
Идеальная книга: если ваши дети любят читать, то они получат огромное удовольствие; если не любят — теперь-то уж точно полюбят.

Иллюстрированный путеводитель по истории споров о сущности искусства — от наскальных рисунков до писсуара в музее.

Несчастная любовь вчера, сегодня и завтра: мелодрама эпических масштабов от авторки «Маленькой жизни».

Женщины на грани нервного срыва в самом ярком сборнике рассказов сезона.

После нескольких книг о современности Буржская написала роман сразу о прошлом (времен советской утопии) и будущем (времен ИИ-антиутопии).

Трогательный роман об ускользающей красоте жизни, по определению Майкла Каннингема — «загадочный, как нейтрон»; понимайте как хотите.

Мемуарный бестселлер о том, что никогда не поздно разобраться со своей неприкаянной юностью и научиться жить в мире с собой.

Благотворительный сборник, для создания которого объединились Долецкая, Васякина, Тимофей Радя, Виктор Пивоваров, Надежда Лихогруд и все-все-все.

Юные герои против полицейского государства: формально — идеальная подростковая фантастика, на деле — суровый и своевременный политический триллер.

В одном томе — три книги рецептов Алены Долецкой (никакой маракуйи и горгонзолы, если вас это волнует).

Как родился и умер самый невероятный социальный эксперимент в истории, последствия которого мы переживаем до сих пор.

Книга о том, как стремление к прогрессу временами расходится с этическими принципами и как величайшие ученые рискуют потерять человечность.

Почему люди такие тупые и почему это опасно для всех (включая их самих).

«Скука была и есть/Сущностью нашей жизни» — стихи автора «Человека из Подольска», который всегда видит самую высокую поэзию в самой серой банальности.

Как европейские художники заново научились говорить про любовь языком искусства.

Шекспирофильский детектив в духе Донны Тартт — первый хит «Дома историй», обещающего стать главным новым издательством года.

Портрет палача: история Отто Вехтера, нацистского преступника, который три года скрывался от правосудия, но все равно умер в бесчестии.

Рассказы о детях, которые такие же, как мы, только лучше — потому что еще не научились всем нашим ужасным предрассудкам.

Кульминация второго рождения великого постмодернистского романа — на этот раз в виде комикса, нарисованного сборной по совриску.

Оксана Васякина завершает автофикшен-трилогию, начатую романами «Рана» и «Степь».

Книга, название которой вы не захотите гуглить: вовсе не про порно, а про то, легко ли быть молодым (по-прежнему нелегко).

Фейк-ньюз: начало. Книга о том, что по-настоящему волновало наших соотечественников в далеком прошлом.

Юная сотрудница полуживого литературного журнала находит в архивах ключ к преступлениям прошлого: новый роман автора «Города Брежнев».

От создателя увлекательнейших книг про соль и молоко — не менее увлекательная книга про невзрачную рыбешку, которая интереснее, чем кажется.

Как устроена работа палачей, гробовщиков и акушерок скорби: книга об индустрии, с которой так или иначе сталкивается каждый.

Семейная сага, которая разворачивается между современной Аляской и блокадным Ленинградом.

Очередное напоминание о том, что феминизм делает лучше и справедливее все на свете — в том числе и урбанизм.

Научив читателей саморазвиваться по Толстому, Вив Гроскоп переключилась на французскую литературу — с тем же блеском.

Как люди учат друг друга родину любить — до полного взаимного уничтожения.

Как фотографии помогают установить историческую истину — или, наоборот, делают вранье гораздо убедительнее.

Тридцать лет спустя на русском наконец вышел автофикшен-роман, который рассказал миру, что такое жизнь с депрессией.

Роман о том, почему нас так тянет искать в прошлом убежище от невыносимого настоящего и непредсказуемого будущего.

Книга психолога-когнитивиста о том, что алкоголь — это не только яд, но и волшебное средство, которое помогло нам построить цивилизацию.

Кажется, нас ждет новая волна русских романов эмигрантской жизни: вот одна из первых ласточек.

Роман о том, как очень разные люди могут уживаться друг с другом и даже — страшно подумать — любить друг друга.