Трудные взаимоотношения с Западом стали для российских музеев поводом обратить внимание на малоизученное у нас современное искусство Африки. Тем более что последние годы оно переживает нешуточный взлет: выставляется в топовых музеях Европы и бьет аукционные рекорды.
В этом году в России прошло уже несколько выставок на эту тему. Сперва московский Музей Востока знакомил публику с конголезской художественной школой шестидесятых годов. А летом, словно в продолжение, петербургский «Манеж» показал большую экспозицию, где россияне впервые увидели актуальное искусство Африки в таком масштабе: сорок девять художников и почти триста работ. За один только первый месяц выставку посетило тридцать две тысячи человек.
Мы поговорили с Алессандро Романини — куратором выставки в «Манеже», директором Центра визуальных искусств в итальянской Пьетрасанте и одним из крупнейших мировых специалистов по африканскому совриску.
Куратор выставки «Перевернутое сафари»
— Как бы вы в целом охарактеризовали современное африканское искусство? В чем его аутентичность?
— Африканское искусство непрерывно эволюционирует, начиная с шестидесятых годов, когда семнадцать странБенин, Буркина-Фасо, Габон, Демократическая Республика Конго, Камерун, Кот-д’Ивуар, Мавритания, Мадагаскар, Мали, Нигер, Нигерия, Республика Конго, Сенегал, Сомали, Того, Центральноафриканская Республика, Чад. одновременно стали независимыми, а их искусство — автономным. Его аутентичность прежде всего — в «магическом» подходе.
Они одновременно гордятся собственными культурными корнями и претендуют на международное признание на одном уровне с коллегами из западного мира.
— Каково, по вашему, главное отличие африканского современного искусства от западного?
— У западного искусства долгая история с огромным количеством критических текстов, философий и теорий. Африканское же искусство развивалось в цивилизации, где письменность имеет куда меньшее значение, чем устная речь. Африканскому искусству ближе спонтанный подход, даже если это следствие глубокого размышления. В этом контексте искусство в Африке стало важнейшим инструментом в коммуникации, человеческих отношениях и передаче памяти.
— Но все же за последние годы уже произошел заметный сдвиг. Какого уровня современное африканское искусство уже достигло за, получается, шестьдесят лет непрерывного развития?
— В 1989 году куратор Жан-Юбер Мартен провел в Центре Помпиду в Париже легендарную выставку «Маги земли», где собрал сто художников со всего мира, в том числе и из Африки. Это была первая масштабная выставка за пределами континента, где участвовали современные африканские авторы. После нее изобразительное искусство на древнем континенте стало эволюционировать еще сильнее: в Африке появились художественные журналы, кураторство, диалектика, искусствоведческая критика. Но прежде всего эта выставка открыла художникам возможность путешествовать, сталкиваясь с художественной иконографией других стран. Благодаря этому за десятилетия в Африке сформировался собственный метод и визуальный язык.
Тогда же, в девяностые годы, современное африканское искусство заметил мировой арт-рынок. С тех пор основные аукционные дома регулярно посвящают ему сессии торгов, а крупные коллекционеры все чаще приобретают работы африканских художников. В самой Африке появляется все больше музеев: например, в 2017 году в Кейптауне открылся первый на континенте музей современного искусства — Zeitz MOCAA. На международном уровне африканское искусство продвигают специальные художественные ярмарки, такие как «1:54» и Akaa. А топовые музеи по всему миру, например в Лондоне, Париже, теперь и в Санкт-Петербурге, все чаще организуют выставки на эту тему.
— Вы говорите, что развитие африканского искусства тесно связано с возможностью художников путешествовать в Европу и Америку. Можно ли тогда сказать, что они в находятся под влиянием западных коллег, заимствуют и адаптируют их стили? Или все же развиваются обособленно?
— Конечно, африканские художники сопоставляют свой язык с западным творчеством и вдохновляются им — точно также, как африканские скульптуры в начале XX века вдохновляли европейских модернистов. Но это никак нельзя назвать подражанием. Сегодня почти все африканские художники — таковы, например, все участники выставки [в Манеже] — находят собственный визуальный язык, соединяя африканские и западные образы. Они хорошо знают культуру и историю диаспоры и отражают это в своих работах и высказываниях. Но также благодаря частым путешествиям и интернету, имеют насмотренность и гармонично сочетают свои визуальные корни с мировыми образами из цифрового мира, западных стран, всемирной истории искусства и поп-культуры.
Современные африканские художники больше не хотят заявлять о своей «негритянскости», как в шестидесятые годы, а стремятся, чтобы их просто считали художниками без каких‑либо этнических характеристик. И как раз сегодняшний успех их современного искусства напрямую связан со способностью художников одновременно и быть носителями исторических ценностей своих стран, и предлагать оригинальную точку зрения на злобу дня. Африканское современное искусство поднимает темы, которые воспринимают зрители по всему миру, независимо от этнической принадлежности, религии или культурного происхождения.
— Интересно, а насколько тогда африканские художники — скажем, участники выставки в «Манеже» — знамениты за пределами своих стран?
— На самом деле довольно у многих из них уже есть международное признание. Например, Эстер Малангу — легенда в свои почти девяносто лет. Она была одной из первых деятелей искусства, пересекших границы Африки, ее крупномасштабные полотна, отсылающие к наследию южноафриканского народа ндебеле, выставлялись в музеях по всему миру. Абудиа — ивуарийский художник, проживающий сегодня в Нью-Йорке, — создал международную сеть коллекционеров и добился высоких котировок африканского искусства в основных аукционных домах. Еще в 2022 году он представлял свою страну на Венецианской биеннале, как и иваурийская художница-феминистка Летиция Кай, которая создает скульптуры из своих волос. После этого она завоевала международное признание и выставлялась в Музее декоративно-прикладного искусства в Париже и Тейт-Модерн в Лондоне. Пропагандируя красоту чернокожих и права женщин, она стала примером для других молодых чернокожих женщин.
Другие художники, такие как ивуариец Сент-Этьен Янзи и египтянин Армен Агоп, регулярно выставляются в европейских и североамериканских галереях, так как в принципе живут между Африкой и Европой. На арт-сцене постоянно появляются новые фигуры, поэтому на выставке также были представлены восходящие звезды. Например, нигерийка Мишель Окпаре, которая использует древние племенные узоры в своих картинах и скульптурах. Она спроектировала врата на входе в Манеж. Или ивуарийский скульптор Брис Эссо, который создает головы младенцев, соединяя африканскую традицию резьбы по дереву с традицией работы с мрамором итальянского Ренессанса.
— Вы уже упоминали, что африканское искусство меньше чем западное связано с теоретическим аппаратом, а многие художники чаще работают в своем уникальном стиле. Но все же можно ли выделить какие‑то основные художественные течения в современном африканском искусстве?
— Обычно художественные течения идентифицируются по национальности. Ведь Африка не гомогенна: это 54 страны, 1,3 миллиарда человек, более 3 тысяч различных языков и 30 миллионов квадратных метров территории. Сегодня существует несколько эпицентров с наиболее развитой арт-сценой. В Дакаре, столице Сенегала, в шестидесятые годы зародилось первое в Африке серьезное художественное движение — Дакарская школа. Столица Мали, Бамако, считается штаб-квартирой африканской фотографии, благодаря наследию известного малийского фотографа шестидесятых годов Малика Сидибе. Свои традиции в живописи есть в Эфиопии, еще одна богатая художественная сцена находится в Аккре, столице Ганы — не говоря уже о Марокко с его мастерскими художников и культурными достопримечательностями. Но в то же время, художественные журналы и критики часто классифицируют современное африканское творчество в таком духе: африканский футуризм, который объединяет художников, тяготеющих к анимизму и символике.
— Аутентичность прослеживается и в медиумах художников, порой они крайне необычны. Например, Летиция Кай создает скульптуры из собственных волос, Антонио Сидибе использует зерна кофе и какао, тростниковый сахар в своих фигурках. Насколько это распространенное явление? С чем оно связано?
— Современные африканские художники автоматически придерживаются постмедиа-подхода, работают с самыми разными техниками и материалами. Безусловно, важная часть их генетической истории — скульптура. Это первая форма африканского искусства, которую европейцы открыли для себя в начале XIX века, она повлияла на Пикассо, Брака, Модильяни, Бранкузи и других модернистов. Сегодня скульптура трансформировалась в инсталляции, выполненные из различных природных и промышленных материалов.
Я уже упоминал про «магический» подход у африканских художников, и это особенно верно для материалов, связанных с человеческой идентичностью: волосами или натуральными продуктами, такими как кофе, грязь, переработанные картонные коробки. В целом в африканском современном искусстве есть тренд на ресайклинг: такое возвращение «мертвых» вещей к жизни часто производит сильный эффект. Например, мозамбикский художник и антивоенный активист Гонсало Мабунда создает работы из оружия и боеприпасов, которые были собраны с граждан страны в обмен на предметы быта — это инициатива Христианского совета Мозамбика. Ивуарец Абудия создает коллажи из детских игрушек, кукол, игрушечных медведей и марионеток, намекая на детство в Африке. Так он поднимает проблему смертности детей, напоминая о том, что именно от них зависит будущее и развитие континента.
— Какие еще бы вы выделили тренды у африканских художников?
— Следуя духу времени, новое поколение художников все больше использует технологии. Развивается фотография, в которой художники отражают свою новую идентичность, борьбу за права человека и гендерные аспекты. Видео и цифровое искусство тоже постепенно распространяются по всей Африке. Представленные на выставке видеоартисты, такие как Абдул-Ганиу Дермани (Того), Мурад Хамла (Алжир), Эдвин Пол Казока (Танзания) уже даже завоевали международную репутацию.
— Кажется, что в целом африканские художники довольно часто поднимают в своем творчестве остросоциальные темы? Что их волнует больше всего?
— Трудно свести африканскую сцену современного искусства к нескольким темам, но, несомненно, в работах очень часто фигурируют социально-политические сюжеты в форме метафоры или аллюзии. Многие страны на континенте находятся в критической ситуации, и это не может не волновать художников.
Они также часто размышляют о стратегиях, которые правительства должно разработать, чтобы построить позитивное будущее для новых поколений. Все эти темы представлены в живописи, скульптуре и фотографии в виде объектов, принадлежащих коллективной памяти. Еще одна важная тема сегодня — память в виде архива колониального прошлого, который становится источником новой идентичности.