«Право читать» — такое неофициальное название носит законопроект 2789, внесенный в начале марта губернатором штата Иллинойс Джей Би Прицкером и секретарем штата Алекси Джаннулиасом. Если закон примут, то в публичных библиотеках и школах штата нельзя будет запрещать книги, которые кто‑то считает неприемлемыми или оскорбительными.
Первая поправка к Конституции США, священная корова американского законодательства, среди прочего запрещает издание законов, «ограничивающих свободу слова или печати». Тем не менее есть одна сфера, в которой эта свобода регулярно ограничивается, — это школы и школьные библиотеки.
Этот факт часто поднимают на щит российские ультраконсервативные активисты, используя его как свидетельство цензуры, якобы лютующей в Америке. «За последний год в американских школах запретили около двух тысяч книг. В середине XX века уже был период, когда в школах запрещали Сэлинджера, Воннегута, Стейнбека и многих других», — пишут они, проводя исторические параллели. Отечественные СМИ, освещая тему, тоже приводят в качестве примера американских классиков, любимых в России. Так, в статье «В школах США стало в два раза больше запрещенных книг» упомянуты лишь три «жертвы»: «книги Гарриет Бичер-Стоу „Хижина дяди Тома“, Рея Брэдбери „451 градус по Фаренгейту“ и Марка Твена „Приключения Гекльберри Финна“». Некоторые указывают и на конкретных виновников безобразия: «Американская библиотечная ассоциация уже несколько лет пытается запретить роман („Приключения Гекльберри Финна“. — Прим. ред.) во всей стране». Забегая вперед, заметим, что это неправда.
Когда факты (и домыслы) преподносятся в таком контексте, создается впечатление, что в США идет крестовый поход прицельно против американских авторов, которых традиционно любят в России. Для того чтобы понять, что же происходит на самом деле, нужно объяснить, кто именно стоит за запретом книг в американских школах, какие именно авторы, кроме Марка Твена, становятся их целью и по каким причинам.
Кто призывает к цензуре
Для начала — кто. В США не существует организации вроде советского Главлита или российского Роскомнадзора, который мог бы запретить неугодную книгу на уровне штата или тем более страны. На самом деле книги обычно исчезают из библиотеки по велению администрации школы вследствие давления со стороны инициативных групп, которые утверждают, что представляют обеспокоенных родителей. Согласно PEN America, с июля 2021-го по июнь 2022 года как минимум 1648 книг были запрещены в школах 32 штатов. Больше всего случаев запрета было зафиксировано в Техасе, и в целом бóльшая часть запретов приходится на штаты, голосующие преимущественно за республиканцев. Запомним этот факт, заметив, что большинство членов обеих главных партий выступают против книжной цензуры. Как и Американская библиотечная ассоциация, которую походя обвиняют российские журналисты.
Таким образом, если искать параллели с Россией, движение за запрет книг в США уместно сравнивать не с Главлитом, а с организациями вроде «Уральского родительского комитета». Именно он в 2013 году пошел войной на мангу «Тетрадь смерти», вынудил издательство «АСТ» уничтожить тираж книги Валерии Фадеевой «Как взрослеет мое тело», пытался добиться запрета книги Ксении Драгунской «Целоваться запрещено». Есть у них и множество других коллег: так, «Тюменский городской родительский комитет» безуспешно требовал запретить продажу творческого блокнота «Уничтожь меня!», заметив в ней изображение кита (всему виной городская легенда об игре «Синий кит»), а «Совет отцов г. Хабаровска» выкупил в местных магазинах книги «Лето в пионерском галстуке»* и «О чем молчит Ласточка», чтобы уничтожить их под крики: «Вот она, мужики, гомосятская литература! Прям вот конкретная гомосятина!»
Если изучить причины, по которым американские родительские комитеты добиваются или пытаются добиться запрета книг, окажется, что с российскими «борцами за нравственность» у них еще больше общего. В частности, они не в меньшей степени озабочены «пропагандой ЛГБТК+**»: в 41% запрещенных в американских школах книг их возмутило наличие негетеросексуальных или нецисгендерных персонажей. Почти столь же часто их смущают и межнациональные отношения: каждая пятая запрещенная книга так или иначе касается проблемы расизма — по мнению родительских комитетов, о таком школьникам знать тоже не положено. Каждая десятая книга (из, напомним, полутора тысяч) затрагивает тему борьбы за права человека. Возмущает американских консервативных родителей и разговор о вере (если, конечно, речь идет не о христианстве): 64 книги рассказывали истории, связанные с представителями религиозных меньшинств, их верой и традициями.
В число неподобающих для юных читателей книг попала и серия романов о девочках-программистках. На протяжении десяти месяцев книги были официально запрещены в библиотеках одного из школьных округов Пенсильвании — хотя по факту все это время оставались на полках.
Еще более ясной картина становится, если изучить список наиболее часто запрещаемых книг. По данным CBS, среди пятидесяти самых возмутительных книг нет ни Марка Твена, ни Брэдбери, ни Бичер-Стоу. Зато есть роман «Я, Эрл и умирающая девушка» (среди обвинений — изображение смерти, наркотиков и сексуального контента), «В поисках Аляски» (снова смерть, секс и ругательства), «Тринадцать причин почему» (суицид, сексуальное насилие, алкоголь и наркотики), «Это совершенно нормально» (книга рассказывает детям о том, как изменяется их тело) и «Бегущий за ветром» (родительские комитеты возмутила сцена изнасилования). Запрещают в американских школах настоящую современную классику: романы Джонатана Сафрана Фоера, Маргарет Этвуд и нобелевской лауреатки Тони Моррисон. И конечно, множество книг, так или иначе касающихся темы гендерной и сексуальной идентичности, включая основанную на реальной истории книжку про пару самцов пингвинов, вместе вырастивших пингвиненка.
Итак, американские родительские комитеты очень похожи на аналогичные организации в России: они в первую очередь озабочены «традиционными ценностями» и тем, что, по их мнению, представляет этим ценностям угрозу. Даже конкретные примеры часто совпадают: в 2015 году из московских магазинов на время загадочно пропал антифашистский графический роман «Маус»; год назад его изъяли уже из школьных библиотек в штате Теннесси.
Американские борцы за «традиционные ценности» не ограничиваются требованиями запретить неугодные книги, нередко действуя и более прямыми методами. В 2022 году директорша библиотеки в Айдахо была вынуждена уйти в отставку, когда активисты стали заявляться к ее дому с оружием и требованием изъять четыре сотни книг, которые они называли «порнографическими». «Моя задача — защитить наших детей от извращенцев, которые потянутся в нашу библиотеку, если на ее полках окажутся неподобающие материалы сексуального характера, и будут охотиться на наших детей», — объясняет свою мотивацию одна из этих женщин. При этом ни одной из перечисленных книг на полках даже не было: моральная паника раздута до такого уровня, что под атаку может попасть любая библиотека в штате с заметной долей ультраконсервативно настроенного населения.
Кто борется против цензуры
Тем не менее движение за запрет «нехороших» книг порождает и сопротивление — причем не только либеральное. Так, на стороне защитников библиотеки в Айдахо выступает бывший мэр города, консерватор, голосовавший на выборах за Трампа: по его словам, никто не имеет права «навязывать собственные идеи и собственные религиозные концепции всем остальным».
Когда в Техасе группа активистов потребовала запретить в школах книгу об истории расизма в США, одна из преподавательниц создала петицию в поддержку этой книги. К протестам присоединились ученики, их родители и простые горожане — и книгу удалось отстоять.
В некоторых штатах родители даже мониторят социальные сети ультраконсервативных соседей, чтобы вовремя реагировать на угрозы. «Едва увидев, что несколько родителей — буквально два-три человека — жалуются на книгу из программы десятого класса, мы навострили уши. Мы сказали: „Похоже, это что‑то серьезное, так что давайте приготовимся встать на защиту“», — говорит одна из родительниц. Речь шла о книге «Времена бабочек», которую местные радикалы назвали «порнографией», сопровождая обвинения выдернутыми из контекста цитатами. Благодаря своевременной реакции сообщества книга, много лет входящая в школьную программу, осталась в ней.
Сопротивление поддерживается и на уровне федеральных институций. Так, с 1982 года в конце сентября Американская библиотечная ассоциация проводит «Неделю запрещенных книг» — информационную кампанию, направленную против запрета литературы. В 2022 году Бруклинская публичная библиотека на ограниченное время позволила всем американцам от 13 до 21 года получить доступ к 500 тыс. электронных книг — в том числе тех, которые им из‑за действий радикальных активистов не выдают в библиотеках своего округа. Аналогичную акцию проводила и Нью-Йоркская общественная библиотека.
Сторонники цензуры не остаются в стороне. Так, в 2022 году в штате Джорджия был внесен законопроект, согласно которому библиотекарям, которые позволят несовершеннолетним читателям брать на руки «вредоносные» книги, могут грозить штраф и тюремное заключение до одного года. Представители библиотечной ассоциации раскритиковали законопроект, заявив, что, если его примут, работники не будут выдавать совершенно безобидные книги, опасаясь, что их признают «вредоносными», — и пострадают в итоге учащиеся.
За последние годы борьба между гражданами, которые требуют запретить в школах неугодные им книги, и общественностью, которая пытается давать им отпор, все накалялась, но не выходила за пределы гражданского противостояния. Если законопроект о «Праве читать» окажется успешным, то антицензурное сопротивление наконец получит поддержку хотя бы на уровне штата Иллинойс, а впоследствии, возможно, опыт распространится и на другие штаты. Борьба с цензурой в XXI веке далека от завершения — но, кажется, все еще не проиграна.
* Авторки книги Елена Прокашева и Екатерина Дудко признаны Минюстом РФ иностранными агентами.
** Международное движение «ЛГБТ» решением Верховного суда признано в России экстремистским, его деятельность запрещена.
