— Каково вообще происхождение слова «мат»? По одной из версий, изначально «мат» означал «голос» («орать благим матом»), а по другой — «мат» отсылает к «матери» («посылать к чертовой матери»).
— Самое простое — это связать «мат» с «матерью». На сегодняшний день такое объяснение, наверное, и самое достоверное, хотя и не на сто процентов. Например, как аргумент можно рассматривать прилагательное «матерный». Но встречается и прилагательное «матный»: важно уточнить, какое из этих слов более древнее, а какое появилось позже, но точно мы этого не знаем. Я бы сказал, что вопрос этот до конца не решен.
— В одном из своих интервью вы сказали, что приблизительно в начале девяностых мат перестал был табуированным средством языка. Что происходит с ним сейчас?
Мне кажется, что процесс растабуирования замедлился и, возможно, остановился. В городской среде мат стал употребляться значительно шире, чем до перестройки, но определенное табу сохранилось. Отчасти этому способствовали законодательные меры, ограничивающие мат в прессе, на радио и телевидении. В деревенской среде мат и в советское время был не слишком табуирован.
— Есть стереотип, что мат дает какие‑то дополнительные средства для выражения эмоции в языке.
— Безусловно, мат — это особая лексическая группа, которая, при условии, что ею не злоупотребляют, дает речи дополнительную энергию, яркость и образность.
Я, например, не люблю, когда рядом со мной матерятся. Но к мату как языковому явлению я отношусь с уважением, потому что при разумном использовании это важная языковая краска.
— Можно ли найти альтернативные инструменты в языке для этих красок?
— Позицию сильно табуированной лексики могут занимать разные слова с разными первоначальными смыслами. Скажем, в итальянском или испанском языках мат в меньшей степени, чем в русском, связан с телесным низом, а в большей степени — с кощунством, оскорблением богоматери. Поэтому обсценность не то чтобы случайна: она связана с табуированными в культуре терминами. Мат — это очень относительная вещь. Это четыре-пять корней, за которыми закрепилось качество сильно табуированной лексики.
— С одной стороны, новая этика заставляет трепетно относиться к чужим личным границам. С другой — мат как оскорбление становится обыденным языком в сети, особенно у подростков. Как вы считаете, связаны ли эти два процесса?
— Никакой особой связи я не вижу. Девяностые годы дали старт процессам растабуирования и разрушению железного занавеса, отделявшего нас от свободного мира. А в этом самом мире шли процессы нового табуирования. Можно сказать, что в 90-е годы XX века в мире и России шли разнонаправленные процессы. Но насладиться языковой свободой россиянам не удалось. Уже в XXI веке табуирование коснулось и русского языка, причем под воздействием сразу двух сил: и внутренней стабилизации языка и культуры со стороны государства, и внешней политкорректности, точнее, моды на нее.
— Почему носители мата так сильно молодеют от поколения к поколению? Это такая странная форма акселерации или реакция на положение мата в современном обыденном языке?
— Честно говоря, я не вижу такой тенденции.
— Как родителю следует воспринимать мат ребенка?
— Это зависит от того, чего хотят сами родители. Скажем, у нас дома дети никогда не матерились, ни при нас, ни в разговорах друг с другом, внуки при нас тоже не используют мат, хотя в разговорах друг с другом отдельные слова вроде бы проскальзывают. Иначе говоря, запрет ослаб. А в некоторых городских образованных семьях уже сами взрослые ни в чем себе не отказывают. Соответственно, и у детей нет идеи запрета. Да запрет в этом случае и не особенно поможет, ведь личный пример гораздо важнее.
— У вас не возникло ощущения, что мат стал более смешным, чаще употребляется в юмористическом ключе, чем в значении брани?
— Одна из функций мата была действительно связана с выплеском энергии в анекдотах. Это были прекрасные советские анекдоты, где последним словом было как раз обсценное. Что называется, пуант анекдота — точка, когда все волей-неволей начинают хохотать. Так что к мату всегда относились по-разному. Скорее сейчас он стал более обыденным.
— Можно ли сказать, что социальные сети могут влиять на то, что подростки стали больше материться?
— Да, я считаю, что это связано. Но главной причиной следует считать раскрепощение мата в девяностые годы, когда культурные запреты расшатывались взрослыми людьми. Мат появился на сцене, в газетах, на телевидении. Тогда материться стало модным, это казалось проявлением свободы слова в очень специфическом смысле. И это повлияло на дальнейшую судьбу мата: он отчасти потерял свою энергию, потому что стал слишком распространенным.