благодаря киноиндустрии. И если раньше ковбои воспринимались как элемент общего эпического полотна, то теперь они стали его ключевой фигурой.

Ковбой эпохи классических вестернов уже не просто наемный трудяга, сильный белый мужчина, способный справиться с любыми трудностями, это своеобразный аналог рыцаря без страха и упрека из куртуазных романов. Классический ковбой, оторванный от общества, становится странствующим героем. Его главная мотивация уже не связана с процессом колонизации новых земель, теперь он либо благородный мститель, либо не менее благородный разбойник, обязательно совершающий подвиги, ради своей дамы сердца. Именно такой архетип ковбоя встречается повсеместно в картинах золотой эпохи вестернов, например, в фильмах Джона Форда и Говарда Хоукса.

К 1960-м классический вестерн себя изжил, но отказываться от жанра, в котором воплотилась вся американская ностальгия по «духу фронтира» и культу оружия, американским режиссерам не хотелось. Вестерны должны были стать другими, так и появились картины «Человек с Запада», «Дикая банда», «Маленький большой человек». В фильмах, которые киноведы называют ревизионистскими вестернами, сюжеты, типажи героев и злодеев усложнились, женские персонажи перестали появляться только в третьестепенных ролях, создающих фон для главного героя, индейцев не выставляли как безоговорочное зло ну и наконец — градус насилия совершил беспрецедентный скачок вверх.

Вестерны 1960–1970-х вобрали в себя элементы нуара и неореализма, а ковбои в них хотя и остались положительными героями, но они лишились своего вечного оптимизма. Теперь они оказались способны на настоящую жестокость по отношению к врагам, а их мотивации стали куда более обыденными, нежели поиск приключений (например, главный герой «Человека с Запада» отправляется в путь с целью нанять учительницу); мешают им не только очевидные антагонисты, но и союзники (герою фильма «Ровно в полдень» противостоят жители городка, который он пытается защитить).

В это же время другие режиссеры не пошли по пути увеличения доли реализма, наоборот — стали развивать мифологическую составляющую историй о ковбоях. Снимались эти так называемые спагетти-вестерны преимущественно в Италии, а не в США. И именно они стали самыми известными вестернами в мире. Показательный пример — «Хороший, плохой, злой» и другие работы Серджо Леоне с Клинтом Иствудом. Создатели спагетти-вестернов не старались, чтобы фильмы выглядели правдоподобно, и многие из них вдохновлены почти супергеройскими персонажами «Семи самураев» Куросавы.

Итальянцы практически адаптировали образ самурая для западной аудитории, превратив его в ковбоя. Теперь ковбой мог практически все: он не боится никаких врагов, его действия одновременно эффективны и эффектны. Спагетти-вестерн, считавшийся вначале жанром категории «B», стал безумно популярен, подведя своеобразную черту под эволюцией классического ковбоя-героя. Что показательно, одновременно с эпохой спагетти-вестернов наступил золотой век супергеройских комиксов, и в конце концов функции этих двух персонажей — ковбоя и супергероя — слились в поп-культуре в одну.

Еще любопытный виток истории ковбойского образа — фильмы, которые снимались в странах соцлагеря под вдохновением западных вестернов. Так называемые истерны мало чем отличались по техническому уровню от старой американской классики, но была и определенная художественная разница. Если американские режиссеры пытались уловить дух «той самой» Америки, то советские режиссеры часто использовали все те же клише и отработанные сюжетные схемы как метафору — например, Гражданской войны в России. Во-вторых, ковбои, олицетворяющие западный мир, часто становились отрицательными героями, а их традиционные антагонисты — индейцы — положительными. В поисках примеров можете посмотреть картины производства ГДР с Гойко Митичем в главной роли.

В наши дни делать серьезные вестерны без доли иронии себе позволяют делать разве что разработчики компьютерных игр, да и то немногие. Но это исключение только подтверждает правило, основная масса возможных художественных задач в этом жанре решена. Образ ковбоя стал настолько архетипичен, что его нынешняя судьба находится в плоскости либо постоянного переосмысления, либо в плоскости иной постмодернистской эксплуатации. Ковбои встречаются и в футуристическом фэнтези (кто не знает Хана Соло), и постапокалипсисе («Безумный Макс» и серия игр Fallout), и в откровенных пародиях вроде «Футурамы» или «Ковбоев против пришельцев». Разумеется, и последние фильмы Тарантино представляют собой скорее смесь иронии и ностальгии, нежели настоящие вестерны.

Ковбой перестал быть героем жанра вестерн и стал героем поп-культуры, а единого его образа в нынешнем медиамире не существует. Не существует и единого способа его переосмыслить. Кто-то обращается к ретрофутуризму (например, свежий сериал «Мир Дикого Запада»), а кто-то просто откровенно издевается над устаревшими клише. В любом случае образ старого доброго героя с кольтом и в широкополой шляпе не собирается выходить из головы современных творцов.