Как Assassin’s Creed про викингов поставила злодеев-головорезов в центр сюжета

В IX веке викинги столкнулись с тем, что на Скандинавском полуострове слишком тесно, сельскохозяйственные земли почти закончились, а соседи постоянно воюют. В качестве решения проблемы они предлагают захватить немного земли у английских королевств и основать там колонию. Несмотря на то что в реальности у экспансии викингов могли быть и другие причины — от банального разграбления христианских монастырей до социального устройства, при котором младшие дети обеспечивают себя сами, — разработчики из Ubisoft, кажется, остановились на этой теории.

Воительница Эйвор (она также может быть воителем — это выбор игрока) приплывает в Англию со своим кланом и начинает вражду с местными королями. Для успешной политической борьбы они вступают в союз с другими кланами и местной знатью, которая готова исполнить роль марионеточного правительства. Между делом Эйвор ходит на драккаре по английским рекам, устраивает набеги и оказывается втянута в мистическую борьбу ассасинов.

Игровой сериал резко поменял сторону противостояния. Раньше герои игр про ассасинов мстили, наказывали плохих людей или боролись со злодейской корпорацией. В Valhalla же игрока ставят на сторону грабителей, которые просто приплыли из‑за моря, чтобы отнимать и захватывать. Уже в самом начале игры героиня заключает союз с викингом-садистом — в свободное от набегов время он развлекается пытками.

Например, главная героиня, кажется, не против жестких допросов, если они дадут результат, а союз с местным маньяком, пришедшим будто из игры Far Cry 3, ее нисколько не беспокоит. Когда появляется возможность пощадить пленных солдат, не особо верится, что она сама сделала бы такой выбор. За персонажами интересно наблюдать, в них легко поверить, но ассоциировать себя с ними сложно.

Интересно, сможет ли сюжет раскрыть злодеев и суровые викингские взгляды. В видеоиграх у нас не так часто появляется возможность злодействовать и рефлексировать над этим. Разработчики говорят о личностном росте и амбициях героини, поэтому, возможно, позже ее взгляды поменяются.

Завязка сюжета с антигероями приобретает трагический оттенок. Вместо триумфальной победы над недругами мы получаем униженного и сброшенного с трона короля, вместо приятного сайдкика-англичанина — несчастного подростка, который попал в плохую компанию и, кажется, закончит, как Джоффри из «Игры престолов».

Тем не менее за жестоким сюжетом можно найти и размышления о миграции. Кажется, впервые в истории серии героям не просто не рады — они оказываются чужаками, которых уже изгнали с родины, но не принимают на чужбине. Возможно, столкновение двух миров и доведенный до предела миграционный конфликт станет одной из главных тем Valhalla.

В игру вернули скрытый клинок ассасина для убийств со спины, но Valhalla не настаивает, чтобы игрок прятался по кустам и в тенях. Она скорее провоцирует идти напролом с двуручным топором наперевес. Об этом говорят и особо жестокие добивания, и сражения с боссами, которых нельзя убить одним ударом из‑за угла.

Остальные игровые механики Valhalla как конструктор собираются из прошлых серий Assassin’s Creed и других проектов Ubisoft. Например, социальный стелс, во время которого героиня прячется в толпе монахов, вернулся из самой первой игры 2007 года, масштабные сражения — из последней Odyssey, путешествия по воде — из Black Flag, а боевая система вообще похожа на упрощенные поединки из For Honor.

Иногда происходящее в игре ощущается почти фэнтезийно. Когда суровые воители используют эпитеты вроде «поцелованные волком», они превращаются славных мужей из народных сказаний, а в какой‑то момент они даже покажутся не головорезами, а комичными злодеями из мема «Мы с пацанами».

Сама Эйвор на проселочных дорогах встречает персонажей, будто вышедших из поэмы. Например, девочка под деревом ждет, когда упадет последний лист, ведь именно после этого ее отец обещал вернуться с заработков. Эта печальная история с открытым концом не запускает квест и не открывает новых способностей, но немного раскрывает атмосферу мира. Об этом говорят и сами разработчики, которые сравнивают такие моменты с треками Брайана Ино.

В 2017 году Assassin’s Creed перезапустили: сериал вернулся в далекое прошлое, в нем появились ролевые элементы, обновился геймплей. Valhalla могла бы стать красивым завершением этой новейшей трилогии. В таком случае она бы началась с истории ослепленного местью древнеегипетского полицейского-меджая, сочувствовать которому было довольно легко, и закончилась рассказом о воителях, пришедших грабить чужие земли. От человеколюбивого геймплея Origins, где оставалась возможность не убивать, до кровавых сражений в Valhalla и викингов, для которых пощадить — это то же самое, что лишить чести. Но, конечно, она вряд ли станет финалом истории.