«Ходжа Насреддин» и еще 5 кукольных спектаклей не только для детей

Кукольный спектакль Бекмамбетова — блокбастер камерный и нежный: притчу о восточном мудреце Ходже режиссер мечтал поставить всю жизнь. На помощь пришла ученица самого Резо Габриадзе Анна Викторова и артисты Театра Образцова, а целая толпа драматических небезызвестных актеров спектакль озвучила: за Ишака здесь Евгений Миронов, за Ходжу — Константин Хабенский, за Махаббат — Чулпан Хаматова. Для всех, кому политолог Екатерина Шульман в последние недели рекомендовала перечитать «Повесть о Ходже Насреддине» Леонида Соловьева, спектакль прекрасно подходит.

Увидеть спектакль на большом экране можно будет 15 апреля в кинотеатре «Октябрь» в рамках проекта «Каро Арт», а с 23 апреля — на экранах других кинотеатров по всей стране.

Отличный способ напомнить себе, что Евгений Цыганов — актер блистательный, и особенно блистает он в театре. Он здесь за главного героя, великого кукольника, основателя театра Сергея Образцова, все его окружение — куклы. Через судьбу Образцова проходит весь XX век вместе с трагедиями и тяготами, с Федором Шаляпиным и Чарли Чаплином, Любовью Орловой и Леонидом Утесовым, Гитлером и Муссолини.

«Можно отнять землю, можно отнять богатство, можно отнять и жизнь, но кто придумал, кто смеет покушаться на память человека?» Роман Чингиза Айтматова в Музее ГУЛАГа посвящен памяти. Это история одной семьи, оказавшейся в маленьком станционном поселке посреди казахской степи. Маленькие судьбы складываются на фоне глобальных событий, ракеты улетают с космодрома, разрывая небо грохотом и пламенем, а начальство распоряжается уничтожить кладбище и освободить землю под строительство нового микрорайона.

Помимо кукол в спектакле задействованы артефакты Музея ГУЛАГа, за каждым предметом, будь то арестантская миска или колючая проволока, стоит судьба реального человека.

Сказку Пушкина режиссер Максим Исаев, один из создателей Инженерного театра АХЕ, разъял на составляющие и выдавил из нее главное: спектакль получился о природе жестокости, о невозможности избежать насилия, о неизбывной братоубийственной вражде. Кукла тут всего одна — инфернальный петушок, созданный из двух больших циркулей и управляемый двумя артистами. Также имеются ароматы ладана, обволакивающая музыкальная партитура, пластические этюды и липкое ощущение ночного кошмара.

Нежная притча о старичке, спасшем пингвина посреди катастрофы, — это то, что сейчас необходимо. Распоясавшееся государство, ограничение свободы передвижения и высказывания, экологическое бедствие — а на фоне этого милый ностальгирующий дед ныряет в засоренный океан и среди пластиковых пакетов и нефтяных пятен спасает задыхающегося пингвина Джинжика. Так история постапокалипсиса становится историей любви. Отдельное удовольствие наблюдать, как два артиста в миниатюрном пространстве создают атмосферу светлой ностальгии среди большой беды: дедушка постоянно чинит неработающие приборы, смотрит диафильмы и читает, а Джинджик бегает, отряхивается, чихает — в общем, ведет себя ровно так, как положено пингвину.

Птифуры — маленькие петербургские пирожные, а еще это скетчи о бабушках и дедушках. О том, что такое старение, и о том, что каждая старость имеет право на свое маленькое безумие и безрассудство. Одна бабуля вырезает бумажный театр, другая — балерина и разучивает па с лягушонком. Спектакль — это попытка понять старичков и старушек, разобраться в том, что составляет суть их природы, сделать это максимально нежно и минимально приторно.