Две тысячи двадцать какой‑то год. На алтайскую конную базу «Кайчи» из десятидневного похода возвращается группа туристов. Правда, по дороге куда‑то делась Ася — молодая девушка, «пришибленная» и настолько неприметная, что отряд не заметил потери бойца — как и того, что на ее поиски отправилась повар Катя. Впрочем, отыскать девушку легче, чем вернуть: оказывается, Ася не случайно отбилась от группы, а решила «выскользнуть из всего этого». Она вполне сознательно отправилась в дебри, подальше от туристов, от человечества — и особенно от растерянного сутулого мужчины, которого все зовут Панночкой. Поэтому Кате с Асей предстоит долгий окольный путь, ведущий дальше, чем хотелось бы думать.
Книгу Карины Шаинян хочется описывать антонимами. С одной стороны, она полна мистики: пространство в алтайских горах троится и закручивается, времени будто вовсе не существует, съеденные волками кони возвращаются живыми, а еще где‑то рядом ходит нелепый пернатый зверек, та самая саспыга, о которой никто не говорит, но все ищут. С другой, это местами гиперреалистичный роман, где природа описана с удивительной детальностью и разве что не прорастает сквозь страницы. «Саспыга» — роман разом затягивающий и ускользающий, разом вневременной и очень современный, и поэтому пересказывать его сюжет совершенно невозможно. Но не только поэтому.
Двадцатые в русскоязычной литературе и вообще в России — время умолчаний. Год назад был опубликован роман Алексея Поляринова «Кадавры» про мир, в котором люди изо всех сил стараются не видеть катастрофы и привыкают к ней, не замечая, как мир рушится. Персонажи «Саспыги», напротив, всё видят и замечают, но не могут об этом всерьез поговорить. Из‑за этого и работники базы, и туристы общаются полунамеками, только усиливая напряженность. Как главные героини романа блуждают по пространству между реальным и мифическим, так и все персонажи находятся в лимбе между невозможностью не видеть ужас и невозможностью смотреть ему в глаза. И эта борьба двух невозможностей действует на человека разрушительно.
(там была дыра черная дыра из нее хлестала кровь
такая вкусная кровь)
Но об этом невозможно рассказать даже себе».
Писательница Урсула Ле Гуин в эссе «Война без конца» пишет о том, что «ментальный и моральный переход от отрицания несправедливости к осознанию несправедливости часто совершается очень дорогой ценой». Более того, этот переход необратим: «Что глаза узрели — то узрели. <…> Отныне, если ты не сопротивляешься — ты соучаствуешь».
В романе Шаинян есть средство, чтобы избавиться от этого внутреннего противоречия, от беспокойства, от неспособности не видеть: достаточно отведать мяса загадочной саспыги. Всего один маленький кусочек — пернатой тушки на всех хватит. Но у каждой сделки с совестью есть скрытый эффект.
А без совести и жить полегче. Можно подружиться с застройщиками, которые мечтают превратить природу Алтая в стройплощадку: «Я проект видел, там коттеджи навороченные, гараж на двадцать квадриков, они там на квадриках будут гонять, прикинь, весь наш маршрут за день, круто, а?» — а можно и самому отправиться искать вкус крови, уже не саспыжьей. И дело не в том, что всё это какие‑то особенно злые или безнравственные люди. Вовсе нет, просто человек слаб, и избавление от сомнений кажется допустимым, даже единственно возможным вариантом не сойти с ума. Но это не так: выбор есть всегда.
Несмотря на то что Карина Шаинян выстраивает в «Саспыге» собственную мифологию, роман опирается на реальные традиции региона, и некоторые его секреты приоткрываются, если внимательно вслушиваться в имена. Скажем, пугливый конь Суйла, несущий Асю по горам, носит имя доброго духа из алтайских легенд, охраняющего шамана от несчастий во время путешествий в верхний и нижний миры. А вот кайчи — так называется база, на которой трудится Катя, — это традиционные сказители, передававшие из поколения в поколение истории о богатырях и богатыршах, духах, чудесах. И «Саспыга», чьи герои постоянно пытаются понять, как же говорить о важном, когда прямо говорить нельзя, оказывается в том числе историей о важности историй. Потому и невозможно вкратце пересказать ее сюжет, как невозможно пробежаться налегке по десятидневному горному маршруту. Истории важно рассказывать и не менее важно их слушать — это и делает нас людьми.