«Андрейка, ошарашенный мелькнувшим кружевным треугольником, скользнул прямо в воду».
Дальше!
«Солнце, наливаясь ярким румянцем, как готовый расплакаться новорожденный младенец, клонилось к своей серебристой люльке, выткавшейся на дальней линии волн».
Дальше!
«Предчувствуя скорый гром, заметались сомы, выплеснулся молодой толстолобик. В закипающем воздухе далеко вдоль реки вдруг раздался истошный рев, как будто с загнанного бугая живьем обдирали шкуру».
Дальше!
«То ли горькая ностальгия весенних волн, то ли гулкий рокот могучего потока — в воздухе плыли непостижимые отзвуки веков, словно молитва, вырывающаяся из самой земли, переплетаясь с таинственными вздохами прибрежных ветров».
Дальше!
«Джеремайя одной рукой схватил грелку, а другой сделал широкий жест, как бы показывая „вуаля“».
Дальше!
«Слова летали в воздухе, как стрекозы над раскаленным песком».
Дальше!
«Одноногая чайка, среди тростника уцепившись когтями, молча смотрела на обширные воды, словно вспоминая былые времена».
Дальше!
«От воды дышало старым рассолом, сладкой сомовьей мякотью, плесневелыми бураками».
Дальше!
«Сердце стучало так громко, что казалось, будто оно хочет пробиться сквозь ребра, точно так же как рыба стремится к свободе из сети».
Дальше!