Международный фестиваль искусств Востока DairaFest проходит в Петербурге уже в седьмой раз — но именно сегодня такой разносторонний разговор о восточных культурах зазвучал особенно актуально. Помимо основного выставочного проекта, в программе — этнические концерты, лекции, дискуссии, тематические кинопоказы и перформансы. Современные форматы помогают выходить за рамки шаблонных представлений о Востоке и знакомить с его многогранными традициями через носителей культуры.
Daira, в переводе с арабского «круг», — это название ритуала суфийских братств на Коморских островах. Именно после возвращения оттуда историк Игорь Панков и создал фестиваль. «Когда человек встречается на нашем фестивале с другой культурой, он попадает в круг — в даиру, где происходит его развитие. Он преодолевает барьеры — стереотипы, сложившиеся в его культуре по отношению к другому, — через знакомство с общечеловеческими ценностями и темами, которые мы раскрываем на фестивале. И его восприятие выравнивается», — говорит Панков.
Что такое визуальная антропология
Главный проект фестиваля в этом году — выставка «Исчезнет или превратится», посвященная тому, как сегодня традиции сохраняются и передаются из поколения в поколение в восточных семьях. Экспозиция состоит из пяти «глав» — это частные истории пяти семей из Татарстана и Дагестана, а также Азербайджана, Узбекистана и Турции, которые запечатлела в своих экспедициях визуальный антрополог и куратор выставки Ксения Диодорова.
В основе ее работы лежит заимствованное у классических антропологов включенное наблюдение: приезжая в удаленные страны, они наблюдали за жизнью местных жителей, чтобы раскрыть глубинные основы исследуемой культуры. Ксения также путешествует по небольшим селениям и не только фиксирует фрагменты жизни своих героев с помощью долгого наблюдения с камерой, но потом еще и упаковывает увиденное с помощью художественных методов. На выставке представлены аудиовизуальные инсталляции, фотографии, видео-арт и предметы из экспедиций, которые буквально переносят зрителей в эту исследуемую культуру.
«Мой метод нетипичен для антропологии, — рассказывает Ксения. — В нем много вымысла, много художественного образа и полный уход от попытки какой‑либо объективности. Наоборот, то, что меня трогает, кажется невероятно красивым и ценным, я выношу в еще более явной форме. Через этот образ и вымысел мы можем слышать и видеть что‑то иррациональное, неструктурированное и несистемное, что на самом деле очень ценно, но порой остается за рамками при классическом подходе.
В нашем профессиональном сообществе говорят: хорошая фотография — та, которую нельзя пересказать, в которой есть что‑то неуловимое и необъяснимое. И на выставке мы создаем для зрителя такое состояние, в котором он может уловить очень тонкие и глубокие вещи, которые иногда очень трудно понять умом».
Узбекистан: семейная традиция, которая живет веками
Одна из историй посвящена семье Алишера Нарзуллаева, после знакомства с которой Ксения Диодорова и задумала выставку. Сегодня это три поколения керамистов: сам Алишер с женой, его два сына Обиджон и Олимжон и их жены и дети, которые живут в одном большом доме в узбекском городе Гиждуван (в часе езды от Бухары) и с утра до вечера заняты: даже дети, приходя из школы, с радостью бегут в мастерскую, следуя примеру старших. Все вместе они работают с глиной по семейным канонам, продолжая традицию XVIII века.
«Я приехала в семью Нарзуллаевых на неделю без всякой исследовательской задачи, чтобы учиться керамике, сидела каждый день по двенадцать часов за гончарным кругом, — рассказывает Ксения. — У меня ничего не получалось, я вела свой страдальческий дневник, который назвала „Семь уроков, чему меня учит глина“. В основе монолога, который произносит в видео Обиджон, лежат фразы, которые он говорил, когда у меня ничего не получалось. Например, спрашивал: „Ты что, не можешь думать только о глине?“ Для нас смешно звучит, а для них нет. Вот это сосредоточение на одном и посвящение себя — нам нужно этому учиться.
Когда ты там находишься, испытываешь такое количество теплоты, что, уезжая, переживаешь две вещи — благодарность и немного стыда, потому что хочется стать человеком немного лучше, добрее и терпеливее. Мне кажется, именно традиция восьми поколений скрепляет их семью».
Гиждуванская керамика ценится во всем мире, изделия предков Нарзуллаевых хранятся и в коллекции короля Великобритании Карла III, и в крупнейших российских собраниях. Недавно Игорь и Ксения привезли эту семью в Петербург, где Алишер в закрытых фондах Эрмитажа смог увидеть работы своих предков. Польза получилась двойная: он по форме точек на тарелках помог хранительнице атрибутировать работы прадеда, а сам на трехсотлетних изделиях увидел утерянные семейные орнаменты, которые теперь вновь возвращает в производство.
Еще в этом разделе экспозиции можно увидеть современные изделия семьи и эскизы отца Алишера Ибодулло. Именно он сохранил традицию в советские годы, когда частные мастерские были запрещены и все керамисты были обязаны трудиться в артелях, обслуживающих утилитарные нужды государства. После тяжелой работы Ибодулло придумывал диковинные орнаменты и старательно фиксировал для потомков, какой узор из чего состоит и что в нем можно или нельзя изменять. Важно, что изображенных цветов не существует в природе: согласно исламским канонам, художник не может конкурировать за право создания с Богом. На фоне подобных представлений возникает и конфликт с индивидуальностью мастера. Один из сыновей Алишера, Обиджон, получил образование в области прикладного искусства и хочет экспериментировать, изобретать новые сюжеты. Отец же убежден, что важнее продолжать семейную традицию, восстанавливая утерянные сюжеты и формы.
Турция: люди и козы
Другая «глава» на выставке показывает, что преемственность без урона для собственной самореализации тоже возможна. Это история девушки Сэрры — потомка йорюков. Так называют пастухов, которые еще до 1980-х годов кочевали по анталийскому побережью Турции: зимой — по горизонтали, то есть вдоль берега моря, а летом — по вертикали, идя за козами, которые с наступлением жары начинали двигаться в горы. Сегодня эта традиция умерла — в деревне Олимпус осталось шесть семей, которые занимаются пастушеством на местах. Сама Сэрра первой из своей деревни уехала в большой город — Стамбул, получила образование и живет вполне современной жизнью. Но, приезжая в деревню, записывает воспоминания жителей, которые раньше ставили кочевые палатки рядом с античным городом, признанным сегодня объектом ЮНЕСКО.
Сэрра сознательно выбрала профессию ландшафтного архитектора. Как потомок пастухов и правнучка целителя, она хорошо знакома с растениями и воспитана в теснейшем равном и взаимном взаимодействии человека с природой. Поэтому, занимаясь современными инсталляциями для оформления домов, она все еще ощущает себя носителем этой культуры, коллективной памяти и мудрости. На выставке представлено видео, как Сэрра, словно небесная нимфа, ходит по полю и собирает травы в сарафане. «Это совершенно нормальное ее состояние, когда она приезжает в деревню», — смеется Ксения Диодорова.
Здесь же можно потрогать остриженную шерсть тех самых коз, прочитать карточки с их именами и забавными объяснениями: «Эта коза по-настоящему талантливая: она очень много ест, а поэтому дает много молока. Само по себе это очень ценно. Отсюда и ее имя — Эльмас, то есть „алмаз“». А еще, сняв обувь, залезть на воссозданный по реальным меркам топчан и посмотреть, как на видео потомственный пастух Мустафа трепетно рассказывает о своих козах. Все это образы важнейших частей той культуры, которая сегодня сохраняется буквально в двадцати километрах от отелей «все включено». «И это, кстати, частая история: мы можем находиться в очень инфраструктурно развитых туристических местах, а там, за горочкой, за холмиком, совершенно другая жизнь», — говорит Ксения Диодорова.
Что можно почерпнуть из традиционных культур
Ксения Диодорова считает, что современная западная культура и традиционные культуры стран Востока не отменяют друг друга, а могут продуктивно взаимодействовать: «Культура, которая впитала в себя традицию, сама по себе содержит больше механизмов преемственности — в силу выстроенных системных связей. Я верю, что, обращаясь к другой культуре, мы действительно открываем что‑то новое о себе. Классно, когда у нас есть возможность заметить что‑то другое и обогатить свое видение».
Отталкиваясь от антропологического метода включенного наблюдения, проект погружает в медленное созерцание совсем иной повседневности, нежели сейчас привычна многим в современном городском ритме. Словно призывает перенести эту внимательность в каждодневную жизнь, в том числе в отношения друг с другом. Ксения Диодорова улыбается: «Я бы хотела, чтобы, выходя с выставки, люди написали в семейный чат: „Давайте поужинаем“». В этом и есть, пожалуй, главная миссия этого разговора о сохранении семейных традиций — опоре, за которую можно держаться сегодня, и неважно, на Востоке мы или на Западе.
Выставка «Исчезнет или превратится» открыта в Культурном квартале «Брусницын» до 10 декабря. Расписание кураторских экскурсий доступно на сайте.
