Юн Фоссе не томился в ожидании звонка от Нобелевского комитета: тот застал его по дороге к фьордам. С другой стороны, на пятнадцатый год ожидания премии уже действительно перестанешь волноваться по четвергам в начале октября и будешь заниматься повседневными делами.
Переводчик Фоссе на английский Дэмион Сирлз как‑то сравнил четырех крупнейших норвежских авторов современности — самого Фоссе, Карла Уве Кнаусгора, Пера Петтерсона и Дага Солстада — с четверкой «Битлз». Фоссе он отвел роль Джорджа Харрисона — тихого, загадочного, погруженного внутрь себя и своих духовных переживаний, тонкого мастера. И да — наименее известного американцам из всей четверки.
Пожалуй, что это правдивое сравнение: за пределами Норвегии в лучшем случае знают имя Фоссе и его статус — а преданных читателей как будто у него не так много.
На Goodreads — крупнейшем веб-сервисе для книжных рекомендаций и рецензий — у него одиннадцать тысяч оценок и чуть больше полутора тысяч отзывов. Для сравнения: у других «вечных» номинантов на Нобелевку, лидирующих в букмекерских списках на протяжении десятков лет, японца Харуки Мураками и канадки Маргарет Этвуд, больше трех миллионов (!) оценок и двухсот тысяч рецензий. Даже у российских авторов, которых часто называют претендентами на Нобелевку, Людмилы Улицкой и Владимира Сорокина, — вдвое больше оценок, чем у норвежца.
При этом Фоссе уже пятнадцать лет был одним из фаворитов на Нобелевскую премию, никто из специалистов не удивлен его победе, он действительно очень-очень крупный писатель.
Кому Фоссе был известен в России до Нобелевской премии?
Прежде всего людям, которые увлекаются театром. Семь лет назад спектакль по его пьесе «Сон об осени» поставил один из ведущих театральных режиссеров России Юрий Бутусов, а в 2018-м в Москве и Санкт-Петербурге прошел трехдневный театральный фестиваль, посвященный его драматургическим работам. Норвежец тогда сам приезжал в Россию, признался в теплом отношении к стране и дал интервью множеству изданий — в том числе и «Афише».
Что читать на русском?
Романы «Трилогия» и «Септология»Пока переведены первые две части из семи, изданные в одной книге под названием «Другое имя». Суммарно в книге более 1500 страниц., сборник пьес «Когда ангел проходит по сцене», в которых большинство героев не имеют имен и обозначаются как «он», «она», «женщина», «мужчина», «жена» или «муж». Еще есть стихи в разных журналах вроде «Иностранной литературы».
«Трилогия» кажется оптимальным вариантом для знакомства с Фоссе: это средних размеров роман, состоящий из трех повестей, объединенных общими персонажами — юной парой, сбежавшей из родного города ради лучшей жизни.
«Септология» — это главное на данный момент произведение Фоссе, основное содержание которого заключается в напряженных размышлениях пожилого художника-католика об экзистенциальном кризисе и прожитой жизни. На русском пока доступны первые две части, и они написаны в том же стиле, что и «Трилогия», — как нечто среднее между прозой, цепляющейся за мельчайшие детали вокруг и чувства внутри, поэзией и пьесой в духе театра абсурда. Смело покупайте, если вас, конечно, не пугают подобные куски текста, которые прерываются только диалогами:
А что у него еще есть?
Фоссе — универсальный и продуктивный автор. Его первый роман вышел в 1982 году («Красное, черное»), когда ему было двадцать три, за ним последовало еще несколько, с конца 1980-х норвежец стал заниматься еще и поэзией, а с начала 1990-х — драматургией. Пьесы сделали его по-настоящему известным, к началу XXI века он стал одним из самых знаменитых драматургов не только в Норвегии, но и в мире, а примерно с конца 2000-х вошел в воображаемый пул претендентов на Нобелевскую премию.
К 2014 году Фоссе сосредоточился на прозе, которую не переставал писать все это время (из наиболее известных романов того периода — «Меланхолия» и «Алисс в огне», переведенные, например, на английский), и в 2022-м вошел в шорт-лист Международного Букера с последними двумя частями «Септологии».
Еще он пишет детские книги и сочиняет эссе, а также переводил Франца Кафку, Петера Хандке, Сару Кейн и был литературным консультантом нового норвежского перевода Библии.
Сложно ли его читать?
Пожалуй, что нет, но чтение может быть немного утомительным. Сам Фоссе, имеющий репутацию сложного экспериментального автора, говорил, что форма играет в его текстах очень большую роль — в отличие от сюжета, который вроде бы есть, но необязателен. Книги подобного рода в принципе не очень дружелюбны к читателям, а у Фоссе есть и отягчающие обстоятельства.
Однако все не так страшно: бесконечное предложение легко дробится на более короткие отрезки запятыми, а огромное полотно текста разбавляется большими диалогами, в которых перед репликами не ставится тире, — получается нечто вроде стихотворного столбика.
Главная сложность при чтении Фоссе — суметь попасть в его ритм. Если удастся встроиться в его монотонный, мрачноватый стиль — особенных трудностей не возникнет. Вы, пользуясь словами его звездного ученика Карла Уве Кнаусгора, растворитесь в письме Фоссе, как ветер во мгле, и откроете для себя нечто новое в привычных вещах, будто много раз повторенное слово не теряет смысла, как это бывает в детстве, а открывается с неожиданной стороны.
Если же не удастся, и это вполне нормально, — чтение Фоссе будет напоминать игру в пинг-понг с поднятой половиной стола. Хотя экзистенциальные размышления и переживания героев могут быть по-настоящему увлекательны даже в таком неторопливом темпе.
На кого похоже?
Естественно, Фоссе уже давно сравнивают с Хенриком Ибсеном — величайшим норвежским и мировым драматургом. Но «новый Ибсен» — это всего лишь удачное брендирование. Абсурдностью диалогов и ситуаций, говорящими паузами, минимализмом художественных средств он больше похож на модернистов вроде Мориса Метерлинка или Сэмюэля Беккета, которого норвежец сам называет одним из своих главных влияний, или же, как отмечает его переводчица Елена Рачинская, на своего современника Ивана Вырыпаева.
Другой близкой аналогией среди российских авторов кажется Дмитрий Данилов. Он тоже и поэт, и прозаик, и драматург (и широко известен он стал как автор пьес). Данилов тоже пишет монотонную прозу, не боясь скучного, интенсивно вглядываясь в повседневность, размышляя на экзистенциальные темы. Они оба создали образ равнодушных к славе писателей. Оба очень религиозны. Данилов в прошлом году тоже получил крупную, по локальным меркам, литературную премию — «Ясную Поляну». Но Фоссе и Данилов пользуются совершенно разными инструментами, и атмосфера их книг отличается: Фоссе куда мрачнее, суровее и напряженнее.
Филолог, доцент кафедры зарубежной литературы Университета Лобачевского
«Фоссе довольно сложно разместить в какой‑то системе координат. Из типично скандинавского в нем, пожалуй, только характерная меланхолия. В нем нет ярости Августа Стринберга, нет нерва Хенрика Ибсена. Он ближе к неоромантическим вещам Кнута Гамсуна — с той разницей, что Фоссе предельно абстрактен.
Его проза крайне аллегорическая и порой даже мифологичная, в своих текстах он будто плетет притчи. Но, кстати, его притчи не похожи на притчи Ингмара Бергмана, хотя и есть соблазн найти между ними какие‑то сходства. Если подбирать кинематографические сравнения — то это будут скорее датчанин Карл Теодор Дрейер или венгр Бела Тарр».
Что значит формулировка, с которой ему дали премию?
В общем-то, ничего. Это просто изящные выражения, свидетельствующие об общем настроении вокруг автора или авторки и едва касающиеся собственно литературных достоинств. Просто посмотрите на формулировки некоторых классиков: Джона КутзееЗа создание бесчисленного количества обличий удивительных ситуаций с участием посторонних., Гюнтера ГрассаЗа то, что его игривые и мрачные притчи освещают забытый образ истории. или Элис МанроМастеру современного короткого рассказа.. В большинстве случаев эти формулировки не работают даже как облако тегов, но звучат красиво: похоже на номинации, которые придумывал своим сотрудникам Майкл Скотт в сериале «Офис», раздавая премии «Данди».
Фоссе наградили «за новаторские пьесы и прозу, которые выражают невыразимое», — и это вряд ли даст вам что‑то понять о творчестве Фоссе, зато немного поможет выстроить себе его образ. Хотя с «новаторскостью» имеет смысл поспорить: Фоссе, особенно в одном из своих главных приемов — потоке сознания, — представляется отличным продолжателем модернистов XX века. Не самым простым, но доступным при небольших читательских усилиях.
