7 книжных премий, которые надо знать, чтобы разбираться в новой русскоязычной литературе

Говорим «российская литературная премия» — подразумеваем «Большая книга». И неспроста: она была основана в 2005 году.

Главная претензия к премии — ее предсказуемость, наводящая любителей теорий заговора на подозрения. Злые языки считают, что премия слишком уж часто достается авторам РедакцииОдно из подразделений издательства АСТ, специализируется главным образом на современной русскоязычной прозе. Ее возглавляет легенда редактуры Елена Шубина Елены Шубиной. Понять их тревоги можно: в 2023 году, например, эти авторы заняли весь пьедестал, а первое место нешубинская книга последний раз получала аж в 2018 году (это был роман Марии Степановой «Памяти памяти»).

На самом деле победителей выбирают члены Литературной академии — это около сотни человек, которые теоретически должны прочитать шорт-лист, состоящий из 8–15 книг, и выбрать лучшие. На практике, как считают многие, оценки часто ставятся по принципу «Самые знакомые имена». Подтвердить или опровергнуть это подозрение не представляется возможным, но сама за себя говорит стабильность премии: в тройку победителей несколько писателей — Дмитрий Быков*, Евгений Водолазкин, Леонид Юзефович — входили аж трижды.

Чтобы хоть как‑то разбавить это однообразие, есть призы читательских симпатий и «Выбор поколения», лауреаты которых куда более непредсказуемы. Но в целом для читателя не так интересны результаты премии, как ее лонг-лист, в котором мастодонты уживаются с дебютантами, а отъявленные либералы с отъявленными же охранителями. Это не гарантия качества, но вполне репрезентативный срез мейнстримовой прозы.

Самая непредсказуемая премия в России. Но не из‑за лауреатов, а постоянно меняющихся номинаций. В 2003 году их было всего лишь две: «Лучшая книга» и «Лучший дебют». К 2015 число выросло до пяти, потом опять сократилось. В 2024 году заявлены четыре номинации: «Современная русская проза», «Иностранная литература», «Пропущенные шедевры» и «Молодость».

Компенсирует эту чехарду на удивление постоянный состав жюри: одна и та же компания во главе с Владимиром Толстым, праправнуком Льва Николаевича. Шесть немолодых мужчин (самому юному, Евгению Водолазкину, шестьдесят один) — не самая диверсифицированная компания; к счастью, в прошлом году организаторы придумали, что противопоставить этой проблеме. Они завели подкаст с ироничным толстовским названием «Девчонки умнее стариков», где две женщины (в новом сезоне — журналистки Наталья Ломыкина и Валерия Мартьянова) обсуждают номинантов, часто едко споря с выбором жюри. Список лауреатов не стал сильно репрезентативнее, но следить за премией теперь гораздо интереснее.

Важно отметить: это единственная крупная премия, которая вручается за переводную литературу — причем приз в полмиллиона рублей достается и переводчику. Не можем этого не приветствовать.

В начале был «Нацбест» — одна из самых долгоживущих книжных премий страны, запущенная в 2001 году. Ее процесс был одним из самых открытых: оргкомитет формировал длинный список; два десятка критиков, не совещаясь друг с другом, выбирали шорт-лист из пяти-шести книг; на открытых дебатах за победителя голосовало малое жюри, в котором обязательно были какие‑нибудь неожиданные некнижные лица — от Нойза MC** и Басты до Ефима Шифрина и Кирилла Серебренникова. В целом жюри было довольно консервативным, но случались и удивительные случаи: в 2013 году в нем соседствовали украинский писатель Сергей Жадан и русский националист Константин Крылов.

Так продолжалось до 2022 года, когда после объявления шорт-листа спонсор «Нацбеста» Антон Треушников (владелец издательств «Городец» и «Флюид», запомните эту деталь) заявил, что отменил премию, «чтобы продлить ей жизнь». Он опасался, что победителем мог стать «писатель, исповедующий точку зрения, противоположную самой популярной». А вскоре объявил о создании новой премии «Главкнига», который в кулуарах тут же по-булгаковски прозвали «Агинквалг». Первый же сезон вызвал массу вопросов. Теоретически все было так: экспертный совет из 37 человек номинировал 87 книг; 6 самых популярных вошли в шорт-лист. Сопоставив оба списка, пытливый читатель обнаруживал, что шорт-лист наполовину состоял из членов экспертного совета. При этом один из членов совета анонимно сообщил, что не знал о том, что вошел в этот совет, а просто ответил на вопрос о пяти важных книгах, и подозревает, что «большинство людей также не знали, что они теперь экспертный совет».

Наконец, из шести книг короткого списка четыре оказались выпущены издательством «Городец»; одна из них — «Водолаз Коновалов и его космос» — и принесла Ксении Полозовой обещанный золотой слиток стоимостью в миллион рублей. По забавному совпадению один из учредителей премии носит фамилию Коновалов. Второй же сооснователь, Антон Треушников, умер в мае 2024 года в возрасте 46 лет — впрочем, об этом не сообщил даже сайт премии. Что будет дальше с «Главкнигой», а уж тем более с «Нацбестом», не знает никто.

Говорим «русскоязычная литература» — подразумеваем «Пушкин»: вот премия, носящая его имя, и вручается каждый год 6 июня, в день рождения поэта. У «Лицея» есть важное ограничение: номинируются только авторы от 15 до 35 лет. Отобрав лучшие заявки, совет экспертов формирует шорт-листы: десять прозаиков и столько же поэтов. Трое лучших в обеих категориях получат главные призы — от 500 тысяч рублей за третье место до 1,2 миллиона за первое. Но есть еще пачка спецпремий — от журнала «Юность», от издательского сервиса Ridero, от портала «Год литературы» и так далее — так что мало кто уходит обиженным.

К другим премиям часто предъявляется одна и та же претензия: в финалистах и победителях постоянно одни и те же имена. И даже если нет подозрений в предвзятости жюри, то картина бывает скучноватой. От этой беды «Лицей» спасает возрастное ограничение. Финалисты от года в год почти не повторяются — разве что Сергей Кубрин героически номинировался пять лет подряд, а Александра Шалашова дважды попала в тройку победителей. Призеры же часто оказываются самыми интересными дебютантами года: скажем, Екатерина Манойло заключила договор с издательством перед самой церемонией награждения.

Традиционно произведения финалистов выкладываются на сайте премии — так что обычный вопрос «Да кто все эти люди?» отметается: вот тексты, сходи да почитай. Правда, в 2024 году традиция была нарушена: по просьбе издательств работы трех финалистов были опубликованы в урезанном виде.

Большая часть книжных наград работает с художественной литературой — но есть и счастливое исключение. Премию «Просветитель» принято считать отчасти ответственной за бум русскоязычного научпопа, и это очень похоже на правду. Если в 2008 году номинантов (их набралось шесть) отбирал лично предприниматель и меценат Дмитрий Зимин, то теперь приз выдают в пяти номинациях, и лонг-листы действительно длинные. Победители в номинациях «Гуманитарные науки» и «Естественные и точные науки» получают по 10 тысяч евро, финалисты — по 1500 евро; призы для переводчиков и специальной награды «ПолитПросвет» вдвое меньше.

Последняя награда самая примечательная: лучшие книги о политике «Просветитель» стал отмечать в 2022 году, и остросовременнее в мире книжных премий, кажется, ничего нет. Стоит ли говорить, что среди пятнадцати финалистов 2024 года оказались (на момент написания этого текста) пять авторов-иноагентов, а среди издателей — не только привычные «АСТ» и «Альпина», но и издательства Freedom Letters и «Медуза», признанной нежелательной организацией.

В январе 2006 года с мыса Канаверал стартовала автоматическая межпланетная станция «Новые горизонты». Семь лет спустя, когда станция приближалась к орбите Плутона (именно она сделала знаменитые фото с сердечком на поверхности карликовой планеты), в России появилась одноименная премия для авторов фантастической литературы — или, как говорят организаторы, «авторов, которые отважно исследуют территории, лежащие за пределами традиционных литературных полей». Первым лауреатом премии стал роман Шамиля Идиатуллина «Убыр» (он был издан под псевдонимом Наиль Измайлов). Среди других победителей — Дарья Бобылёва, Рагим Джафаров, Олег Радзинский****, Мария Галина.

В 2023 году к отечественной номинации добавились еще два приза, которыми отмечают переводные романы: один присуждают члены жюри, второй — читатели. В том же году к команде номинаторов присоединились «Litres Самиздат» и Ridero, так что теперь среди победителей могут оказаться и авторы, публикующие свои тексты в сети. Один из них уже есть — это Иван Прохоров с триллером «Метро».

Как расшифровывается «НОС», никто точно не знает: то ли это «новая словесность», то ли «новая социальность» — но в любом случае что‑то новое. И поэтому обновление встроено в сам механизм премии: каждый год формируется новый состав жюри, причем ни один человек там не заседает дольше трех разАвтор текста входил в состав жюри в 2020 и 2021 годах.. Жюри получает номинированные тексты книг, формирует из них лонг-лист; осенью они собираются на КрЯКККрасноярская ярмарка книжной культуры., чтобы на открытых дебатах выбрать финалистов; наконец, еще на одних дебатах выбирается победитель.

Благодаря этому подходу в длинные и короткие списки НОСа часто попадают книги, которых на других премиях не увидишь: с книгами Сорокина, Пелевина и Глуховского***** тут соседствуют комикс «Собакистан», монументальный комментарий к набоковскому «Дару» и воспоминания русского старообрядца из Аргентины («Повесть и житие Данилы Терентьевича Зайцева» даже получила в 2015 году главный приз). Решения жюри нередко бывают странными, но никогда — предсказуемыми.

Существенный минус у премии один: в 2022 году она была заморожена для проведения юридической экспертизы, чтобы адаптироваться под «меняющиеся законодательные инициативы в общественной и культурной сфере» — и поскольку меняются куда быстрее, чем составы жюри НОСа, то и статус премии остается неопределенным.

* Дмитрий Быков внесен Минюстом в реестр иноагентов.

** Иван Алексеев внесен Минюстом в реестр иноагентов.

*** Ася Казанцева внесена Минюстом в реестр иноагентов.

**** Олег Радзинский внесен Минюстом в реестр иноагентов.

***** Дмитрий Глуховский внесен Минюстом в реестр иноагентов.