За последние 10–15 лет соцсети встроились в нашу жизнь и стали ее неотъемлемой частью; за это время они получили уникальные знания о каждом из нас, но что мы знаем об устройстве соцсетей и их влиянии? Нам кажется, что мы просто выкладываем фотографию с митинга или ставим лайк под интервью с политиком, который нам симпатичен, но что это значит для соцсетей и как это сказывается потом на контенте, который мы видим в наших лентах? Нам кажется, что публичным действием в соцсетях — или его поддержкой — мы можем как‑то повлиять на ситуацию вокруг, но так ли это? Нам кажется, что вся политика ушла из офлайна в онлайн — но что изменилось?
В начале этого года Twitter и Facebook заблокировали аккаунты Трампа, что вызвало бурную дискуссию в соцсетях и прочих клабхаусах (помните такую соцсеть?). Кейс Трампа так много обсуждали не из‑за эмпатии к экс-президенту США.
В реальности таких кейсов не так уж и много, и говорить о том, что соцсети систематически цензурируют пользователей из‑за какой‑то политической мотивации, неуместно. Другой вопрос, что недооценивать их возможное влияние на контент тоже не стоит.
В этой дискуссии одновременно присутствовали и озлобление, и разочарование. Обсуждение факта, что соцсети продают или передают наши данные рекламодателям, политикам и спецслужбам, уже набило оскомину. Только теперь это усилилось еще и ощущением прямого вмешательства в политические процессы, и терпение лопнуло. Справедливости ради не у всех: кто‑то считает, что социальные сети как бизнесы имеют полное право регулировать контент и присутствие тех или иных спикеров на своих площадках. С этим сложно поспорить, но и расхождения между бизнес-логикой и изначальной этикой этих бизнесов применительно к этому кейсу все же сложно не заметить.
Бесспорно, социальные сети управляют нами куда качественнее и регулярнее, чем мы ими пользуемся. Они знают о нас все, а мы порой не знаем об их алгоритмах ничего. На начало 2021 года насчитывалось более четырех миллиардов пользователей социальных сетей, то есть около 54% мирового населения. Из‑за пандемии мы стали проводить там еще больше времени — в 2021 году прогнозируется, что все пользователи совокупно проведут в них 3,7 триллиона часов. Неплохие планы на времяпровождение с тем, кого не знаешь.
Мы не платим за соцсети и за присутствие в них, в этом смысле важно понимать: если ты за что‑то не платишь, ты и есть товар. Впервые за всю историю человечества сейчас в руках соцсетей есть самый востребованный товар и уникальное знание о нем. Политики, спецслужбы и бренды всегда мечтали о возможности суперэффективной рекламы или воздействии на электорат и массы, а сейчас они это получили и активно этим пользуются. От политической рекламы до дискуссий, от расследовательских блогов до аккаунтов госканалов, от президентских твиттеров до депутатских тиктоков — политика благодаря соцсетям окончательно стала неотъемлемой частью нашей жизни.
Другой вопрос: насколько наше взаимодействие с политикой в соцсетях отражается на окружающей нас реальности? Мы живем в пузырях, в иллюзорном мире, окруженные тем, что нам нравится и идейно близко. И никогда нельзя быть уверенным в том, что эти пузыри хоть как‑то соотносятся с реальностью.
Вторая иллюзия еще интереснее. Если идет мощная дискуссия, публикуются тысячи постов с призывами выходить на митинги, то все авторы и комментаторы, а главное, их зрители непременно составят ядро протеста на площадях. Но это не так. Тикток это отлично показал на примере январских событий, когда были тысячи призывов с миллионными охватами, которые ни во что не конвертировались. Соцсети стали новой площадкой для политики, но то, что происходит в них, далеко не всегда приводит к реальным переменам. Все, что происходит в тиктоке, остается в тиктоке.
