— Можете одним предложением описать, о чем ваша книга?
— Я написала книгу, чтобы показать, как Tinder влияет на современные отношения и меняет нас изнутри.
— Вы пишете о расстройстве привязанности, которое, по вашим словам, в той или иной форме испытывает половина взрослого населения западных стран. Как Вы думаете, такие приложения, как Tinder, просто эксплуатируют это расстройство или усугубляют его?
— Дейтинговые приложения обещают вам, что вы найдете кого‑то рядом с собой и сразу же пойдете на свидание, займетесь сексом, повеселитесь и так далее. Это обещание заставило нас поверить в то, что можно «заказать» себе человека для спасения от одиночества, как мы заказываем суши. Что проблема всегда заключается в человеке рядом с вами, а не в ваших собственных проблемах, не в вашей собственной неуверенности или расстройстве привязанности.
Приложение подразумевает, что это нормально — просто подключиться и ждать, что кто‑то будет соответствовать всем вашим ожиданиям. А вам просто нужно требовать, чтобы люди были такими, какими вы хотите — как маленький ребенок, когда капризничает.
Читатели, которые никогда не пользовались приложениями для знакомств, могут мне не поверить; я приглашаю их просто зарегистрироваться и почитать профайлы пользователей: подавляющее большинство составляет списки того, что они требуют от других людей. Иногда они пишут в стиле вакансий: «Если ты тащишься от качалки — это огромный плюс». Может, я гиперчувствительна, но «списочный подход» к человеческим взаимодействиям видится мне очень дегуманизирующим.
В своей книге я пишу о своих невыносимых свиданиях в Tinder и о том, как я заново узнаю, что нужно время, чтобы познакомиться с людьми и завоевать их доверие, а также узнать, что им действительно нравится, что они любят и насколько вам с ними комфортно.
Но правда в том, что нельзя «заказать» человека и ожидать от него глубокой человеческой связи; нельзя даже «заказать» человека для секса — если только ты этому человеку не платишь, а это уже подразумевает работу, и взаимоотношения с секс-работниками совсем другие.
В книге я рассказываю, как влюбилась в мужчину, с которым познакомилась в Tinder, а он заявил мне, что никогда не вступил бы в отношения с женщиной, с которой познакомился онлайн. Его очень удивило, что я вообразила себе что‑то другое. Я чувствовала, будто он заказал в меню «секс по дружбе», и я не могла просто быть самой собой, полноценным человеком. Я думаю, что приложения для знакомств опасны, потому что они фальшиво успокаивают ваше эго и не позволяют вам работать над своим человеческим развитием.
— Вы утверждаете, что Tinder — это «традиционалистский инструмент, которым пользуется фирма, позиционирующая себя как прогрессивная». Но разве это не всегда смешанная ситуация, особенно когда мы говорим о такой большой корпорации?
— Разумеется, всегда есть нюансы. Реальность вообще сложна. Основной целью моей книги было выяснить мою оценку по рейтингу ЭлоРейтинг ЭлоМетод расчета относительной силы игроков в играх, где участвуют два игрока (его принципы применяются и в командных видах спорта). По утверждению Дюпортей, этот метод применяется и в Tinder при подборе людей, профили которых показывает вам приложение.. Рейтинг Эло — это тайный рейтинг желаемости, созданный для того, чтобы вы мэтчились с людьми из вашей «лиги». Когда моя книга вышла во Франции в марте 2019 года, Tinder признался, что использовал рейтинг Эло, — но утверждает, что больше не использует. В ходе моего расследования я обнаружила, что Tinder оценивает нас вовсе не только по внешнему виду.
В своей книге я объясняю, как обнаружила патент Tinder [описывающий алгоритмы подбора потенциальных партнеров]. Патент — это документ, который компания или человек регистрирует, чтобы сделать изобретение своей интеллектуальной собственностью. Он не является точным описанием того, как работают серверы Tinder, но это описание их философии.
Специалисты, которых я интервьюировала, говорят, что патент — это своего рода «дорожная карта» компании. Из этого документа, подписанного двумя соучредителями Tinder, можно узнать об очень сложной рейтинговой системе. Tinder может оценивать нас не только по привлекательности, но и по IQ, сканируя наши сообщения, и по уровню образования и благосостояния. Более того, он может по-разному оценивать мужчин и женщин.
Цель системы в том, чтобы мужчины мэтчились с женщинами, уступающими им по статусу. Описанная система стимулирует создание пар, в которых мужчина превосходит женщину: он старше, больше зарабатывает или имеет лучшее образование.
Меня тревожит, что Tinder публично прикидывается современным приложением, прогрессивным защитником прав женщин — они, например, каждое 8 марта проводят кампанию за равенство зарплаты, — а читая документы, написанные основателями компании, мы видим совершенно иную систему ценностей. Я уверена, что никто в штаб-квартире Tinder не заявляет осознанно: «Давайте построим сексистский алгоритм». Я верю, что основатели Tinder просто воспроизвели свои ценности в конструкции приложения, и вполне уверена, что они от всего сердца пожелали бы своим сестрам или лучшим подругам найти симпатичного мужчину чуть старше и богаче себя, не задумываясь об идеологии, стоящей за этим желанием.
Я считаю, что технологии должны научить нас быть честными и подвергать глубокому сомнению универсальность наших убеждений, желаний и ценностей: когда мы кодируем инструменты сообразно нашему видению мира, мы делаем наше видение обязательным для всех, кто использует наши инструменты, тем самым создавая новый вид империализма.
— Я, как и многие мои знакомые, использовал Tinder не столько для поиска свиданий, сколько для того, чтобы найти новых друзей за пределами своего привычного круга общения. И у меня есть ощущение, что это неплохо работает. Считаете ли вы, что система оценки Tinder негативно влияет и на опыт людей, которые используют его таким образом?
— Я не знаю вас лично, но я бы призвала вас задуматься о том простом факте, что если уж вы задаетесь вопросом, повлияло ли на вас приложение, то это, наверное, означает, что повлияло.
Говоря шире, даже те, кто никогда не пользовался Tinder, уже испытывают на себе влияние этого приложения. Я цитирую в своей книге работу социологини Евы Иллуз, ее книгу «Почему любовь ранит: социологическое объяснение» и ее концепцию любовного капитализма. Она объясняет, что сегодня эмоциональный капитализм поощряет мужчин, когда у них есть несколько сексуальных партнеров, а женщин — когда они «единственные». Этот конфликт интересов ставит женщин в невыгодное положение — и вообще в нашей ультрасексуализированной культуре, и в приложениях для знакомств. Быть «единственной» становится все труднее, и это ставит женщин, стремящихся к этому статусу, в более уязвимое положение.
Сейчас, по ее словам, очень трудно создавать отношения. Поначалу мне было очень грустно читать ее. В глубине души мне хочется верить, что она ошибается, но она же известная ученая! (Смеется.) В книге я рассказываю, как в ту же ночь, когда прочитала это, я сошла с ума по Tinder и начала разговаривать с несколькими мужчинами одновременно, сексуально провоцируя их, чувствуя себя последней дурацкой романтической душой на Земле и презирая мужчин, которые отвечали мне позитивно, как будто они бы занялись сексом с кем угодно. Я описываю, как печально мастурбировала во время этих разговоров. А через несколько дней я поняла, как чудесно, что люди до сих пор влюбляются даже в наше капиталистическое время. Восхитительно, что не все наши взаимодействия сводятся к взаимной печальной мастурбации.
С самого рождения нас учат пользоваться людьми, использовать их для собственной выгоды.
И среди всего этого давления, прославления эгоистичного поведения, люди все равно умудряются искренне разговаривать друг с другом и делиться чем‑то. Чтобы влюбиться сегодня, нужна отвага, и я думаю, что это наше последнее и самое мощное оружие. «Люди — это все, что у нас есть», — говорит сестра героини в сериале «Дрянь», и мы должны помнить об этом.
Уважать себя в обществе, которое оскорбляет тебя двадцать тысяч раз в день с момента твоего рождения, и уважать других в обществе, которое учит тебя использовать их, — это одна из самых бунтарских вещей, которые нам доступны! Против капитализма, против патриархата, мягкость — это революция.
— Считаете ли Вы, что система, которая помогает людям знакомиться, но не потакает патриархальным стереотипам нашего общества, в принципе возможна?
— Да, иначе я бы не стала этим заниматься. Вы задали очень интересный вопрос. Я считаю, что рефлексия должна исходить от самих разработчиков, которые думают, как создать «зеленые технологии», продвигающие гендерное равенство на уровне кода. Кроме того, я считаю, что этим вопросом должны заниматься активистки и активисты феминистского движения. Я также считаю, что нужно обязывать делать алгоритмы приложений для знакомств публичными. Если вы хотите сделать приложение для знакомств богатых мужчин с молодыми женщинами, я лично не буду им пользоваться, но хорошо бы, чтобы пользователи знали наверняка, на что они подписываются. Я также думаю, что законодательные органы должны иметь возможность проверять алгоритмы приложения знакомств. Когда вы пьете кока-колу, например, рецепт хранится в секрете — но власти убедились, что он не навредит ни вам, ни вашему здоровью. То же самое следует делать и с алгоритмами, проверяя, не угрожают ли они нашему психическому здоровью, гендерному и расовому равенству и нашему достоинству.
— В книге вы много пишете о том, как Tinder может усугубить человеческую тревожность или одиночество. Можете ли выступить в роли адвоката дьявола и сказать, что хорошего в Tinder?
— Tinder сделал знакомства в интернете нестыдными. Но это не позиция адвоката дьявола, это факт.
— Вы жалеете о том, что сознательно или неосознанно потратили столько времени на то, чтобы свайпать мужчин направо и налево? Было ли это время потерянным или оно помогло вам узнать себя глубже?
— Нет, не жалею. Как журналистка, я твердо верю, что информация — это сила. Мое расследование помогло мне провести самоанализ и осознать, что мое поведение, когда я свайпала одного человека за другим, чтобы обрести уверенность, было неуважительным. Когда тебя используют для самоудовлетворения, это объективизирует и причиняет боль.
Опыт мужчин и женщин в приложениях для знакомств совершенно разный, что, в конце концов, только усугубляет неприязнь в отношении противоположного пола. Женщины получают много сообщений, среди которых много неуважительных насильственных высказываний сексуального характера. Мужчины, как показывают исследования, до сих пор пишут первыми и часто получают в ответ… молчание.
В глазах общественности Tinder считается инструментом для получения случайного секса или свиданий. Но это ли происходит на самом деле? Не разделяют ли они мужчин и женщин? Исследования показывают, что поколение Z занимается сексом меньше, чем предыдущие поколения. Я думаю, нам стоит задуматься о роли дейтинговых приложений в этом феномене.
