В чем суть открытия, за которое дали Нобелевскую премию по медицине
Проблема: Раковые клетки научились маскироваться от запросов «свой — чужой», исходящих от Т-клеток иммунной системы, которая является стражем нашего здоровья. Таким образом, раковые клетки избегают обнаружения и уничтожения со стороны иммунной системы.
Предложенное решение: Джеймс Пи Алисон из США и Тасуку Хондзе из Японии исследовали два элемента этой системы — соответственно, CTLA-4 и PD-1. Эти белки-рецепторы располагаются на поверхности Т-лимфоцитов, то есть иммунных клеток, и отвечают за распознавание чужеродных клеток. Если белки-рецепторы не находят себе соответствующего партнера на поверхности чужой клетки, то запускается механизм ее уничтожения.
Но раковые клетки умудряются усиливать экспрессию своих поверхностных белков B-6 и PD-L1, которые связываются с рецепторами Т-клеток и тем самым сигнализируют иммунной системе о том, что они «свои».
Если каким-то образом разрушить взаимодействие между рецепторами раковых клеток и рецепторами Т-клеток, то иммунная система проснется, прозреет и даст команду на уничтожение раковых клеток. В качестве таких разобщителей применяются специфические моноклональные антитела, которые конкурентно связываются с соответствующими рецепторами и не дают установить связи между раковыми и иммунными клетками.
Чем метод, за который дали премию, отличается от других способов лечения
Именно потому, что дела в борьбе с раком на сегодняшний день обстоят не очень, мировая научная общественность с таким энтузиазмом восприняла открытие молекулярных механизмов маскировки опухолевых клеток от системы наблюдения и уничтожения с помощью иммунной системы.
Несмотря на все усилия биомедицины, на сегодняшний день не удалось создать чудо-таблетку, которая бы убивала все раковые клетки. Помимо токсических препаратов, действие которых основано на преимущественной гибели раковых клеток по сравнению с нормальными клетками — со всеми побочными эффектами, — и малых химических молекул, которые атакуют специфические раковые белки, у нас нет другого оружия в терапии рака.
Терапия, основанная на этом открытии, уже показывает блестящие результаты. Это вселяет надежду на то, что когда-нибудь мы сможем перевести рак в неприятное, но хроническое заболевание.
Что это открытие дает для лечения рака
Это имеет огромное значение, поскольку дает вектор развития науки в области биомедицины на ближайшие 10–15 лет. Перспективы открытия огромны, поскольку пока мы более-менее хорошо знаем только о двух самых ярких участниках процесса взаимодействия иммунных клеток с клетками опухоли: CTLA-4 и PD-1. Я уверен, что в ближайшие три-пять лет будет обнаружено еще много важных рецепторов и лигандов, регулирующих этот процесс.
Самое главное, что технологии, основанные на этом открытии, дают уже сейчас реальный эффект на пациентах. Клинические результаты по лечению метастатической меланомы — с ней срок жизни у пациента полгода-год, — немелкоклеточного рака легкого и других типов впечатляющие. В России, как и во всем мире, также проводятся испытания по применению ингибиторов контрольных точек иммунитета — тоже с впечатляющими результатами. Например, наша лаборатория пытается применить синтетический аналог антител — так называемые «пластиковые антитела».
Это открытие — панацея от рака?
Никакое открытие не сделает переворот в науке, если не имеет технологической поддержки. Открытие указывает на путь, куда надо двигаться, в каком конкретном научном направлении, а переворот уже достигается развитием соответствующих технологий. Так совпало, что это открытие в молекулярной иммунологии произошло в тот момент, когда технологии получения антител и их доставка пациентам более-менее уже отработаны.
Панацеей это тоже пока, увы, не является, но, безусловно, открытие является перспективным и даст мощный толчок исследованиям. Остается еще много невыясненных вопросов: почему иммунотерапия работает лучше против одних типов рака, но хуже — против других, какие еще поверхностные рецепторы участвуют в процессах маскировки раковых клеток и так далее.