«Куб», Пепперштейн, космос и Москва: что вдохновляет создателей проекта Solaris

По легенде, известной нам, в частности, в версиях Вергилия и Овидия, потерявший свою возлюбленную певец Орфей отправляется за ней к [богу царства мертвых] Аиду. Договорившись с ним, он забирает тень Эвридики, но нарушает поставленное богами условие — не оглядываться — и теряет ее навсегда.

«Принято считать, что Орфей — предтеча великих трагиков Эсхила, Софокла, Эврипида. В мифе он отправляется в Аид, спускается в сумрачный мир, мир бесплотных теней, очертаний, призраков. В романе [Станислава Лема] и фильме „Солярис‚психолог Крис Кельвин, прилетая на одноименную станцию, также попадает к Аиду. В нашем спектакле никто не летит в космос, а как мы это решаем, пусть останется загадкой.

Сюжетная неотвратимость в романе Лема имеет трагическую природу. Герои романа и легенды не похожи, и сюжеты не повторяются. Но сама ситуация путешествия между мирами мифологическая. Можно сказать, что научная фантастика — это одна бесконечная космическая одиссея‘.

Космический лифт — гипотетическое сооружение, которое позволило бы доставлять в космос грузы или даже людей без ракет. Впервые эту концепцию предложил Константин Циолковский еще в позапрошлом веке, но она до сих пор не реализована. Даже Илон Маск считает подобные проекты малореалистичными: по его словам, легче ‚построить мост между Лос-Анджелесом и Токио‘.

«В оформлении мы искали метафору подвешенного состояния человека, и ситуация, когда человек застревает в лифте, показалась нам символической.

Человечество давно увлечено идеей создания космического лифта, который упростит транспортную доступность космоса. Но можно сказать, что любой знакомый нам бытовой или грузовой лифт тоже в какой‑то степени является космическим телом. Человек, зашедший в лифт устремляется по вертикальной оси: вверх ли, вниз ли — направление в данном случае не так важно. Лифт подвешивает нас между небом и землей, создает прототип невесомости, забирает из привычного состояния, поскольку [английское] „lift“ в первую очередь это глагол [означающий „поднимать“]».

«В проекте я участвую не только как актриса, но и как музыкант вместе с моей группой Race to Space. С Пашей [Пепперштейном] мы познакомились в начале нулевых, часто виделись, даже тусовались вместе и всегда вдохновлялись мифологией его картин и книг.

Когда выпускали первый альбом, мы поняли, что лучшей стилистики, чем Пашины картины, для этой музыки не существует. Это неотъемлемая часть всех наших альбомов, а космонавт с его работы „Planet Mirror“ стал логотипом группы».

«История людей, непонятно зачем и почему собранных в каком‑то таинственном пространстве, наделенном по отношению к этим людям своей волей, напрямую пересекается с жанром спектакля».

«Наша выставка „Музей подсознания Москвы“ придумана для Музея Москвы, и она о Москве. В только что прозвучавшей фразе слово „Москва“ прозвучало три раза, но могло бы прозвучать и шестьсот, и восемьсот раз. Соня и я, мы оба родились в этом городе, и у нас с ним непростые отношения.

Москва — это некое существо наподобие Соляриса или Нефтяриса, и отношения с этим существом весьма и весьма сложны. Это существо, как Солярис, населяет призраками наше сознание».