Как разрабатывали чехол для айфона, снимающий кардиограмму

Ольга Сунцова (менеджер проекта): Скрининг кардиологических заболеваний позволяет предотвратить развитие болезней и высокую смертность. Поэтому мы разработали кардиограф, причем целенаправленно самый простой, тот, что всегда с собой в кармане, чтобы в любой момент при наличии интернета можно было бы отправить свою кардиограмму врачу.

Александр Ежков (генеральный директор): До этого никакого опыта создания приборов у нас не было. Вот на меня посмотришь — человек на пенсии. Какой у человека на пенсии опыт? Только жизненный. Аккумулируя этот опыт и сидя с моими друзьями в Open! Design & Concepts, мы пришли к тому, что было бы здорово после попойки посмотреть, как сердце бьется. Можно ли опохмеляться днем? Так и родилась идея. Это все от лени. Вот когда вы последний раз снимали кардиограмму? А когда снимете? Тогда, когда упадете головой об пол и скажете: «…, где ты был 10 лет назад?» Идея в том, чтобы раз в день снимать кардиограммку и вовремя посмотреть, когда лучше сочку томатного попить или водички. Сейчас кардиограмму снять — это целая войсковая операция. Тебя раздевают догола, мажут, облепляют, укладывают… Нужен врач, ассистент. При этом непонятно, в тот самый момент ты себя хорошо чувствуешь или плохо. Этой вещью должен уметь пользоваться любой, например водитель. Вот я своему водителю и сказал: «Максим, вот тебе кардиограф, сними кардиограммку. Вот приложение, а вот сюда клади пальцы». Так вот он снялся до обеда и после обеда. А моя жена — врач-терапевт, когда она увидела данные, тут же сказала: «Вообще-то, с ним ездить нельзя, у него может сердце остановиться». Ему 34 года. Кровь с молоком! Если я вам покажу кардиограмму, даже вы поймете, что с ней что-то не так.

То есть фактически это карманная скрининговая система. Врач по работе сердца может понять многое об общей физиологии, эндокринной системе, иммунной системе, психическом состоянии. И главное, вовремя. Через ваш аккаунт лечащий врач в реальном времени может оценивать данные, тут же по почте отправить отчет. Посмотрел кардиограммку и пишет, например: «Прими таблетку». Причем неважно, где вы консультируетесь — в Германии, в Америке или здесь.

Сунцова: В устройстве имеется два емкостных датчика электрического поля, снимающих кардиограмму, — к ним прикладываются пальцы правой и левой руки. На самом деле без разницы, откуда ее снимать, с запястья или с пальца. Это тот же самый контур сердца, и называется он первое стандартное отведение. Для оперативного контроля врача его вполне достаточно. Врач по нему сразу видит, есть ли нарушения сердечного ритма или нет, есть ли эффект от определенных лекарств или нет. Время измерения — от 15 секунд до 5 минут. Но мы рекомендуем 5 минут — это стандарт. После того как измерение завершилось и данные ушли на сервер, врач получает уведомление в своем айпэд-приложении и анализирует кардиограмму.

Интерфейс, который видят пользователи, — простая цветная шкала, где есть зеленый, желтый, красный. По цветам можно сказать: вот здесь было получше, а здесь совсем печаль — надо идти к врачу. Можно посмотреть свою ленту, проследить динамику — все цифры и графики подписаны. Для пользователей, которые любят читать, есть отдельный раздел. Пациент может комментировать свою активность, чтобы врач точно знал, что он делал в тот момент: например, он перетрудился или, наоборот, имел недостаточно физических нагрузок. Таким образом, можно отслеживать, чем спровоцирован негативный период или, наоборот, что способствует ровным, хорошим показателям — например, контрастный душ и прогулки.

У врача приложение имеет другой вид. В нем он ориентируется на ленту кардиограммы и проверяет, есть ли нарушения в работе сердца. По ленте все понятно даже невооруженным взглядом. Важная вещь — средний кардиоцикл и то, как он меняется в динамике, когда мы принимаем лекарства или меняем физическую нагрузку. По всем этим данным врач может определить аритмии и некоторые другие нарушения.

Ежков: В случае с принятой диагностикой нет постоянной обратной связи. Вот нашли что-то у тебя, выписали таблетки. Через полгода снова приходишь, тебе говорят: надо менять курс лечения. Возникает вопрос, то есть меня полгода … [мучили] и поили не теми таблетками? Здесь же ты мгновенно видишь результат, улучшается сердечный ритм или нет. Система дешевая и простая, она будет массовой; сейчас мы с утра до вечера делаем выборку. Как только она будет достаточно большой и разнообразной, мы сможем с определенной точностью, например, говорить: «Есть подозрение на туберкулез, сходи проверься». Научные разработки есть, просто они не дошли еще до практики. Над нашим проектом работает девять групп ученых.

Сунцова: Система также имеет открытый интерфейс программирования приложений (API), мы можем привлекать сторонних разработчиков, чтобы улучшать алгоритмы обработки данных и проводить научную работу. Главная сложность при разработке была в том, что спросить было не у кого. Аналогов нет, срисовывать неоткуда, схема абсолютно оригинальна. В мире компактных устройств с такой точностью оцифровки нет. Но кардиологи старой школы ставят под сомнение смысл такого прибора, ведь уже почти 100 лет все работают с приборами в диапазоне до 250 Гц, им этого хватает. Наш прибор дает полосу частот до 4 кГц и даже до 10 кГц. Здесь уровень диагностики уже далеко простирается за пределы кардиологии, и мы ведем активную научную работу в этом направлении. Подробно расскажем, когда будут результаты. Следующий наш этап пока — устройства, совместимые с iPhone 6 и 6S, причем плата будет одинаковой, изменится только оболочка. И никакого Китая! Все произведено в России. Плата делается в Москве, пластик отлит в Калининграде.

Стас Жицкий (дизайнер Open! Design & Concepts): Дизайнеру и необязательно понимать, как работает устройство. Мы как бы пользуемся пользовательскими алгоритмами: есть некая хрень, к которой прикладываешь пальцы, и у тебя в телефоне появляется кардиограмма. Самое важное — иметь внутреннюю уверенность в том, что твой гаджет будет круче других. Иначе, сталкиваясь с объективными трудностями, ты просто опустишь руки. Причем стимул должен быть не только внутри себя, но и в этом гаджете. Концепция CardioQVARK по ходу сильно менялась. В какой-то момент это вообще уже был не чехол, а просто устройство, подключаемое через USB. Но ведь отдельную штуку с проводочками люди просто не станут таскать ее с собой, будут забывать где-нибудь у себя на тумбочке. Все-таки нужно было прикрутить ее к телефону.

Виталий Корнеев (дизайнер Open! Design & Concepts): Было много вариантов, как подцепить датчик к телефону. Чехол, защелкивающийся с двух сторон, вставляющийся так или так. Думали над универсальным чехлом для всех телефонов. В общем, было большое поле для творчества. При этом существует целая куча экономических и технических ограничений. Про эстетические я даже пока молчу.

Жицкий: Мы сознательно решили, что мы не будем украшать телефон. Если человек насадил CardioQVARK на свой айфон, все равно всем понятно, что в руках у него айфон.

Корнеев: На первом этапе мы сделали объемный эскиз. Пришлось печатать около 40 прототипов. По-другому никак, цена ошибки огромная. Для запуска в массовое производство придется делать пресс-форму, которая стоит бешеных денег. Постоянно слышалось следующее: «Ой, а давайте вот здесь сделаем потолще, у нас не влезает в ваш дизайн». Конструкторы знают, как сделать проще или удобнее, но не знают, как сделать красивее. Если конструктору сказать: «На вот, чувак, переделай», то получится прибор…

Жицкий: …который надо носить на толстом ремне. Им чем толще, тем лучше. Значит, не треснет! Это как раз те факторы, которые отличают военный дизайн от дизайна бытового. В случае с военным дизайном все должно просто собираться, легко чиниться, и при этом неважно, как это будет выглядеть. Нам все же хотелось сделать вещь, которую людям будет приятно брать в руки. Чтобы каждый раз, когда нужно с телефона позвонить, ты не думал: «Что за … тут к нему прилеплена?» Нам приходилось бороться за десятую долю миллиметра. Человеческий глаз ее не чувствует, а палец чувствует.

Корнеев: После этого подключились люди с завода («Форш» в Ульяновске. — Прим. ред.), те уже знали, как применить все это к своему производству. Были свои тонкости. Когда пластики разных температур начинают сливаться вместе, возникают разводы. Куда-то пластик может не залиться, высохнуть или перелиться и не досохнуть. Пресс-форма — это очень сложная вещь, под которую приходится подстроить свой дизайн. Приходилось 10 раз все переделывать и летать каждый раз в Ульяновск.

Корнеев: В итоге весь процесс разработки устройства занял полтора года. Наверное, самым сложным была возня с контактами. Когда инородная штука вставляется в пластиковый корпус, к ней идеально должен крепиться датчик и вся электроника. Как это все воткнуть, чтобы оно не разъезжалось; надо ли это паять или клеить, нужны ли силиконовые прокладки, чтобы грязь не забивалась.

Жицкий: Была также проблема взаимодействия с Apple. Чтобы сделать устройство для айфона, нужно пройти сертификацию от Apple. Иначе ты никогда не попадешь ни в их магазины, ни в App Store и будешь продаваться только где-нибудь на «Горбушке». Теоретически это открытая система, но при этом стоит очень много высоких заборов, через которые на халяву не перескочишь, но, если у тебя серьезные намерения, значит, ты эти препоны пройдешь. Но есть вещи явно абсурдные — например, они не разрешают использовать разъем Lightning-мама (гнездовой контакт. — Прим. ред.). Но ты не можешь сделать разъем сам, иначе не пройдешь сертификацию. Ты должен купить их Lightning c ограниченной формой и функционалом. Конечно, китайцы делают любые Lightning, но мы решили использовать официальные компоненты.

Корнеев: Плюс ко всему в сам прибор нужно было встроить чип, который нужно купить у Apple. Иначе компания не будет с тобой работать. Каждый логотип и даже упаковку нужно утверждать, и у каждой фирмы, которая делает коробочку, электронику, программное обеспечение, должна быть лицензия от Apple.

За дизайн приложения мы пока решили не браться. Пусть программисты и математики сначала поймут, что они смогут сделать. Сложно делать дизайн без функционала. Рано еще на этом этапе мучиться над тем, как там поменять шрифт.

Жицкий: Там нейтральный дизайн. Но делать развеселую анимацию с выскакивающим доктором мультяшным не хотелось бы. У нас все-таки полноценный медицинский прибор, и нельзя допускать, чтобы у пользователей было несерьезное к нему отношение. Результат же серьезный, и это не шуточки.

Корнеев: Чтобы делать какое-то устройство в России, нужно быть готовым собирать пазл. Ты не можешь прийти в одно место и сказать чувакам: «Сделайте мне гаджет», а потом прийти через год и забрать его готовым. Даже чтобы сделать для него упаковку, тебе придется обратиться в три разных места: к тем, кто делает коробочки, к тем, кто делает конструкции для коробочки, к тем, кто делает штампы и печать.

Жицкий: То, что все было бы проще сделать в Китае, — это иллюзия. Там можно сделать, например, зажигалку. Но высокотехнологичный прибор так запросто не выйдет. Китайцы хороши в плане тщательного повторения чего-то уже сделанного, но в инженерии они не очень. И там так же будет сидеть западный специалист, который так же будет тебе … мозги, и проблемы будут примерно те же. При этом в Китае надо будет жить.

Когда делаешь штуку уникальную, всегда приходится этот пазл собирать. Ну или вливать миллиарды. Ощущения того, что мы прем против волны, нет. Ну сделали и сделали — надеемся, вещь получится хорошая. Но никакого оптимизма в области дизайна и производства в стране нет.

Ежков: Сейчас мы стоим в точке зеро, только-только запускаем производство. Сперва должны пройти клинические испытания. В данный момент у нас ходят 40–45 приборов, и мы будем продолжать их раздавать врачам. Как построен основной бизнес сейчас: чтобы врачу начать зарабатывать, он или его больница должны обустроить лабораторию, купить устройство, например за 10 000 долларов, а затем как-то отрабатывать свои затраты. У нас же идея другая: врачу мы все даем бесплатно. Он бесплатно пользуется приложением, а вся нагрузка идет на пациента, который покупает устройство. Если он хочет договориться с врачом, он звонит, просит понаблюдать за ним и платит ему, условно, 2000 рублей в месяц. Он регулярно снимает кардиограмму и раз в неделю получает отчет о состоянии своего здоровья.

Мои друзья работают в Министерстве промышленности, мы встречались, обсуждали. Они уже написали мне бумагу, по которой 10 000 штук мы должны внедрить в Москве уже в этом году. На самом деле те вещи которые мы делаем, и президенту показывать не стыдно. Но у нас обычно как: царь в одну сторону, челядь в другую сторону, а народ — народ в третью сторону побежал.

Да, в интернете есть аналоги, но попробуйте купить их, и я посмотрю на вашу радость. Есть один живой — AliveCor. У них система следующая: отправляется кардиограмма, а на другом конце ее расшифровывают люди, при этом каждый раз за нее надо платить. Если ты платишь, условно, 5 долларов, тебе присылают результат через 20 минут. А если 2 доллара, то в течение 10 часов — примерно так. У нас же это делается автоматически, и в мире эту задачу еще до этого никто не решал.