От Мейерхольда до Перегудова: Театру Маяковского — сто лет

Не все знают, что первым руководителем «Маяковки» был Всеволод Мейерхольд. Прошел период его символистских спектаклей, остался в прошлом опыт работы в Императорских театрах и грандиозный «Маскарад» в Александринке — спектакль — символ уходящей эпохи, премьера которого состоялась под выстрелы февральской революции. Искренне вдохновленный идеями революции, Мейерхольд с радостью возглавил доверенный ему театр по адресу Герцена, 19 (сейчас Большая Никитская).

Театр Революции, как он тогда назывался, открылся 29 октября 1922 года спектаклем «Ночь» по пьесе Марселя Мартине. Постановка о бескомпромиссной борьбе французских пролетариев после окончания Первой мировой должна была сразу обозначить вектор — предполагалось, что репертуар будет построен преимущественно на революционной драматургии. Спектакль у режиссера Велижева вышел слишком ровный, эксцентричный Мейерхольд, говорят, был им недоволен и даже поставил через год в другом своем театре (Театре имени Мейерхольда) собственную версию этого материала — «Земля дыбом».

Безусловными же успехами на сцене Театра Революции стали работы Мейерхольда «Доходное место» и «Озеро Люль», но в скором времени, в 1924 году, Мейерхольд понял, что больше не может совмещать руководство двумя коллективами и покинул Театр Революции. Какое‑то время пост худрука занимал его ученик Алексей Грипич, а после его ухода в театре начался период «безвластия».

Несколько лет спектакли ставили в основном ученики Мейерхольда, в театре сформировалась сильная труппа, но в ней так и не было лидера. В 1930 году им был назначен Алексей Попов. Его манифестом стала первая премьера — «Поэма о топоре». Краткий сюжет пьесы Николая Погодина таков: сталевар Степан случайным образом добывает нержавейку, и к финалу спектакля, пройдя длинный путь, полный мытарств и перипетий, уже сознательно закрепляет свой успех. Чтобы зритель не умер от скуки на этой производственной драме, Попов и артисты максимально скрупулезно подошли к постановке: по завету мхатовцев поехали в Златоуст, вдохновляться заводом и набирать фактуру. Привезли из «экспедиции» рабочую одежду и всяческий реквизит. В итоге — зал в восторге, артисты — тоже, Попову удалось завоевать всеобщее расположение. Следующей премьерой стал «Мой друг» — тоже погодинская пьеса, на этот раз производственный блокбастер о строительстве завода.

Но самой впечатляющей работой Попова в Театре Революции все же стала постановка «Ромео и Джульетты» в 1935 году. Учитель Попова Немирович-Данченко был сильно впечатлен спектаклем и вынужден признать, что «такое активное решение „Ромео и Джульетты“ в МХАТе, с моей точки зрения, невозможно. Просто актеры не привыкли так много делать движений. […] Мы в этом смысле в МХАТе более солидно ведем себя на сцене». Вскоре Алексей Попов покинул Театр Революции и стал худруком Центрального театра Красной армии.

После ухода Попова опять началась неразбериха, руководство постоянно менялось, пока в 1941 году театр не оказался в эвакуации в Ташкенте. После возвращения в 1943 году его соединили с частью труппы, занявшей театр на время отсутствия. Так появилось новое название: Театр Революции превратился в Театр драмы — и к руководству пришел Николай Охлопков, ученик Мейерхольда.

Пожалуй, именно он вывел Театр драмы (а с 1954 года уже Театр Маяковского) на по-настоящему высокий уровень художественного мастерства.

А потому его «Гамлет», «Гроза» или «Молодая гвардия» завораживали в равной степени.

О художественной бескомпромиссности Охлопкова можно судить, например, по такой истории: когда шла работа над премьерой «Молодой гвардии», Сталин ознакомился с романом Фадеева и потребовал внести туда срочные коррективы. Ему было необходимо, чтобы подвиг молодогвардейцы разделили со старшим поколением коммунистов. Идею спектакля такая интерпретация полностью уничтожила бы, так что в то время, как Фадеев переписывал свой роман, Охлопков выпускал премьеру в изначальном виде. И каким‑то чудесным образом ему это удалось.

Еще одна знаковая история случилась в 1955 году, когда в Москву на абсолютно триумфальные гастроли приехал Питер Брук со своим «Гамлетом». Охлопков и Брук затеяли театральный пранк: их Гамлеты поменялись местами. Для центрального телевидения они записали сцену Гамлета и Офелии, в которой Галина Анисимова сыграла в паре с Полом Скофилдом, а Евгений Самойлов — с Мэри Юр.

Гончаровская эпоха по праву считается величайшей в истории «Маяковки». Андрей Гончаров, пришедший в театр в 1967 году, дополнил прекрасную труппу целой плеядой высококлассных артистов: Михаил Филиппов, Игорь Костолевский, Наталья Гундарева, Армен Джигарханян, Эммануил Виторган, Алла Балтер, Александр Лазарев, Евгения Симонова, еще ярче заблистала при нем Светлана Немоляева.

Его спектакли «Человек из Ламанчи», «Трамвай „Желание“», «Кошка на раскаленной крыше» становятся настоящими хитами, а билеты на них не достать. Театр и все очевидцы вспоминают Гончарова как легенду — неукротимого художника, строившего свой театр с сокрушительной страстью.

Среди прочих выдающихся была и постановка «Бега», которая и сегодня оказалась бы вполне своевременной. Гончаров уже три раза обращался к этой булгаковской пьесе, но она так и не давала ему покоя, и в 1978 году поставил ее в «Маяковке» в четвертый раз. Андрей Гончаров так рассуждал в книге «Мои театральные пристрастия» о пьесе: «Каждый из героев бежит с родины по своим мотивам. Серафима и Голубков — люди, живущие под зеленой лампой Петербурга, бегут, не приняв революции, бегут в испуге от невиданного и неведомого, в эфемерном стремлении к прежним, покойным, комфортным формам жизни. Сознательно борется, и жестоко борется, с революцией один Хлудов, человек колоссальной воли и таланта, он знает, против чего он, но не знает — за что. Позиция жестокого вешателя — страшная».

Помимо того, что Андрей Гончаров собрал запредельного уровня труппу и создал выдающийся репертуар, он еще и воспитал в ГИТИСе целое поколение режиссеров первой величины. Среди его учеников — Эймунтас Някрошюс, Петр Фоменко, Евгений Каменькович, Константин Богомолов.

В 2002 году в Театр Маяковского пришел Сергей Арцибашев. При его руководстве в Театре Маяковского появились коммерчески успешные комедии «Женитьба», «Банкет», «Развод по-мужски». Много лет с успехом шел спектакль «Чума на оба ваши дома». Но в целом театральная критика оценивала период руководства Сергея Арцибашева как кризисный. Ощущал это и сам театр: в 2011 году на художественном совете выступила значительная часть труппы «Маяковки», в результате чего Арцибашев был отстранен от руководства.

Приход Миндаугаса Карбаускиса сразу же обернулся мощным успехом: первой его премьерой стал спектакль «Таланты и поклонники». Вместе с художником Сергеем Бархиным они будто расшатывали заржавевшее пространство театра, вместе с актерами Светланой Немоляевой, Игорем Костолевским, Михаилом Филипповым — избавлялись от наросших за последние годы штампов. Эта премьера тут же вернула «Маяковку» в круг внимания театральной Москвы. Целый ряд работ Карбаускис поставил по пьесам литовца Марюса Ивашкявичюса: «Кант», «Русский роман», «Изгнание». Все три работы — пример предельно тонкого и точного совпадения режиссера и драматурга. Вместе с Карбаускисом над новым репертуаром «Маяковки» работали режиссеры Никита Кобелев, Леонид Хейфец, Анатолий Шульев, Юрий Йоффе.

Одной из последних премьер Карбаускиса в «Маяковке» стал спектакль «Семейный альбом» по антифашистской пьесе Томаса Бернхарда о бывшем заместителе коменданта концлагеря. Суда убежденному нацисту удалось избежать, он по-прежнему занимает высокую должность, а день рождения Гиммлера — до сих пор главный семейный праздник. Карбаускис вместе с артистами Михаилом Филипповым, Евгенией Симоновой и Галиной Беляевой исследовали генеалогию зла: как незаметно оно проникает в душу, пропитывает ее и как зачастую невозможно его из себя избыть.

25 февраля 2022 года Миндаугас Карбаускис ушел с поста художественного руководителя «Маяковки». Его место занял режиссер Егор Перегудов. К 29 октября он поставил премьеру «Истории», в которой артисты театра делятся своими любимыми произведениями мировой литературы. Так накануне столетия театра началась новая его эпоха.