Литературный критик
Очень сложно говорить о том, кем был Анатолий Найман, потому что разговор неизбежно сводится к тому, кем он был для меня. Я недавно думала: кто вообще читает поэтов по-настоящему, кроме их друзей? А потом поняла, что так, собственно, и надо — не стучать словом в сердца миллионов, для этого есть рэперы с прямой связью с интернет-апостолом Павлом.
Но Анатолий Найман был из другой эпохи. Он был поэтом того времени, когда все ценное и существовало только для друзей, когда целью было сохранять, а не приумножать. Он был человеком, который разговаривал с Анной Ахматовой, и если вы говорили с ним, вы слышали ее голос. Собственно, вся его поэзия — это опыт сохранения чужих голосов. Сам он в одном из стихотворений называл поэзию «способом вернуть любовью то, чего в слове нет». Как часто в этих текстах возникают тени других. Как будто поэзия — тот самый единственный способ вернуть их, продолжить разговор, выведя его за пределы слов.
Самые известные строчки Наймана — «Кончается лето,/и вряд ли оно повторится,/и, как говорится,/друзья, наша песенка спета». Там тоже в финале есть призраки — поэты, стоящие пред Анной Андреевной. Но в последние годы для условных «нас» эти строчки стали не про призрачность прошлого, а про зыбкость настоящего. Эта маленькая смерть в каждом финале, символ неустойчивого мира, в котором каждое лето как последнее — и одно неизбежно окажется последним. Но есть что‑то, что больше смерти, и это чудо встречи, то, что все эти лета были проведены вместе. И он, конечно, тоже был человеком, встретиться с которым было чудом, и потому невозможность увидеть его снова, продолжить с ним разговор, прикоснуться через эту встречу к теням прошлого кажется настолько трагичной.